Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
Сегодня пятидесятилетний юбилей празднует одна из самых влиятельных международных структур – организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), которую нередко еще называют «нефтяным картелем». Государства ОПЕК производят примерно 40% нефти, поступающий на мировой рынок, но главный секрет могущества картеля в другом – ему принадлежит около 80% мировых разведанных запасов «черного золота». И если большинство других стран-экспортеров уже миновали пик нефтедобычи, то у участников ОПЕК все еще впереди.
Заговор против сестер
Строго говоря, у Организации стран-экспортеров нефти не один день рождения, а целых четыре – переговоры о создании картеля длились с 10-го по 14-е сентября 1960 года, эту четырехдневку и принято считать датой возникновения организации. Первоначально в ОПЕК вошли пять стран: Иран, Ирак, Кувейт, Саудовская Аравия и Венесуэла, в течение следующих пятнадцати лет к ним присоединились Катар, Индонезия, Ливия, Объединенные Арабские Эмираты, Алжир, Нигерия, Эквадор и Габон. В дальнейшем структура ОПЕК не раз изменялась: в январе 1995 года из картеля был исключен Габон, Эквадор в декабре 1992-го вышел, но в 2007 вернулся в лоно организации, в том же 2007-м к картелю примкнула Ангола.
Появление ОПЕК было своеобразным ответом третьего мира на диктат со стороны западных топливных монополий. До 70-х гг. прошлого века нефтяным рынком почти безраздельно правил картель из семи компаний – British Petroleum, Chevron, Exxon, Gulf, Mobil, Royal Dutch/Shell и Texaco. Их часто называли «семь сестер». «Сестры» сами добывали нефть, скупали ее у стран третьего мира, занимались переработкой и сбытом нефтепродуктов. Монопольное положение на рынке сбыта позволяло семерке нещадно давить на контрагентов из развивающихся стран, принуждая их раз за разом снижать отпускные цены.
«Нефтяные» государства не раз подумывали о том, чтобы, объединив усилия дать отпор ненавистным «сестрам», но ничего путного выдумать не могли. В 1953 году Ирак и Саудовская Аравия договорились о проведении согласованной политики в области экспорта нефти, но хоть сколько-нибудь поколебать власть «сестер» заговорщикам не удалось. Через шесть лет, в 1959-м, была предпринята вторая попытка – в Каире состоялся арабский нефтяной конгресс, участники которого заключили джентльменское соглашение о координации действий в отношении западных монополий. И что же? Спустя несколько месяцев «семь сестер», словно в отместку, начали очередную атаку на рынок, и, буквально, обвалили цены на нефть.
Нефтяники из третьего мира схватились за головы – надо что-то делать, надо спасать положение! Но что поделаешь, если на рынке избыток предложения. Те же Соединенные Штаты до конца 60-х практически удовлетворяли свои потребности в нефти за счет внутренних ресурсов. В общем, ничего, кроме как устроить все тот же ценовой сговор, придумать не удалось. И вот осенью 1960 года представители Ирана, Ирака, Кувейта, Саудовской Аравии и Венесуэлы отправились в Багдад, где подписали соглашение о создании Организации стран-экспортеров нефти. Возникновение нового игрока прошло совершенно незамеченным, лишь через 13 лет после своего появления ОПЕК представился шанс всерьез заявить о себе, и, к чести организации, она этот шанс не упустила.
Если б не было войны…
Войну «Судного дня» – арабо-израильский конфликт 1973 года – принято считать началом новой эпохи в мировой экономике, «эпохи дорогой нефти». В разгар боевых действий государства ОПЕК решились на беспрецедентный шаг: в наказание за поддержку Израиля картель объявил эмбарго Соединенным Штатам и на 70% (с $3 до $5,1 за баррель) повысил цены для их западноевропейских союзников. Вскоре урок был повторен, в январе 1974-го ОПЕК снова поднимает цены, на сей раз до $11,65 за баррель. На фондовом рынке началась настоящая паника – акции практически всех компаний, за исключением сырьевых, резко пошли вниз, мировая экономика погрузилась в депрессию, а инфляция стала головной болью политиков и обывателей Америки и Европы.
Впрочем, так ли велика роль ОПЕК в разыгравшейся драме? Война на Ближнем Востоке и демарш нефтяного картеля стали непосредственным поводом к резкому скачку цен, но предпосылки для масштабного подорожания сырья формировались на протяжении лет совсем на других континентах. И ведь эмбарго было отменено в апреле 1974-го, а нефть дорожала до начала восьмидесятых.
Вину за наступление «эпохи дорогой нефти» правильнее было бы возложить на США и Западную Европу. Слишком быстро развивалось их производство, слишком быстро росли потребности населения – к началу 70-х уже три четверти взрослых американцев отказались от общественного транспорта в пользу личных автомобилей. Как результат Америка, прежде полностью обеспечивающая себя «черным золотом», с начала 1970-х гг. была вынуждена импортировать до 35% потребляемого топлива. Западный мир четко осознал – эпоха дешевых ресурсов закончилась, долгосрочный тренд, предполагающий избыточное предложение сырья, сменяется еще более долгосрочным трендом избыточного спроса.
Желания и возможности
Семидесятые стали «звездным часом» ОПЕК. На протяжении десятилетия доходы стран-участниц картеля росли едва ли не в геометрической прогрессии. Среди аравийской пустыни расцвели города, ставшие витриной достижений западных технологий, бедные и отсталые в недавнем прошлом аравийские монархии в одночасье стали тяжеловесами мировой экономики. Эйфория от нефтяных денег породила новую идею – создание особой исламской финансовой системы. Проект не столько экономический, сколько политический, вернее религиозно-политический, ведь в исламском мире религия и политика теснейшим образом связаны между собой. Лидеры арабских нефтяных монархий решили, что миллиарды, вложенные в распространение ислама по всему миру, в перспективе себя оправдают.
Но в отличие от сырьевых экономик, чьи успехи всецело зависят от конъюнктуры рынка, технократии способны не только эффективно бороться с вызовами, но, в конечном итоге, задавать направления мирового развития. Взлет нефтяных цен стал серьезным испытанием для Запада, но американская и европейская экономики нашли адекватный ответ. Первая «цифровая революция» на рубеже 70-80 гг. прошлого века в разы повысила эффективность производств и значительно снизила их энергозатраты. Это вкупе с политической активностью США и разработкой Советским Союзом месторождений Западной Сибири привело к стабилизации цен на «черное золото». Да и возможности стран ОПЕК по координации своих действий оказались весьма ограничены. Государства картеля слишком неоднородны: низкая плотность населения в сочетании с огромными запасами углеводородов сделали бенефициарами сырьевой экономики большую часть жителей Аравийского полуострова. Относительное перенаселение Венесуэлы и Нигерии, напротив, привело к тому, что доступ к сырьевой ренте получила лишь узкая прослойка коррумпированной элиты, остальному населению этих стран нефтяной бум 70-х принес лишь войны и нищету. «Я называю нефть экскрементами дьявола!», - в сердцах заявил один из отцов-основателей ОПЕК министр топливной промышленности Венесуэлы Хуан Пабло Перес Альфонсо в самый разгар нефтяного бума.
По сей день ОПЕК продолжает оставаться одним из влиятельных игроков сырьевого рынка, и останется таковым еще лет тридцать – примерно столько продлится «нефтяная эпоха». Но влияние картеля уже вряд ли можно сравнить с влиянием, скажем, быстроразвивающейся китайской промышленности. А после того, как нефтяные фьючерсы стали объектом спекулятивных капиталовложений, цены на «черное золото» определяются не столько потребностями производства и объемами добычи, сколько настроениями биржевых игроков.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
