Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера" - специально для РИА Новости.
Русские театры ближнего зарубежья – тема, к которой в последние годы в России стали проявлять больше внимания. Однако долгие годы после распада СССР в стране не было никакой государственной политики в сфере культуры, направленной на поддержку этих коллективов.
Правда, нельзя сказать, что театральные деятели России не понимали, что было бы глубоко неверно подчинить политике сепаратизма культурные межнациональные отношения, которые в одних случаях исчисляются многовековыми, в других просто вековыми историческими связями. К примеру, Театр "Балтийский дом" в Санкт-Петербурге и его директор Сергей Шуб одним из первых стал проводить фестиваль "Встречи в России", который собирал под своё крыло русские театры ближнего, а теперь и дальнего зарубежья.
Несколько лет назад президентская программа поддержки театрального искусства ближнего зарубежья, которую осуществляет СТД РФ, получила новый импульс и новое качество поддержки. Финансовая, профессиональная помощь профильным фестивалям, выезд специалистов по сценической речи в русские театры, гастроли - всё это стало возможным благодаря тому, что власть начала проявлять заботу о тех, кто думал, что брошен на произвол судьбы. Правда, с финансовым кризисом эта программа ощутимо сократилась.
Немаловажно и то обстоятельство, что во многих бывших советских республиках политическая жизнь стабилизировалась, что все, в том числе и Россия, стали учиться строить отношения, учитывая новый исторический контекст, в котором уже нет большого русского брата, а есть независимые государства со своими национальными интересами. В этих странах, обретших независимость, проблема бытования русских театров зависит от многих факторов: отношения власти к русскому языку, уровня образования, численности русской диаспоры, наконец, наличия самой театральной традиции.
Театральный гид уже писал об этой проблеме в связи с фестивалем "Встречи в России", прошедшем в мае этого года в Санкт-Петербурге. Новым поводом для осмысления всё тех же тем стали впечатления от поездки в столицу Азербайджана в Баку, в Русский драматический театр им. Самеда Вургуна.
В первый раз мне удалось побывать в Баку почти тридцать лет назад. И тогда этот город удивлял своей красотой, однако то, что видишь сегодня, поражает и размахом строительства, и продуманной архитектурой, и строгим вкусом. Русский язык здесь не в загоне, и в Баку говорят на двух языках. Правительство строит не только бизнес-центры. Русский театр практически отстроен заново и оснащен всем необходимым оборудованием. Перед спектаклем юные музыканты бакинской консерватории играют в холле на рояле, и играют хорошо. Залы полные.
Директор театра Адалят Гаджиев выстраивает грамотную политику и понимает, что театру важно выезжать за пределы республики. Раньше репертуар сильно кренило в сторону развлечения, что остается в афише и сегодня, но режиссеры русского театра позволяют себе также ставить и "Федру" Расина (постановка главного режиссера Александра Шаровского), и "Братья Карамазовы" Федора Достоевского (постановка режиссер Ираны Таги-заде).
Когда Ирана Таги-заде задумала взяться за прозу Достоевского, друзья убеждали отказаться от этой сумасшедшей затеи, уговаривая выбрать что-нибудь проще. Однако режиссер русского драматического театра – человек упрямый и настойчивый, считает, что пришло время обратиться к великим, значимым текстам. Она ставит спектакль о поиске Бога, о семье, через которую одни обретают Бога, другие отпадают от Всевышнего, а третьим еще предстоит осуществить свой духовный выбор.
Есть и своя, можно сказать, женская тема в этом спектакле режиссера, которая звучит с особой силой и чувством: подлинная любовь испытывается способностью героев к добровольному принятию на себя страдания. Такие герои, как Грушенька Инны Имрановой, Митя Карамазов Фердовси Атакишиева особо чувствительны к теме, заявленной режиссером. Они истязают себя, отказываются от эгоистичного права на обладание, и вмешиваются в жизнь друг друга только тогда, когда понимают, что речь идет не столько о праве на счастливый брак, сколько о решительной помощи ближнему, страстном желании уберечь от неверного шага, который может стоить жизни.
Грушенька Инны Имрановой из простых. Можно играть этот образ, сближая с другой героиней Достоевского, Настасьей Филипповной, отмеченной печатью аристократизма. Грушенька в бакинском спектакле скорее сближена с лесковскими образами, охваченными неуправляемой стихией чувств, тоской по воле.
Образ Мити Карамазова решен неожиданно, с самостоятельным режиссерским видением, которое основывается на внимательном вчитывании в текст Достоевского. Нельзя сказать, что Ирана Таги-заде озабочена тем, чтобы все поставить обязательно по-своему, полемизируя с мощной традицией, которая ассоциируется с игрой этой роли выдающимся актером Михаилом Ульяновым. Но все-таки элемент скорее невольной полемики присутствует. Фирдовси Атакишиев играет прежде всего офицера. Он в белом мундире выделяется из всех своей военной выправкой, он поначалу сдержанный военный человек, для которого понятие чести и долга не пустой звук, хотя и не сверхличностная установка. В Митю понятие должного вошло естественно и органично, поэтому, когда следователи просят его раздеться, то просят не Митю Карамазова, швыряющего сотни рублей на шампанское в Мокром, а офицера русской армии, который унижен в этой сцене дважды: и как любой человек, и как человек военный.
Образ Смердякова, которому режиссер уделяет пристальное внимание, также сыгран актером Таймуром Рагимовым, особенно во втором акте, проникновенно и сильно. Бастард карамазовского рода - не больной неврастеник, а надорвавший свое сознание больными вопросами Ивана Карамазова молодой человек. Этот Смердяков – человек не столько мысли, сколько действия. Заболевает он после того, как убивает отца. Однако и в больном Смердякове еще много силы и страсти. Любимый им сундук режиссер превращает в гроб. Он скажет свое последнее слово из этого самого сундука, белая лента забьется в пространстве в конвульсиях – метафора самоубийства висельника. Смердяков громко захлопнет крышку сундука, исчезнув из мира навсегда.
Стоит отметить и работу молодого актера труппы Олега Амирбекова, сыгравшего Алешу Карамазова, стыдливого юношу, и работу маститого актера труппы Сафу Мирзагасанова, артистично сыгравшего Ивана Карамазова, временами, правда, с избытком.
В этом спектакле есть сила живого чувства, страсть к вечным вопросам. Другое дело, что инсценировка Павла Хомского идет в некоторых моментах спектакля вразрез с темами, которые интересуют режиссера, в частности - с религиозными вопросами. Последним отдано немало усилий. Это видно и в заявленной сценографии, и в сочиненном прологе, когда монахини принимают родившегося младенца, и в сцене встречи Карамазовых в монастыре со старцем Зосимой, и в музыкальном ряде звучащих православных песнопений. Однако эта тема кажется рваной, словно, вклинивающейся и не развивающейся по ходу спектакля. Видно, что Ирана Тахи-заде существенно меняет литературную основу, привносит своё, но, вероятно, для такого спектакля нужен был свой литературный консультант и заказ театром новой инсценировки.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что этот спектакль слушается зрителями в Баку с огромным вниманием, и режиссер, которого отговаривали ставить эпос Достоевского, вышел победителем в этой истории, доказав, что не только комедия может привлечь публику. Всё дело в том, на какой лад настроиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
