О своем участии в предстоящем заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» корреспонденту РИА Новости Александре Каменской рассказал директор исследовательских программ в Институте международных и стратегических отношений (IRIS), главный редактор бюллетеня Eurasia Intelligence report Арно Дюбьен.
- Вы впервые участвуете в заседании Валдайского клуба. Насколько хорошо известен клуб во Франции, каков его имидж среди экспертного и медийного сообществ?
- В сообществе экспертов по России клуб «Валдай» занял позиции престижной и незаменимой дискуссионной площадки. Тот факт, что высшие российские власти уделяют время для встреч с людьми, которые, в большой степени, определяют восприятие России за рубежом, - это важный знак. Не думаю, что к подобной практике обращаются президенты и главы правительств других стран. Однако, во Франции клуб остается малоизвестным за пределами круга специалистов.
- Тема заседания этого года - «Россия: история и будущее развитие». Насколько полезно, на Ваш взгляд, является всматриваться в российское прошлое для понимания оптимальных путей развития России в будущем?
- Очевидно, что изучение определенных периодов российской истории полезно для понимания смысла происходящего сегодня. Речь идет, конечно, о советском периоде, но также и о второй половине XIX века, которая также была отмечена стремлением российских властей к модернизации. «Сравнение не есть доказательство», и все же чувствуется, что некоторые колебания нынешних российских руководителей происходят именно из-за того, что прошлые попытки модернизации привели к политическим проблемам.
У каждой страны своя история, свой путь, своя политическая культура. Говоря о России, думаю, нужно остерегаться двух иллюзий. С одной стороны, о том, что страна может идентично воспроизвести «западную модель». С другой стороны, о том, что у России исключительный путь и что она может или должна держаться в стороне от внешнего влияния. Я убежден, что Россия, по существу, европейская страна, и что ее политическая система придет, более или менее быстро, к чему-то, что приблизит ее к Западу, больше, чем, например, к Китаю. Как француз, я хотел бы подчеркнуть, что сильная центральная власть совершенно не является несовместимой с сильной демократией. Регионы во Франции имеют важные прерогативы, но назначение префектов находится в ведении государства, которое таким образом следит за тем, чтобы закон применялся на всей территории страны.
- Как вы оцениваете успехи взятого российскими властями курса на модернизацию?
- Президент Медведев поставил здравый диагноз состоянию России и обозначил вызовы, которые перед ней стоят. Сегодня все высказываются за модернизацию, но смысл, который вкладывается в это слово, видимо, не всегда один и тот же. Будем говорить ясно: это историческое начинание, которое должно позволить России избежать маргинализации на мировой сцене в среднесрочной перспективе, не может ограничиться покупкой технологий на Западе. Нельзя обойтись без модернизации государства, элит и политической системы. С моей точки зрения, больше всего России не хватает класса «истинно преданных государству» людей, другими словами, государственных чиновников высшего уровня, движимых исключительно интересами Государства. Во Франции после Второй мировой войны генерал де Голль создал Высшую школу администрации (ENA), чтобы полностью обновить корпус высокопоставленных чиновников. Возможно, школа такого типа, имеющая гражданский статус, в которой бы прививались ценности госслужбы, была бы полезна России в этот период реконструкции.
- Возможно ли отдаление и «отделение» Украины от России?
- Проекты, родившиеся в некоторых англо-саксонских кругах, которые были направлены на «стратегическое отделение» России и Украины, провалились. Они были нереалистичными и опасными, как для двух стран, так и для всей Европы. Очевидно, что по причинам исторического характера Украина всегда будет занимать особое место в политическом видении России. Я бы посоветовал, однако, Москве не создавать у украинцев впечатления, что к их стране относятся без должного независимому государству уважения. В противном случае нынешняя нормализация двусторонних отношений, по поводу которой европейцы могут только радоваться, может стать эфемерной.
- Есть ли будущее у Союзного государства Россия — Беларусь? Как в Европе воспринимаются интеграционные процессы на территории бывшего СССР?
- Видно, что отношения между Москвой и Минском очень проблематичны, что делает любое многостороннее строительство хрупким. Возможно, перемена режима в Белоруссии смогла бы способствовать продвижению вперед, но сложно представить, что Александр Лукашенко оставит власть в результате демократических выборов, как в Украине. Между Москвой и Астаной дела идут гораздо лучше. Очевидно, что Россия права в том, что углубляет свое сотрудничество с Казахстаном, страной с важным потенциалом, которая проводит глубинную модернизацию и которая может способствовать стабилизации в Средней Азии.
- В чем основные сложности отношений России и ЕС? Какой формат отношений соответствовал бы интересам и России, и ЕС?
- Я бы сказал, что основная проблема заключается в том, что и в Брюсселе, и в Москве не хватает людей, способных представить, каковыми могли бы быть по-настоящему стратегические отношения между ЕС и Россией. Тем не менее, очевидно, что перед лицом Китая, Индии, США (которые не были раздавлены кризисом, в противоположность тому, что многие думают, или на что надеются) или других развивающихся регионов, эти «разные Европы» более не смогут игнорировать друг друга или продолжать сводить исторические счеты, если только они не хотят остаться на обочине Истории.
- Какова тенденция в восприятии России в Европе? Произошли ли за последние годы более или менее значительные перемены?
- Благодаря Году России во Франции, в Париже и в регионах проходят исключительные по качеству и количеству мероприятия, в частности, культурные. Тем не менее, следует признать, что Россия остается плохо известной французам. Клише, унаследованные от советской эпохи, сильны. Некоторые трагические события, происшедшие в вашей стране в последние годы, не способствовали улучшению ее имиджа во Франции. Средний француз не знает, на что похожа жизнь в России. Поэтому предстоит большая работа, которая бы позволила по-новому открыть и узнать Россию.
