Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности.
Белоруссия все же ответила на сокращение поставок газа из-за накопившегося долга угрозой перекрывания транзита в Европу. Все это слишком напоминает шумную историю с Украиной в январе 2009 года. Так что от ассоциаций, может, и не всегда приятных, избавиться невозможно. Хотя у этих двух конфликтов есть и очевидные отличия.
Прежде всего, даже если Белоруссия и выполнит свою угрозу по отбору газа, предназначенного для Европы, это не будет столь же критическим для стран Евросоюза, как полтора года назад. Потому что сейчас июнь, а не январь. Летом потребление газа в ЕС падает, поскольку главным покупателем газа там являются коммунальные хозяйства. А январь 2009 года, как назло, был еще и рекордным с точки зрения холодов.
Нынче из-за общего сокращения потребления европейцами российского газа у «Газпрома» есть возможность увеличить поставки через Украину, чья труба оказалась недозаполненной в период кризиса. Вот уж ирония судьбы – Белоруссию придется менять на Украину, с которой еще недавно нам приходилось конфликтовать по той же причине.
Наконец, на белорусскую трубу завязано не так много стран, как на украинскую. Теоретически могут пострадать Прибалтика, Германия, и Польша. Но Германию можно замкнуть на Украину, чья труба сейчас имеет дополнительные возможности для прокачки, Прибалтика может получать дополнительные объемы через Латвию, откуда затем газ поступит в Литву и в наш Калининград, который пострадал в 2004 году во время похожей истории. В большей степени зависит от белорусского транзита Польша. Но и тут есть важнейший нюанс. В прошлом году Польша потребила 13,7 млрд кубометров, из которых 9 млрд пришлось на поставки из России. При этом основные поставки шли через газопровод Ямал - Европа. Через него часть газа получает и Германия.
Вот тут и начинается самое интересное. Этот газопровод, выведенный на пропускную способность в 33 млрд кубометров газа, вообще-то не является собственностью «Белтрансгаза». Белорусским участком этой трубы владеет «Газпром», причем на 100%. Поэтому юридически запрет на транзит газа через «Ямал-Европу» будет совершенно скандальных ходом. Этот газопровод вообще не находится в юрисдикции Белоруссии и создан исключительно для транзита газа в Польшу - в отличие, скажем, от труб «Белтрансгаза», которые выполняют еще и функцию доставки газа до белорусских потребителей и на 50% принадлежат белорусскому государству.
Значит, если Лукашенко бы оставался в правовом поле, европейским потребителям не грозило бы ничего. Но как раз в правовом поле он находиться-то не собирается. В Белоруссии есть свои суверенные калькуляторы, которые всегда начитывают цену в 150 долларов вне зависимости от условий контракта, так и свое суверенное право.
Однако все равно любое перекрывание трубы позволит российским антагонистам в ЕС использовать это как аргумент, лишний раз доказывающий намерение России использовать газ в качестве рычага политического давления. Ряд европейских политиков неизбежно использует историю с Белоруссией. Даже если Европа не почувствует перебоев с поставками, сама тема слишком «вкусная», чтобы ее пропустили наши «друзья». Наверняка газовая война с Белоруссией будет использована для того, чтобы в очередной раз актуализировать разговоры вокруг газопровода Набукко и других газовых альтернатив России. Да заодно еще разок демонизировать Россию.
И вот тут возникает вопрос – а что делать России в такой ситуации? Ведь юридически мы правы. Существует реальный долг Белоруссии в 192 млн долларов, который взялся по простой причине. В контракте была зафиксирована привязка к европейской цене (с существенным дисконтом, но все же привязка), которая должна меняться поквартально. Во втором квартале она составляет уже 185 долларов за тысячу кубометров. Дальше следует простой расчет.
Хотя, справедливости ради стоит отметить, что и у России перед белорусами есть долг за транзит газа, сопоставимый с задолженностью Белоруссии за поставки. В «Газпроме» его признают, но считают темой отдельных переговоров. Конечно, проблемы решались бы проще, если бы транзитная составляющая была отделена от вопроса двусторонних газовых отношений. Ведь, вопреки распространенному мнению, газовое оружие используется не Россией, а против России. Та же Белоруссия, как еще недавно Украина, воспринимает трубу как способ шантажировать РФ.
Вариантов два: либо строить газопроводные системы, дублирующие трубы, идущие через данное государство, что является слишком дорогим проектом, либо же добиться передачи этих труб в российскую собственность. Это важно и в политическом плане – потому что не могут отношения между РФ и Белоруссией строиться исходя из примата газового вопроса. Нужна все же иная повестка дня, из которой трубу лучше убрать.
Но даже если Россия и приобретет газовую трубу, этого, как показывает свежая история с Белоруссией, недостаточно. Нужна система международной защиты транспортных активов. Увы, хорошо известная Энергетическая хартия не эту роль не годится - по крайней мере, в январе 2009 года с ее помощью никак не удалось разрулить проблему с Украиной. Хотя и без нее понятно: ситуация, когда руководство страны угрожает прекратить транзит по трубе, которая ей не принадлежит, не вполне нормальна.
Так что наш конфликт с Белоруссией - вовсе не спор «славян между собою». Дело обстоит куда серьезнее: это еще одна демонстрация того, что сегодня не существует системы решения коммерческих межстрановых транзитных разногласий. Но такой механизм не создать без участия как минимум Евросоюза, члены которого обычно предпочитают не вмешиваться в конфликты России с соседями, считая это исключительно ее головной болью. Вот и сейчас никакой внятной позиции ЕС по белорусскому вопросу мы не видим. А ведь эта проблема выходит за рамки отношений между Москвой и Минском.
Очевидно, что одна Россия не сумеет договориться с Лукашенко раз и навсегда. Нужно срочно создавать инструменты международного давления на национальных лидеров, которые своим непродуманным поведением держат в напряжении как Россию, так и Европу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
