Нур Омаров, глава Ассоциации политологов Кыргызстана, член Экспертного совета РИА Новости.
Реакция на состоявшийся вчера в Киргизии референдум неоднозначна. Так, выступая в Торонто на брифинге по окончанию саммита G20, президент России Дмитрий Медведев заявил, что не очень представляет себе, как модель парламентской республики будет функционировать в этой центральноазиатской стране.
Напомню, что 27 июня в Киргизии, которую последние месяцы раздирают политические и межэтнические противоречия, состоялся плебисцит; предметом волеизъявления должен был стать новый проект Конституции страны. Смысл поправок к ней, предложенный Временным правительством, в общих чертах сводится к смене государственного управления. Если раньше большинство властных полномочий было сосредоточено в руках президента, то предложенный на референдум вариант предполагает передачу основных государственных функций парламенту. Окончательных результатов референдума еще нет, но предварительные подсчеты таковы, что чаша весов склоняется в пользу парламентской республики.
Хотя, как показала история последних пяти лет, в Киргизии законодательные процедуры, в том числе референдум, не способны сами по себе решать какие-либо внутриполитические проблемы. В этой связи вполне понятны сомнения, высказанные президентом России относительно того, как будет реализовываться здесь идея парламентской республики. И очень точно его замечание о том, что Киргизии «требуется сильная, хорошо организованная власть, учитывающая исторические реалии и волю народа». Стоит заметить, что до сих пор ни одно из центральноазиатских государств не имело положительного опыта создания парламентской республики.
Вполне объясним в этом контексте интерес, проявленный как ведущими мировыми державами, так и крупными международными организациями к нынешнему событию. За ходом голосования в Киргизии наблюдали 192 представителя ряда международных структур, в том числе Исполнительного комитета СНГ, ПРООН, Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, БДИПЧ/ОБСЕ, Межпарламентской ассамблеи ЕврАзЭС, Секретариата ШОС, Парламентской ассамблеи ОДКБ, Межпарламентской ассамблеи СНГ, Международного фонда избирательных систем и многих других.
Практически все организации, которые прислали своих наблюдателей на референдум, заявили о том, что он прошел демократично. Так, по оценке заместителя генерального секретаря ШОС г-на Хун Цзюиня, возглавляющего Миссию международных наблюдателей Секретариата ШОС, «референдум прошел в спокойной, прозрачной и хорошо организованной обстановке». Похожей позиции придерживается и глава ЦИК РФ Владимир Чуров. Он подтвердил, что крупных нарушений в ходе референдума в Киргизии не было.
Можно говорить и еще об одном бесспорно позитивном моменте, связанном с референдумом, - в этот день во всей республике было относительно спокойно. И это уже благо для населения.
Согласно мнению ряда киргизских экспертов, администрация Розы Отунбаевой имеет прямую выгоду от положительных результатов референдума, так как это придаст ей и ее сподвижникам относительную легитимность. Ведь Бакиев, как известно, потерял власть в результате переворота, а не законным путем. Поэтому для новой администрации проведение референдума – это возможность в определенной степени снять напряжение последних месяцев и начать формирование устойчивой государственной власти.
Но насколько успешно она сможет заняться теми проблемами, которые лежали в основе произошедших драматических событий в республике, - утвердительно ответить пока не возьмется никто. Я имею в виду прежде всего экономический разрыв между югом и севером страны, этнические противоречия между узбеками и киргизами и установление политической стабильности в стране в целом.
Большие сомнения вызывает и создание адекватного парламента с полноценным представительством всех слоев населения многонациональной республики.
Несмотря на многочисленность партий, сама партийная система в Киргизии развита весьма слабо. Из 150 политических формирований, в большинстве своем весьма малочисленных, лишь 6-7 партий представляют реальные силы и имеют относительно внятные программы. Они фактически уже имели представительство во Временном правительстве, они же, скорее всего, получат места в будущем парламенте.
Так что референдум не решает основных проблем страны.
После межэтнических беспорядков еще больше разрослась пропасть между севером и югом Киргизии. Сомневаюсь, что дело дойдет до фактического развала, как об этом сегодня говорят многие, но накал страстей может быть очень большим. Возможны и новые беспорядки, ведь вызовы, в том числе внешние, для этой республики сохраняются.
Причем инциденты вероятны не только на юге, но и на севере, хотя и не в такой степени. Погромщикам и демонстрантам здесь готово оказать сопротивление само население, которое уже сталкивалось с подобными ситуациями в 2005-м, когда во время переворота в Бишкеке бесчинствовали мародеры, и в 2010-м, когда в пригородах столицы громили дома представителей национальных меньшинств. Тогда простые люди обратились за защитой к влиятельным личностям Киргизии – общественным деятелям, известным спортсменам, – самоорганизовались, создали народные дружины для прекращения погромов. С помощью этих дружин и удалось взять ситуацию под контроль.
Как показали последние события, киргизская милиция и армия без поддержки простых граждан не в состоянии окончательно подавить беспорядки. Дело в том, что в последние годы силовые структуры были фактически деморализованы и скомпрометированы, поскольку власти периодически использовали их для борьбы с оппозицией внутри страны. К тому же в Киргизии очень сильны родственные связи и представители внутренних органов подчас не могут активно препятствовать столкновениям, где участвуют их родичи. Стоит ли удивляться, что в произошедших событиях силовые структуры заняли выжидательную позицию. Понадобилось время, чтобы мобилизовать их.
Что касается парламентаризма, то уже сейчас ясно, что в новом парламенте создать правящую коалицию будет очень непросто. Дело в том, что в Киргизии партии имеют не политическую и не клановую, как часто пишут, природу. Эти партии представляют разные регионы страны. Естественно, во многих вопросах их позиции различны. Так что еще большой вопрос, насколько устойчивой может оказаться парламентская республика в Киргизии. Не удивлюсь, если через 3-4 года страна вновь станет президентской.
Словом, киргизский парламентаризм на обломках феодализма сильно смахивает на дворцы древних владык посреди пустырей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
