Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
80 лет назад в России появилось всеобщее начальное образование. Обучение и воспитание молодых граждан страны признали стратегической задачей государства. Сегодня Россия во многом живет за счет образовательных завоеваний советских лет, стремится – порой довольно спорными методами – изменить качество образования. Образовательный «сюжет» фигурирует в большинстве высказываний Дмитрия Медведева. Однако судьба школы теперь во многом определяется не только государством, но и обществом. Так, по крайней мере, утверждают создатели Управляющих советов общеобразовательных учреждений – коллегиальных органов, действующих во многих регионах России.
Предполагается, что к 2012 году все российские школы будут иметь Управляющие советы. А значит, самые разные вопросы жизни школы – от меню завтраков до содержания образования – оказываются в ведении некоего школьного «парламента». Он состоит из родителей и детей, профессионалов и дилетантов - в общем, всех заинтересованных в улучшении школьного образования и быта. Если раньше управление школой было сродни «просвещенной монархии» (и хорошо, если именно «просвещенной»), то сейчас в школу пришел «парламентаризм», говорит один из сторонников новой формы школьного «менеджмента» Ефим Рачевский, директор известной московской школы и член Общественной палаты РФ.
В том-то и состоит идея демократии, чтобы учитывать разные интересы и при этом приходить к оптимальному решению, желательно в духе современности. И Управляющие советы, зародившиеся 5-6 лет назад, пытаются сопрягать подчас противоположные интересы школы и детей, учеников и учителей, администрации и родителей. Чем не «парламент» или, на худой конец, Общественная палата в миниатюре? Родители наконец-то видят, куда идут переданные ими школе деньги (а расход этих 150 млрд рублей в год – дело отнюдь не прозрачное), школа получает новое оборудование, администрация избавляется от решения части непростых бытовых проблем. Дети начинают лучше понимать педагогов, и наоборот. Хочется верить, что и мотивация учителя возрастает.
А это момент очень чувствительный. Учитель, успешный в карьерном плане и постоянно профессионально развивающийся, воспитывает таких же учеников, подчеркивает один из разработчиков реформы образования, ректор Государственного университета «Высшая школа экономики», председатель комиссии Общественной палаты РФ по развитию образования Ярослав Кузьминов. И нынешняя модернизация образования предполагает радикальное изменение роли учителя. Из «подвижника», «схимника», «трагико-героического» персонажа учитель должен превратиться в общественном сознании в успешного и неплохо оплачиваемого специалиста – со здоровыми карьерными устремлениями, отмечает Кузьминов. Профессия учителя должна вновь стать престижной, как многие десятилетия назад, во времена первых советских школ.
В плане зарплаты учителей есть явные прорывы. По данным Кузьминова, во многих субъектах Федерации учитель получает среднюю для этих регионов зарплату, а не одну из наиболее низких, как было в конце 1990-х - начале 2000-х годов. Но здесь возникает другая опасность: старые кадры, держась за свою зарплату, не пускают в школу своих молодых конкурентов. Хорошо ли это для качества образования? С другой стороны, «омоложение» учительского коллектива едва ли гарантирует улучшение качества обучения. В молодежной среде бытует мнение, что в учителя нынче идут «неудачники» - те, кому не найдется другого применения.
Характеризовать школу как «фильм ужасов» - в стиле нашумевшего сериала Валерии Гай Германики - уже неинтересно. Школьные нравы, конфликты, коррупция и образовательные провалы учеников и даже учителей - ни для кого не секрет. Как и сохраняющаяся непривычность Единых государственных экзаменов. В этом году, к примеру, ЕГЭ не сдали 16 тысяч выпускников – из принимавших в нем участие почти 838 тысяч. И цифры говорят не только о качестве образования, но и о психологической неподготовленности молодежи к ЕГЭ. Очевидна и общая болезненность интеграции нашей образовательной системы в мировое образовательное поле.
Хочется видеть школьную историю счастливой - с хеппи-эндом. А если закрываются школы (пример Ульяновска у всех на слуху, но за последние годы и в Москве насчитывается 40-50 случаев закрытия школ – хотя и не таких скандальных), хотелось бы видеть, как заполнить эту брешь. И осознавать также, что общество может сделать для школы, поскольку тут возникает угроза пустого «забалтывания» проблемы.
Впрочем, учителя говорят о появлении особой категории родителей – совсем молодых, которые приходят в школьный «парламент» с дальним расчетом: оптимизировать школу к моменту поступления туда их чад.
Но, в конце концов, что бы ни делали со школой, главное все-таки – качество обучения, результат школьного образования. Это было важно, как говорится, «уже вчера». Образовательные дивиденды, отчисляемые обществу советским образовательным наследием, - на исходе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
