Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
Президент России Дмитрий Медведев сегодня подписал принятый Государственной Думой и одобренный Советом Федерации закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О Федеральной службе безопасности» и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», который расширяет полномочия ФСБ, определенные ныне действующим законом.
В соответствии с новым законом, ФСБ получает право выносить предупреждения в адрес граждан, действия которых, по мнению сотрудников ФСБ, могут привести к правонарушениям, а также осуществлять профилактические меры, как в отношении граждан, так и в отношении юридических лиц. Сотрудники ФСБ получают право требовать от граждан и юридических лиц прекратить ту или иную деятельность под предлогом того, что она в дальнейшем может привести к правонарушениям, при этом требования сотрудников ФСБ являются обязательными к исполнению.
Изменения в кодекс об административных правонарушениях вводят санкцию за неподчинение распоряжению или требованию сотрудника ФСБ в виде штрафа от 500 до 1000 рублей или ареста на срок до 15 суток для граждан, штрафа до трех тысяч рублей для должностных лиц, и от 10 до 50 тысяч – для юридических лиц.
Закон, принятие которого было инициировано Дмитрием Медведевым, вызывает противоречивую реакцию в обществе. Часть граждан сомневается в его эффективности, часть полагает, что принятие подобного закона – шаг на пути к серьезным ограничениям прав граждан. Сомнения по поводу законопроекта высказывали, в том числе, представители Общественной палаты РФ, полагающие, что новые полномочия ФСБ дублируют уже имеющиеся возможности органов МВД и прокуратуры.
Оценивая новый закон, можно заметить, что случаи расширения полномочий спецслужб есть как в недавней истории нашей страны, так и за рубежом. В нашей стране ближайшим аналогом происходящему является «закручивание гаек» конца 70-х годов, когда КГБ СССР возглавлял Юрий Андропов.
Правда, тогда масштабы и жесткость методов были иными: в конце 1979 — начале 1980 г. арестованы и сосланы почти все лидеры и активные участники не только правозащитных, но и оппозиционных властям национальных и религиозных организаций. Андрей Сахаров за выступление против войны в Афганистане был лишен правительственных наград и выслан в город Горький (январь 1980 г.).
Можно вспомнить и недавние события в США, где в последнее десятилетие под предлогом борьбы с террористической угрозой были значительно расширены полномочия спецслужб, действия которых зачастую прямо нарушают конституцию США. Эффективность предпринимаемых мер в обоих случаях весьма сомнительна, такие же сомнения вызывает и эффективность проводящегося сейчас расширения полномочий ФСБ.
Во всех трех случаях ставка делается главным образом на демонстративное усиление. Но подобного рода демонстрация эффективна лишь в ограниченных случаях – при наличии сильной общественной поддержки и на достаточно короткий срок. При этом сам по себе формат «предупреждений» в предложенном виде, по мнению многих специалистов, включая сотрудников соответствующих служб, неэффективен. Действия тех, кого предупреждение способно остановить, слишком незначительны, чтобы попасть в поле зрения спецслужб, а на остальных предупреждение, скорее всего, не повлияет – разве что повысит самооценку.
В данном случае «гуманность» законопроекта, которую отмечает ряд представителей власти, не сыграет никакой роли. Скорее, эту гуманность можно назвать беззубостью, которая вызовет эффект, обратный ожидаемому. В русской классической литературе подобная ситуация описана фразой: "Не верю, штоп сей офицер храбр был; ибо это тот самый Таптыгин, который маво Любимова Чижика сиел!"
У Щедрина все закончилось отставкой Топтыгина. В государстве, охваченном внутренними противоречиями, все может закончиться куда серьезнее. Какие меры могли бы реально повысить эффективность российских спецслужб в плане противодействия реальным экстремистским и террористическим угрозам?
Прежде всего, по мнению многих специалистов, эти меры должны заключаться не в расширении административных полномочий ФСБ – их и так вполне достаточно, - а в повышении уровня интеллектуального обеспечения работы спецслужб. Например, в виде формирования в структуре самой ФСБ и около нее экспертно-аналитических групп, составленных из специалистов разного профиля. Задачей таких групп могла бы быть оценка уровня угроз и разработка мер противодействия им.
Эти меры должны заключаться прежде всего не в «поимке и непущании» «экстремистов», в которые теперь записывают всех, кого не лень, а в выделении действительно опасных противников в общей массе «белого шума» и противодействии им. Такое противодействие может осуществляться в разных формах: от опровержения контекста, в котором работают соответствующие группы, до, при наличии реальных оснований, проведения полноценных оперативных и следственных мероприятий. В принципе, соответствующая работа в ФСБ ведется, но, по мнению многих осведомленных лиц, недостаточно активно.
Кроме того, ФСБ должна более активно использовать существующие доступные методы оценки состояния общества. Не секрет, что вплоть до последнего момента Лубянка почти не интересовалась результатами социологических опросов населения относительно проблем политического и экономического состояния страны, в то время как подобные опросы нередко проводятся в России по заказу западных научных центров, в том числе прямо связанных со спецслужбами. Ситуацию, когда иностранные спецслужбы изучают настроения населения России на научной основе, разрабатывая и заказывая различным структурам соответствующие социологические опросы, а собственные спецслужбы эти методы практически игнорируют, как минимум нелогична.
Особую проблему представляет собой адекватная оценка существующих угроз. Значительные силы государства в целом брошены на противодействие «национализму» (под которым часто понимается почему-то русский национализм) и сопутствующему «экстремизму». При этом в силу отсутствия зачастую реальной опасности «борьба» принимает анекдотические формы. Например – в виде запрещения доступа к сетевым ресурсам, на которых могут(!) размещаться экстремистские материалы, составления списков экстремистских произведений, куда оказываются включенными жемчужины русской классики, и так далее.
В то же время реальные угрозы, способные в обозримой перспективе привести к распаду страны, остаются без видимого внимания – либо по недооценке, либо по неспособности организовать эффективное противодействие в рамках существующей системы.
Это возрастающая неэффективность государственного управления – вследствие коррупции и забюрократизированности, которые не уменьшаются, несмотря на неоднократные заявления высших лиц государства. Это неэффективность суда вкупе с произволом органов охраны порядка. Это вытекающая из предыдущего неподсудность ряда лиц, обладающих связями, деньгами и прочими инструментами влияния. Это откровенная неспособность государства заставить всех граждан страны жить по единым законам, приводящая к массовым инцидентам на национальной почве. При этом представители национальных республик, прежде всего северокавказских, а также гости страны из других кавказских и азиатских республик, часто провоцирующие подобные инциденты, редко несут положенную по закону ответственность.
Следствием вышесказанного является правовая и политическая апатия граждан – не веря в действенность существующих механизмов управления страной, жители самоустраняются от участия в политической жизни. Более того, они начинают считать государство враждебным формированием, настроенным исключительно на подавление своих граждан и изъятие их доходов, а не на защиту и предоставление легальных возможностей для заработка. В этих условиях зарождение различных экстремистских групп неизбежно, и хотя борьба с ними, конечно, необходима, так же как необходимо сбивать температуру при болезни, но лечить нужно болезнь, а не ее симптомы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
