Новый iPhone, новые «френды» в Twitter, новое название Силиконовой долины и десять совместных заявлений по разнообразным темам от ситуации в Киргизии до сотрудничества в энерготехнологиях. Таковы итоги первого официального визита Дмитрия Медведева в США.
Twitter, Apple, Yandex, Стэнфорд. Это - первая часть поездки, начатой Медведевым с Силиконовой долины Калифорнии. Впрочем, теперь Силиконовой долины нет. Спустя почти полвека российские лингвисты обнаружили, что долина-то все это время переводилась неверно - silicon с английского не силикон, а кремний. (Он использовался в полупроводниках, изготовляемых компаниями электронной промышленности; их концентрация и дала название региону.) Даже сам Медведев все время сбивался на «Силиконовую долину», но, видимо, уже решено «переименовать» ее, а потому тут же поправлялся и уточнял: Кремниевая.
Российский президент любит всевозможные технические новинки. Придя в Стэнфорд, он сказал, что не может «позволить себе выступать в Стэнфорде по бумаге» и будет пользоваться «современными средствами информации».
На самом деле, вряд ли так уж важно, КАК человек говорит - глядя на листок с пометками или в прозрачные телесуфлеры. Важнее ЧТО он говорит. Медведев приглашал работать с Россией, подчеркивал готовность сотрудничать с любой компанией и инвестором без преференций и концессий избранным. Та же тема звучала днем позже в Вашингтоне, на встрече с Бараком Обамой и ведущими предпринимателями России и США.
Как итог - соглашения и меморандумы, подписанные компаниями, и десять совместных заявлений президентов. Про документы действительно можно сказать, что они отражают «весь спектр отношений». От поручения своим переговорщикам утрясти оставшиеся технические проработки по вступлению России в ВТО до конца сентября до признания «необходимости заключить юридически обязывающее двустороннее соглашение о сотрудничестве в области международного усыновления». От «разработки на основе наиболее современных инновационных технологий пилотного проекта по созданию «умной» электросети» до совместного «эффективного использования энергии и экологически чистых технологий».
Объем договоренностей таков, что внутри страны Обаму уже обвиняют в том, что он «все сдал русским». Вопрос, однако, что - «все»? Если брать фактическую сторону дела, то договор СНВ, который сейчас ожидает ратификации Конгресса, выгоден обоюдно. И США, возможно, более, чем России, - он позволяет избавиться от устаревающего вооружения и расчищает дорогу новым разработкам, которых в США больше, чем в РФ. Соглашение по мирному использованию атома, отозванное Джорджем Бушем после событий в Грузии, которое администрация Обамы вернула в Конгресс, также обоюдно выгодно, причем как с политической, так и с экономической точек зрения.
Пожалуй, единственной и реально серьезной уступкой Вашингтона можно счесть майское решение о снятии санкций с четырех российских компаний. Компании попали под санкции в США кто в 2008 году, а кто еще в 1999-м за сотрудничество с Ираном и Сирией. Любопытно другое: соответствующая пометка в федеральном регистре об их «невиновности» была сделана ровно через день после того, как США заручились согласием России голосовать за новую резолюцию СБ ООН по Ирану. И, похоже, тот факт, что решение не комментировалось широко (обычно представители Госдепа более словоохотливы), свидетельствует действительно о его значимости.
В остальном стороны лишь пытаются заложить фундамент более рабочих отношений. Они изменили тональность, прекратили орать друг на друга и теперь ищут сферы общих интересов. В этой связи любопытен, возможно, не столько годовой доклад комиссии и рабочих групп, созданных прошлым летом под патронажем Медведева и Обамы, поскольку все это пока больше в стадии заделов, сколько рекомендация добавить еще одну, семнадцатую, рабочую группу - по обмену разведданными. По крайней мере, это говорит о том, что ее участникам есть что обсуждать друг с другом.
Получится ли сотрудничество в сфере экономики и особенно инноваций? На уровне инвестиций в Сколково - несомненно. Проект так высоко патронируется, что не получиться просто не может. Создадут ли эти договоренности и инвестиции фундамент для будущего, - еще вопрос.
Российско-американские отношения при президентах Клинтоне и Буше показывают, что первый президентский срок - период надежд, второй - период разочарований. Распад СССР и мечты о демократии в России, затем - Югославия; поддержка России Соединенных Штатов после 11 сентября, закрытие баз во Вьетнаме и на Кубе, затем - выход из договора по ПРО, Ирак, полное охлаждение. Во время нынешнего визита один из членов российской делегации заметил: пять-десять лет нормальных отношений и можно будет говорить даже о партнерстве, общих планах сотрудничества в разных регионах и т.д. Однако удастся ли продержаться эти «пять-десять лет» без новых падений? Точнее, что в отношениях двух стран может воспрепятствовать этому падению?
Все устойчивые отношения в своей основе имеют четкие причины: выгода, страх или духовная близость. Первый тип - когда у одной из сторон есть готовность подчиняться или принимать лидерство другой страны в силу ли собственной слабости или потому что так ей выгоднее на данном историческом этапе (примерами могут служить Грузия, Турция). Второй - когда есть взаимопонимание по базовым «нематериальным» ценностям (как со странами Европы, отчего даже временное охлаждение, как во время Ирака, не приводит к фатальным последствиям в отношениях). Третий - когда стороны необходимы друг другу с «материальной» точки зрения, как с Китаем. Россия не вписывается ни в один тип, а потому отношения с США у нее еще долго будут непрочными, зависящими лишь от взаимного расположения лидеров.
Можно всячески приветствовать нынешнюю попытку придать им более прагматичный характер - взаимовыгодные экономические проекты, венчурные инвестиции, торговля. Главное - чтобы все усилия, как внутренние, так и международные, не сконцентрировались лишь на Сколково, оставив в прежнем состоянии остальную территорию и порождая в будущем обиды «ах, мы же так старались, а передовые разработки снова почему-то получаются у других».
«Я не очень люблю эксклюзивные схемы», - сказал Медведев в Калифорнии и тут же добавил, что применительно к Сколково «принято решение создать исключительную схему». Тяга России к исключительности лишает ее возможности методично создавать те условия, которые привлекают талантливых, деятельных людей, вселяя в них веру в успех, и которые делают привлекательным партнером саму страну. Как заметил один из участников калифорнийских встреч Медведева, «Силиконовая долина это не территория, это состояние души»...
В Стэнфорде Медведев привел фразу одного из выпускников университета, президента США Герберта Гувера: «Мудрость не столько в том, чтобы знать, что же делать в конечном счете, сколько в том, чтобы знать, как действовать сейчас».
Увы, цитата не самая удачная. Именно понимание конечной цели, видение того, РАДИ ЧЕГО ДЕЛАЕТСЯ ВСЕ ЭТО, задает правильный вектор движения, придает мудрости и вселяет силы двигаться дальше. Опыт Гувера тому подтверждение. Он остался президентом одного срока, став примером того, как иногда принципы и навыки парадоксальным образом оборачиваются против их обладателя. Его намерения столкнулись с обстоятельствами, и обстоятельства взяли верх.
Он был талантливым управленцем, но так и не смог стать выдающимся политиком.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
