Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера» специально для РИА Новости.
Признаться, столичная афиша качественных развлечений никогда не была ни богатой, ни разнообразной, а летом, когда в Москве - штиль, интересно провести досуг особенно и негде. Однако и в пики сезона в столице ощутим дефицит гастролей прославленных цирков, знаменитых мюзиклов, различного рода эстрадных шоу, шедевров мировой клоунады. Театры в России чаще всего обременяет миссия творить великое искусство, многие при этом лишь прячутся за высокую марку, а когда иные пробуют себя в жанре коммерческих шоу, то сразу ощутима их уязвимость.
Структура коммерческих зрелищ у нас не развита и находится, по сути, в зародыше. Оттого на этом поле и не появляются именитые импресарио, или мощные прокатные агентства с устойчивой репутацией, бренд которых бы гарантировал качество зрелища. Пока не прошла у нас и жесткая граница между теми, кто действительно занимается высоким искусством, и теми, кто предпочитает коммерческие проекты.
Оттого многие, пытаясь усидеть на двух стульях, не удерживаются ни на одном. Более того, коммерция у нас противопоставлена искусству, хотя у театра как зрелища никто и никогда не отнимал важного свойства — развлечения. Только вот, чтобы поставить классное шоу, надо вкладывать очень серьезные средства, да и создавать их должны профессионалы экстра-класса.
Неслучайно «Национальная акробатическая труппа» из Китая, из Тяньцзиня (свободная экономическая зона на берегу Желтого моря) приезжает в Москву уже в третий раз и почти в течение месяца с аншлагом выступает в Театре Эстрады, неизменно собирая горячую публику. 8 августа они завершают гастроли.
На этот раз китайскими артистами была сыграна в Москве премьера спектакля «Жемчужина Бохая». Начинается этот цирк с обстановки, атмосферы. Ребенка можно провести бесплатно, только, естественно, без места. В зале работают кондиционеры. Прохлада! Капельдинеры, одетые в кофты, расшитые китайским орнаментом, запускают зрителя небольшими стайками, чтобы поддержать необходимый холодок и для выступающих артистов, и для публики. В фойе можно купить милые китайские сувениры, и совсем недорого.
Это все, конечно же, только гарнир, однако большинство московских театров не обеспечено никакими кондиционерами, что порой вызывает недоумение у зарубежных трупп. Их профсоюзы в таком случае обычно требуют либо отменить гастроли, либо создать условия артистам. Такие казусы случались у нас даже на самых престижных культурных мероприятиях.
Итак, китайский гарнир в Москве оказался качественным.
А как на вкус само блюдо?
Спектакль китайской труппы основан на древнем предании о небожителях одного из трех легендарных священных островов-гор в Восточном море, которые умели летать.
Шоу, показанное китайскими акробатами, восхищает высочайшим профессионализмом. В блогах мне пришлось, правда, наткнуться на два весьма критических отзыва, которые как раз упрекали шоу в несложности элементов - как акробатики, так и жонглирования. Конечно, китайский цирк - это не канадский Cirque du Soleil, с упором на феерию, но к чести китайцев они и не стремятся стать чем-то другим, настаивая на своих традициях, признанных во всем мире. Их боги суровы — акробатика и жонглирование, причем сосуществующие в синтезе. Шпагат, растяжка, прыжок здесь столь естественны, как будто речь идет о чем-то вроде того, чтобы сделать просто шаг.
Работая с предметом, китайские акробатки синхронно с другими выполняют гимнастические трюки, не забывая, к примеру, о тарелках, которые крутятся в обеих руках на шестах букетом по четыре в каждой. Эти оранжевые диски, вращающиеся с ускорением, не мешают юным артисткам строить свою хореографическую геометрию. Когда глядишь на этот грациозный танец оранжевых дисков в воздухе, кажется, что солнце разлетелось на множество копий или бабочки стайкой взлетели и реют в воздухе.
Не знаю, какой уровень сложной акробатики имеют в виду критиканы, но номер, в котором две китайские пары соединили гимнастику с балетом, поражал своей сложностью. Девочка на пуантах превратила тело партнера в подножие для своего мастерства; она и вставала на пуанты на геркулесовом плече, и упиралась своим балетным носком прямо в темечко своему партнеру, который разворачивал в этот момент на 360 градусов застывшую в балетном па, подобно фарфоровой статуэтке, изящную китаянку.
Сколько изобретательных пирамид, венчающих почти каждый номер (а их было более десяти), выстроили в этом шоу акробаты, демонстрируя совершенство жонглирования и с диаболо, и с салфетками, которые превращались на наших глазах то в китайские зонтики, то в китайские шляпы «домиком» от солнца.
Зрелище намеренно кажется очень простым.
Но вся простота и естественность исполнения обманчива. Ведь в китайские цирковые школы набирают детей, причем они проходят огромный конкурс, и, начиная с ранних лет, осваивают акробатическое мастерство.
В дореволюционной России, к примеру, либеральная часть общества практически остановила развитие детской акробатики, считая, что недопустимо лишать детей детства и эксплуатировать труд ребенка. Китайцы, которые держатся за свои традиции, начинают обучать этому мастерству, как только дети чуть-чуть подрастают. Ведь они уверены, что мастерство - это и есть счастье.
В шоу сознательно не прибегают к техническим сверх-эффектам. В их традиции, которой насчитывается две тысячи лет, сердцем китайского цирка является акробат и жонглер; не дрессировщик, не клоун, не фокусник, а совершенный гимнаст, управляющий летающими в его руках и руках партнеров предметами.
Помимо акробатического риска в увиденном шоу есть какая-то особая красота, целомудренная и тихая, когда, например, юные артистки, изображая своими телами лотос, как бы раскрывают и сворачивают лепестки священного цветка. Или чудесный милый юмор, когда мальчишки устраивают игру с соломенными шляпками, словно они вышли на городскую площадь позабавить народ, который непременно должен улыбнуться тому, как каждый в этой азартной компании лихо жонглирует сразу тремя шляпками. Каждый успевает надеть на голову одну и перекинуть в воздухе две другие, а потом встать в линию с прочими и ловко управлять почти двадцатью шапо, зависшими сплошной соломенной дугой, подрагивающей лишь тогда, когда одна шляпка летит в воздух, а другая вставляется в строй. Эти мальчишки выходят на сцену как мачо, но радостно возвращаются в детство и заодно приучают и нас, зрителей к тому, чтобы снова начать ценить простоту, красоту, безыскусность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
