Евгений Безека, обозреватель РИА Новости.
За 10 лет обширные лесные районы на востоке Индии перешли под контроль маоистов. О том, что заставляет крестьян идти в партизаны и почему полиция не верит в свои силы, читайте в репортаже корреспондента РИА Новости Евгения Безеки из штата Чхаттисгарх.
Маленький народ в джунглях Индии
Биджапур - сонный городок, затерянный в джунглях восточной Индии. Некогда он был излюбленным местом чиновников. Получить командировку сюда мечтали бюрократы, полицейские, егеря. Непыльную работу и жизнь на свежем воздухе вдали от начальства сравнивали с медовым месяцем.
Сегодня одна мысль о Биджапуре наводит на индийское чиновничество ужас. Этот район на юге штата Чхаттисгарх стал одним из главных центров активности «красных партизан», которые исповедуют идеи Мао Цзедуна, мечтая о крестьянской революции. От их рук только в апреле-мае в этих краях погибли 100 сотрудников правоохранительных органов.
Три четверти жителей этого богом забытого уголка – тихие низкорослые люди, представители коренной народности гонди. Живут они в маленьких затерянных среди лесов деревнях. Лес для гонди – это жизнь. Здесь они собирают дрова, ягоды, листья, плоды и за бесценок продают оптовым торговцам. Большим спросом пользуются собранные местными жителями листья дерева тенду, в которые заворачивают табак и делают популярные в Индии сигареты биди.
«Торговцы, которые пришли на эти земли из разных уголков Индии, и сейчас продолжают эксплуатировать коренных жителей. Они хотят, чтобы ничего не менялось, чтобы все было как всегда», - говорит защитник прав коренного населения Химаншу Кумар, который прожил почти 18 лет среди гонди в Бастаре - районе на юге штата Чхаттисгарх.
В 1980 году гонди узнали, что лес им больше не принадлежит. Принятый тогда новый закон запрещал собирать листья тенду без разрешения службы охраны леса. Лесники стали вымогать деньги за каждый поход в лес, за каждую вязанку дров, за каждый мешок с листьями тенду, угрожая тюрьмой.
В это же время - около 30 лет назад - здесь появились и первые маоисты-агитаторы из расположенного южнее штата Андхра-Прадеш. Это были молодые люди с дипломами инженеров, врачей, юристов, одержимые идеей социального равенства.
В лагерях
Корса Сону торопливо складывает в сарай лопаты и мотыги, мимоходом прощается с женой и детьми. Уже вечер, скоро начнет темнеть, и ему надо побыстрее уйти из дома. Вот уже пять лет этот 40-летний гонди каждое утро приходит в родную деревню Падера под Биджапуром, чтобы заняться хозяйством, поработать в огороде, а вечером возвращается в лагерь беженцев, в двух километрах от Падеры.
“Маоисты убили многих, кто отказался им помогать. Я не хочу быть следующим”, - говорит Сону, опустив глаза в пол, сделанный из кизяка.
Таких лагерей, охраняемых полицией, в этих местах – десятки. В дневное время полицейские отряды патрулируют район, а на ночь многие крестьяне скрываются в лагерях за колючей проволокой.
Крестьянин Татисинна бежал из деревни Регалатая три года назад после гибели сына. “Когда рядом появился пост полиции, сын стал носить полицейским еду, чтобы хоть что-то заработать. Маоисты его убили”, - рассказывает 50-летний Татисинна, открывая перед собой пакетик с бесплатным рисом.
Таких, как Сону и Татисинна, в 250-тысячном округе Биджапур около 20 тысяч. Многие вынуждены жить в лагерях в постоянном страхе, опасаясь расправы со стороны маоистов. Кто-то сотрудничал с полицией, кто-то вступил в ряды антимаоистского ополчения «Салва джудум»…
Многие уходят из дома, опасаясь полиции, которая причисляет всех, кто остался в деревнях, к пособникам партизан.
Сотни крестьян ежегодно пополняют ряды маоистов. Многие откликнулись на их агитацию о социальной несправедливости и обещания «изгнать эксплуататоров», а лес вернуть людям. Есть и такие, кто считает, что партизанить в лесу легче, чем терпеть притеснения со стороны полиции и богатых землевладельцев.
Власти осознали реальную угрозу со стороны маоистов лет пять тому назад. В регион были направлены дополнительные силы полиции. Сегодня по Биджапуру и его окрестностям можно передвигаться спокойно. Но в пять часов вечера сотни бойцов, патрулирующих дороги в радиусе 10 километров от своих баз, возвращаются за колючую проволоку, запирают ворота и до утра не смеют выйти. Закрываются ворота десятков лагерей для беженцев в Биджапуре и соседнем округе Дантевада. Территория до рассвета переходит под контроль повстанцев.
"Красный" лес
Лес Абуджмад – вотчина маоистов. Он расположен севернее Биджапура - один-два дня пешком. Площадь этого массива составляет около 8 тысяч квадратных километров. Гражданская администрация отсутствует там уже несколько десятилетий.
Офицер разведки полиции штата рассказывает, что у маоистов в Абуджмаде в постоянной готовности находятся около 2 тысяч партизан. Еще около 10 тысяч сторонников живут в деревнях и всегда готовы взять оружие в руки.
Элита маоистов – по большей части, выходцы из штатов Андхра-Прадеш и Западная Бенгалия. Рядовые бойцы – коренные жители Бастара, неграмотные крестьяне.
Амарсингху 25 лет. В джунглях он провел почти четыре года, но потом пришлось сдаться.
“Нас было трое братьев. Одного убили. Я боялся за свою жизнь и ушел с маоистами в лес”, - вспоминает бывший партизан, который сейчас работает внештатным сотрудником в полиции.
Четыре года он прожил в шалаше в лесу Абуджмад. Рассказывает, что командиром отряда, где он служил, была сама Суджата - жена лидера генерального секретаря маоистов Ганапати.
Каждое утро товарищи Амарсингха, которые остались в джунглях, просыпаются в пять утра, занимаются боевой подготовкой и физическими упражнениями. Потом умываются, завтракают, снова ложатся спать, опять занимаются. И так каждый день.
«Кормили нас в лесу плохо, и лекарств не хватало», - вспоминает Амарсингх, который, будучи в партизанах, освоил подрывное дело. По его словам, бежать от маоистов его заставила болезнь матери, которую ему не разрешили навестить.
Как рассказал один из полицейских, Амарсингх был завербован в качестве информатора. Через какое-то время у маоистов появились в отношении него подозрения. Амарсингх был вынужден уйти из леса и сейчас работает в полиции, помогая в спецоперациях против партизан. Он числится «добровольно сдавшимся», а за работу получает 3700 рупий в месяц (80 долларов). Однако в штат полиции Амарсингха пока не приняли.
“Парень толковый, но начал пить. Сказывается разочарование”, - говорит о нем полицейский.
«Красный» лес в сердце Индии, или откуда растет современный маоизм. Часть 2.
За 10 лет обширные лесные районы на востоке Индии перешли под контроль маоистов. О том, что заставляет крестьян идти в партизаны, и почему полиция не верит в свои силы, читайте во второй части репортажа из штата Чхаттисгарх.
"Да нет ее, стратегии"
Ежегодно маоисты собирают с бизнеса на подконтрольных территориях дань – от 200 до 300 миллионов долларов. Больше всего платят сталелитейные компании, которые работают в этом богатом железной рудой регионе. Часть денег поступает от строительных компаний, которые хотят работать в Бастаре, а в мае-июне мощный приток средств повстанцам дает торговля листьями тенду. Немалый вклад в финансирование маоистов вносят транспортные компании, которые не хотят, чтобы их автомобили однажды сгорели.
Ни в правительстве Индии, ни в правительстве Чхаттисгарха нет долгосрочного плана борьбы с маоистами, с их финансированием, с безысходностью, которая толкает крестьян в партизаны. Есть только один план – строить дороги, вдоль дорог базы и лагеря полиции, патрулировать окрестности базы, расширяя контроль.
“Маоисты опасны тем, что они не являются обычной повстанческой группировкой. В отличие от, например, ассамских сепаратистов, они вплетают в свою борьбу все общество. Их бесполезно просто убивать”, - считает Аджит Кумар Ядав - суперинтендент полиции округа Канкер.
Идеологическую работу маоисты проводят методично и целенаправленно. По селам Бастара разъезжают передвижные политшколы. Регион поделен на зоны ответственности, за работу в которых отвечают члены политбюро Компартии Индии (маоистов), как называют себя маоисты после объединения в 2004 году целого ряда левацких групп.
Полиция проводит спецоперации, но приговоры выносятся в отношении 10% от общего числа задержанных маоистов. Соседи и свидетели отказываются давать показания в суде.
“Мы можем добиваться обвинительного приговора только в отношении тех, кто был схвачен с оружием в руках по статье “незаконное ношение оружия”, - говорит Ядав.
Не в состоянии обеспечить обвинительные приговоры в судах, полиция долго держит партизан под арестом. «Года два, потом выпускаем. По крайней мере, на это время они нейтрализованы”, - делится Ядав “рецептом” антипартизанской войны.
Штаб-квартира разведки полиции расположена в столице штата 36 крепостей (так переводится название Чхаттисгарх) городе Райпуре. Но даже там не знают, что делать с маоистами.
“Да и нет ее, стратегии”, - признался корреспонденту РИА Новости один из высокопоставленных офицеров. “Еще меньше нам известно о маоистах, об их планах”, - говорит оперативник.
Арестованных лидеров повстанцев замещают более молодые кадры. Быстрее всего по партийной лестнице продвигаются образованные выходцы из Андхра-Прадеша. Это не случайность – их земляки стоят у истоков маоистского движения в Индии. “Это люди, всем сердцем преданные своим идеям. Они посвятили борьбе всю жизнь. Поэтому на допросах они не ничего не говорят”, - сокрушается оперативник.
Индийские карикатуристы любят рисовать министра внутренних дел Индии Паланиаппана Чидамбарама в ковбойских сапогах. В прошлом году он пригрозил маоистам скорой расправой, но вскоре после этого силы правопорядка понесли тяжелые потери: в засадах погибли десятки полицейских. После серии атак министр взял на себя моральную ответственность за гибель людей и скорректировал прогноз – теперь он надеется покончить с мятежом за несколько лет.
«Очень отрадно, что министр, наконец, посмотрел в глаза реальности”, - усмехается Аджай Сахни, исполнительный директор Центра изучения конфликта в Нью-Дели.
В других штатах, где маоисты нападают на полицию и пускают под откос поезда, ситуация еще хуже - власти просто не считают их угрозой.
“Для того чтобы вылечить болезнь, надо установить диагноз, но это не сделано. Надо понять, что маоистский мятеж – это не лихорадка, это – рак мозга”, - делится мыслями один из работающих в регионе бизнесменов.
По индийской конституции, центральное правительство может прислать подкрепление только по просьбе правительства штата. Чхаттисгарх такую помощь запросил. Правительство Индии отправило в неспокойные районы штата 14 батальонов Сил полиции центрального резерва. Они помогают в патрулировании местности. В апреле один такой отряд попал в засаду в 100 километрах от Биджапура. Погибли 75 бойцов, выжили единицы.
"Я ловлю кобр и скармливаю их новобранцам"
Страх, отсутствие опыта и дисциплины у полиции, будь то местные правоохранители или бойцы военизированной полиции – старая для индийцев проблема. Но есть в Индии место, где констеблей с брюшком превращают в поджарых профессионалов. Пять лет назад в окрестностях городка Канкер, что севернее леса Абуджмад, правительство Чхаттисгарха открыло «Колледж борьбы с терроризмом и боевых действий в джунглях».
“Они ноют, боятся идти в джунгли – дескать, там змеи, они могут укусить. Я ловлю кобр и скармливаю их новобранцам! Я говорю им: кобра у тебя в животе, чего бояться?” - гремит на весь зал голос бригадного генерала Понвара.
Генерал имеет богатый опыт борьбы с партизанами и террористами. Прогуливаясь среди укрытий, блиндажей и стрельбищ, над которыми красуется лозунг “Бей партизана, как партизан!”, 65-летний генерал рассказывает, что «уже подготовил 12 тысяч полицейских».
Он показывает фотографии на стенде. На одной из них кривой шеренгой стоят пузатые констебли из штата Бихар. Перспектива провести полтора месяца учебы в лесу, в палатке не вселяет в них радость.
"Посмотри на них – разве это бойцы? Если полицейские целыми днями жрут пирожки – они ни на что не годны. Вот это они же через полтора месяца, - Понвар показывает на вторую фотографию. - После курсов я их не узнал: смотри – животов не стало!"
Понвар учит не только стрелять, но и помогать местным жителям. “Солдат не должен приходить в деревню и забирать яйца, кур, баранов. Он должен помогать людям. Тем более, что здесь им не так много надо. При появлении солдата в деревне должны смеяться от радости. Вот так: ха-ха-ха! Тогда они будут помогать, а без их поддержки здесь делать нечего”, - рассуждает генерал.
"Ставка на силу не работает"
Один из самых известных защитников прав народности гонди Химаншу Кумар уехал из Бастара полгода назад и сейчас живет в Дели. Благодаря ему мир узнал о том, что происходит в лесах Чхаттисгарха, что там боятся не только партизан, но и жестких действий полиции в отношении населения.
«Мне пришлось уехать, потому что полиция не отступала от меня ни на шаг. Трудно поверить, что в демократической Индии нельзя служить представителям коренных народностей. Если ты едешь к ним с гуманитарной миссией, тебя на второй день выкидывают из Бастара, как пособника маоистов», - рассказывает Химаншу.
По его словам, выбить почву из-под ног у маоистов несложно. Во-первых, дать местным жителям автономию, чтобы никто не мог их выгнать с земли, от которой зависит их жизнь. Во-вторых, людям надо принести развитие - воду, образование, электричество.
«Но как покончить с маоистами, когда развитие, которое приносит с собой наше правительство, еще больше выталкивает коренные народности на обочину жизни? Именно оно своими действиями создает почву для закрепления маоистов. Ставка на силовое решение не работает», - полагает Химаншу.
«Мы всегда с ними плохо обращались, потому что нам нужны их ресурсы. И сегодня нас не волнует, как живут в нашей стране коренные народности. Может, лет через 100 мы посмотрим на то, что сейчас происходит, другими глазами», - говорит правозащитник.
