Перед встречей президента здание МИД на Смоленской убрали как невесту. Мрамор был доведен до максимального блеска, автоплощадка освобождена от «своих» и «чужих». Помпезный конференц-зал, который столько и стольких повидал на своем веку, сменил бордово-красное облачение на тающий терракот. На сцене новая эмблема министерства, утвержденная накануне президентом: в середине - геральдический знак, в когтях орла по пальмовой ветви, внешне напоминающие гусиные перья. Для полноты образа, кажется, не хватает изображения свитка с сургучом - прообраза посольской депеши…
Атмосферу напряженного ожидания разрядило то, что приезд президента и его выступление были отложены на три часа. Это дало возможность в самом начале совещания выступить министру экономического развития Набиуллиной, начальнику Генерального штаба Макарову, председателю РСПП Шохину и председателю правления Института современного развития Юргенсу. Их слушали внимательно, как в опере слушают увертюру при опущенном занавесе перед появлением главных героев.
Ничто не предвещало грозу… И ее не последовало, возможно, к чьему-то разочарованию. Тем не менее критики в адрес работы МИД было немало, но то, что она была высказана без обиняков, иногда с иронией, но без обидных намеков, создавало атмосферу нелицеприятной беседы. Президент время от времени возвращался к теме высокого профессионализма российской дипломатии, ее способности решать самые сложные задачи. После вручения государственных наград - одна из них не обошла и главу МИД Сергея Лаврова - президент, явно под влиянием общей атмосферы в зале, выступил с короткой речью-импровизацией. Это неформальное обращение, «без бумажки», к послам стало, по сути, камертоном всей встречи.
Одним из ключевых тезисов в речи президента уже не в первый раз звучал призыв к работникам МИД приложить максимум усилий для поддержки модернизации экономики страны. Вновь была высказана мысль, что эти усилия должны рассматриваться как один из важнейших критериев в оценке работы того или иного посольства и выражаться в конкретной помощи российским компаниям за рубежом и продвижении брендов отечественных товаров и услуг. Прозвучавший призыв президента к формированию «модернизационных альянсов» с развитыми экономиками мира совершенно оправдан. В условиях кризиса предпочтительно делать ставку скорее на состоявшегося в конкретной области партнера, чем на партнера потенциального. Подобные риски были бы оправданы сегодня для Китая, но не для России.
Понятно, что задача формирования таких альянсов может опираться только на встречное, заинтересованное движение со стороны этих самых развитых экономик. МИД, в сотрудничестве с другими ведомствами и организациями, конечно, способен создать впечатляющую матрицу, в которой отразились бы наиболее привлекательные для России стороны экономической и научно-технической деятельности ведущих стран Европы, Японии и США. И сделать это необходимо независимо от степени зрелости отечественного бизнеса. Однако «впрыгнуть» в постиндустриальное партнерство с нынешней стартовой площадки российской экономики, не пройдя этапы создания высокотехнологической и наукоемкой производственной базы, не реально. Вот почему президент особое внимание обратил на приоритетность «модернизации производства».
К сожалению, в настоящее время доля промышленных предприятий, осуществляющих разработку и внедрение технологических инноваций, не превышает 10%, а удельный вес инновационной продукции составляет не более 5,5%. Кризис не привел к ожидаемой оптимизации производства, к тенденции выхода из него благодаря техническому перевооружению и новым технологиям. В свою очередь, банки отказываются кредитовать предприятия, особенно среднего и малого бизнеса, которые на сегодняшний день наиболее восприимчивы к идее модернизации.
Под широкомасштабные государственные задачи в России когда-то создавались специальные банки (Столыпин), почему бы и теперь через государственные банки (банк) не наладить кредитование проектов переоснащения технологической базы с помощью зарубежного оборудования? По мнению ряда экономистов, государство могло бы субсидировать часть процентных ставок по кредитам коммерческих банков, привлекаемых для финансирования закупок такого оборудования. Можно было бы снизить пошлины на ввоз оборудования, которое не производится в России. Наконец, существует механизм выдачи беспроцентных ссуд на закупку технологий, патентов, лицензий, ноу-хау и т.д. Вот прибавилось бы МИД работы… Естественным образом создалась бы бизнес- среда, которая на первом этапе включилась бы в модернизацию производства, а на втором - стучалась бы в дверь посольств и торговых представительств за рубежом в поисках надежных партнеров и рынков.
Здесь пессимисты могут возразить: «А наш бизнес созрел ли для такого рывка? Не слишком ли он «ленив» и «нелюбопытен»? Не слишком ли «жаден», для того, чтобы отказаться от «горячих денег» ради долгосрочных планов? Не остается ли привержен принципу первичной фазы накопления - «урвать и убежать»? Ведь с такой психологией не поработаешь за рубежом - ни на вывоз, ни на ввоз». Конечно, трудно представить себе МИД в роли взрослого дяди, расчесывающего шевелюру отечественного бизнеса на европейский манер или обслуживающего конъюнктурные интересы, укладывающиеся в спичечный коробок. В конце концов, рабочее время дипломата обходится недешево.
Дипломат, несомненно, должен знать основные модернизационные направления, к тому же незнание, как дал понять президент, не освобождает от ответственности. Но МИД - не главный дежурный по модернизации в стране. Его роль - координатор, посредник, защитник, а в отдельных случаях - и инициатор конкретных сделок, проектов. Посольства и торгпредства могут стать местом встречи, перекрестком экономических интересов России и зарубежья. Для всего этого необходимо одно условие - почва российской экономики и менталитет российского бизнеса должны быть готовы к столь серьезной работе. А это уже общегосударственная задача.
Для того чтобы оценить модернизационные направления неформально, чтобы понять их глубинный экономический смысл, а тем более - каким образом он может плодотворно взаимодействовать с участниками мирового рынка, необходим определенный минимум профессионализма. Однако в 1990-х годах институт советников по экономике, обладавших специальными знаниями и навыками, был, по сути, вымыт из состава дипслужбы. Сегодня в крупнейших посольствах советники по экономике есть. Но для привлечения специалистов высокого уровня, адекватного поставленным задачам, необходим более высокий статус. Для сравнения, в иностранных посольствах за развитие экономических и торговых связей отвечает дипломат не ниже ранга советника-посланника. И не только в зарубежных посольствах России, но и, как говорится, по лицу Земли. Разумеется, новые ставки потребуют дополнительного финансирования. Но за модернизацию надо платить. К своему удивлению, узнал, что под новую и непростую задачу дополнительных целевых средств МИД не получил. Тогда возникает вопрос: «Каким образом «модернизировать» работу на данном направлении, как привлекать квалифицированные кадры, как стимулировать соответствующие площадки для налаживания контактов необходимых мероприятий?» Не последнее место занимает и информационная работа. Многие посольства используют местные средства информации для формирования имиджа инвестиционной привлекательности своей страны, не стесняясь публикаций с грифом «На правах рекламы». Однако и за эти услуги надо платить.
«Экономика знаний», «наукоемкие» и «нанотехнологии» - эти термины прочно вошли в современный лексикон. Сегодня, как полагают специалисты, воссоздание Министерства внешней торговли в прежнем виде неосуществимо. Между тем весьма многие разделяют мнение, что функции Государственного комитета по науке и технике в какой-то форме целесообразно возродить. Скупка отечественных патентов и изобретений, нередко за гроши, их утечка за рубеж, возможно, не носят сегодня такой массовый характер, как в 1990-х годах, но проблема защиты и внедрения отечественных научных разработок не потеряла своей актуальности. Напротив, в условиях модернизации она становится более острой, особенно когда речь идет о создании инновационных технологий. Даже квалифицированный дипломат-экономист не сможет подобрать модуль для стыковки заинтересованного партнерства, когда речь идет о специфических научно-технических разработках, отличающихся в наши дни особой сложностью. Для этого тоже нужны специальные знания.
Для осуществления МИД координирующей роли необходима максимальная транспарентность со стороны других ведомств, в первую очередь таких, как Министерство экономического развития и подчиненных ему торгпредств. Как говорится, легче сказать, чем сделать. Нередко работа торгпредств не является прозрачной для посла, который, будучи представителем президента, осуществляет верховную власть над всеми российскими учреждениями в стране пребывания. Тем более бизнес, защищенный коммерческой тайной, не всегда готов делиться информацией или прибегать к советам МИД. Часто в МИД и посольства обращаются за помощью постфактум, когда та или иная компания попадает в непростую юридическую или даже криминальную ситуацию.
Не так давно одна из крупных российских компаний купила более 5% акций в одной из европейских стран, где законом такие сделки строго регламентированы. Создался юридический казус, который заставил эту компанию обратиться за содействием в МИД. Если бы компания сделала это заранее, то она бы смогла избежать подобной «головной боли». Есть, наконец, страны, политический климат которых делает невозможным участие в их экономической жизни иностранных компаний без гарантии со стороны государственных органов России. Так, в Саудовской Аравии слаженные действия МИД и «РЖД» привели к удачной сделке: компания получила право на строительство железной дороги.
МИД России продолжает оказывать политическую поддержку таким крупным проектам, как строительство газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». Посольство России в Таиланде добилось отмены антидемпинговых пошлин в отношении металлопроката из России. Российские металлургические предприятия не раз обращались за помощью в МИД, когда сталкивались с дискриминацией со стороны государств Западной и Южной Африки. После военного переворота в Гвинее компании «РУСАЛ» были предъявлены финансовые претензии и предприняты попытки в судебном порядке изъять ее активы, МИД России и посольство приняли непосредственное участие в организации и проведении переговоров гвинейских властей с главой компании Олегом Дерипаской. Компания «Мечел», взаимодействуя с посольством России в Пекине, увеличила поставки железной руды и другой продукции в КНР. Посольство России в ЮАР добилось участия местной компании в модернизации производства ферросплавных заводов в России при финансовой поддержке группы банков ЮАР. Этот перечень можно было бы продолжить.
Для подобного успешного взаимодействия необходимо создание широкой информационной базы, своего рода банка данных, который при постоянном обновлении давал бы возможность российскому бизнесу и предпринимательству вступать в заинтересованные контакты. Сегодня помимо портала МЭР существует хорошо известный сайт pospred.ru, однако их информации явно недостаточно. Банк данных должен представлять из себя открытую площадку, если хотите - справочное бюро, и чем полнее, разнообразней и адресней будет информация, тем шире может быть круг компаний, вовлеченных в сотрудничество.
Разумеется, МИД не может выступать простым статистом. Мне приходилось слышать от послов жалобы на то, что нередко их донесения, в которых речь идет о важных с государственной точки зрения проектах, остаются без ответа. Вернее, ответ чаще всего один: «Наш бизнес не готов». Другие с недоумением говорят: «Я не могу, находясь в стране пребывания, знать в деталях положение дел в отраслях российской экономики». В целом для эффективной работы необходимо создать надежную информационную инфраструктуру, которая послужит для посольств и торгпредств проводником в лабиринте интересов российской экономики, производства, науки, техники.
Целый ряд дипломатов, за плечами которых богатый многолетний опыт, вполне способны давать экспертную оценку нашей экспортно-импортной деятельности. Свежий пример: в этом году, несмотря на засуху, часть зерновых планируется экспортировать. Мнение экономистов МИД заключается в том, что экспортируемое зерно, которое стимулирует производство мяса где-нибудь в Бразилии, откуда оно впоследствии продается в нашу страну, было бы целесообразно реализовать в нашей стране для развития отечественного мясного производства.
Конечно, на встрече президента с послами круг вопросов охватывал все основные направления внешней политики, включая традиционные аспекты политической работы, делался акцент на приоритетности тех или иных направлений. Однако «новая задача», повышающая роль и ответственность послов за процесс модернизации, вызвала наиболее оживленные дискуссии. Впрочем, не надо быть дипломатом, чтобы понять, что альтернативы модернизации нет, весь вопрос в том, как ее «обустроить», чтобы через какое-то время не признаться с горечью: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Кстати, автор этой крылатой фразы Черномырдин сидел в зале в первом ряду.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
