Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Мы снова «идем на Европу» - через Финляндию. Петр Первый почти в том же самом месте, но более 300 лет назад, «рубил окно». Россия так подросла, что теперь ей в Европу нужен коридор – инновационный. Первый раз, при Петре, получилось много пользы, хотя и было болезненно. Во второй… Болезненно или нет, но делать все равно придется: без модернизации и инновационного развития России грозит унылое будущее.
Российский премьер Владимир Путин с этой самой целью (проектирования коридора) побывал 27 мая в финском городе Лаппеенранта. Официально это был однодневный рабочий визит в Суоми. Но главным делом было участие российского премьера и его финского коллеги Матти Ванханена в Первом инновационном форуме Россия – ЕС 25-27 мая. Надо сказать, что форум прошел ровно за неделю до очередного саммита Россия-ЕС 30-31 мая в Ростове-на-Дону и был частью подготовки к этой большой российско-европейской встрече.
Форум вырос из запущенного в прошлом году в Санкт-Петербурге международного проекта Европейско-российский информационный коридор (ЕРИКО). Так что вся наша инновационная программа с Европой, можно сказать, будет расширением уже имеющегося опыта сотрудничества между Питером и Юго-Восточной Финляндией. Лаппеенранта как раз и есть столица финской Южной Карелии и попутно – столица ближнего «русского шоппинга». Город – одновременно побратим Выборга (между ними около 60 км) и подмосковного Клина. Его многочисленные шопинг-центры во многом выросли благодаря российскому вниманию: в иные дни здесь русских гораздо больше, чем финнов.
То, что говорил на этом «инновационном семинаре» Владимир Путин (более 500 участников, министры, политики, ученые, бизнесмены, эксперты из стран ЕС), предназначалось для всего Евросоюза. Форум, как организационный инструмент, теперь должен заняться составлением плана действий инновационного сотрудничества между Россией и ЕС на период 2010-2013 годы. Он дополнит и конкретизирует программу Москва-Брюссель «Партнерство для модернизации», которая была принята на прошлогоднем Стокгольмском саммите Россия-ЕС.
Вообще, параллелей с петровскими временами принудительных «европейских прививок» было так много, что только современная терминология отличала диагнозы российского состояния тогда и теперь. Суть же, по большому счету, была одинакова. Путин говорил о таких вещах, как обмен технологиями, включая «зеленую» энергетику, расширение и углубление инновационного сотрудничества, снятие барьеров на пути научных, молодежных, деловых обменов и продвижение к безвизовому режиму. Он даже упомянул планы приглашения в Россию на работу зарубежных специалистов, ученых, менеджеров и пр.
Надо сказать, что до сих пор все наши совместные инновационные начинания, по большей части, заканчивались на уровне констатаций того, что это такое есть – инновации, и как хорошо было бы материализовать их на экспорт и/или для собственного потребления. Лаппеенрантская встреча похожа не первый конкретный шаг в этой области.
Россия никогда, ни в прошлом, ни сегодня (что, собственно, признают все) не страдала от отсутствия мозгов (идей, блестящей инженерной мысли, гениальных решений, озарений и пр.) Просто они рано или поздно (и раньше, и, к несчастью, теперь) упирались в «дороги и в….». В общем, в ту самую вторую трагическую составляющую всех главных российских бед, о которой и упоминать стыдно. Если быть предельно циничным, то инновационное развитие можно определить как превращение идей в материальные объекты и деньги. Как раз в этой области у отечества всегда был большой пробел.
По инновационной российской идее, с того места, где начинается «лаппеенрантский коридор», Россия должна дойти до модернизации себя с сырьевого до конкурентно-производительного (во всех без исключения отраслях) уровня. На это у нас уже есть собственная инновационная стратегия развития и стратегия модернизации с привлечением западных партнеров. Теперь надо определиться с тем, в какой именно степени партнеры согласны быть привлечены к всероссийским инновационным начинаниям.
Здесь, как всегда, одна проблема упирается в другую, подпирается третьей, блокируется четвертой и т.д. Европейский союз сейчас сам стремится превратиться, по выражению председателя Европейской комиссии Мануэля Баррозу, в «инновационный союз». Поскольку конкурировать с Китаем и его дешевым производством без коренного технологического обновления он не в состоянии. Создавать еще одного конкурента в лице России с ее тоже не очень дорогой рабочей силой и дешевым сырьем он навряд ли захочет.
В Ростове-на-Дону, на саммите с ЕС, ждать большого прорыва в сфере инновационной кооперации не стоит. Здесь вообще навряд ли стоит ждать материализации наших грандиозных инновационных идей. Безвизового режима на предстоящем саммите мы, почти наверняка, не получим. Так что обмены и приглашения экспертов, ученых и менеджеров будут по-прежнему затруднены. Уже сейчас ясно, что ЕС к безвизовости не готов. В приватном порядке дипломаты ЕС в Брюсселе утверждают, что, скорее всего, Москве будет предложен некий «план действий» по продвижению к «свободному режиму» поездок. С условиями, которые ни за месяц, ни за год не выполнить. ЕС сейчас более всего волнует даже не возможный выплеск в Европу российской рабочей силы. ЕС беспокоит то, что у России слишком уж «пористая», почти открытая граница с азиатскими соседями. А через нее в Европу могут хлынуть очень большие проблемы.
Программа «Партнерство по модернизации» в ее российской интерпретации тоже не вызывает особого энтузиазма. ЕС кажется, что Москва слишком уж давит на «технологические трансферты» и снятие визовых ограничений. И не особо принимает требования Брюсселя о выравнивании законодательства, соблюдении «судебных приличий», прав человека, общеевропейских норм и процедур. Так что у нас, похоже, есть одно «Партнерство по модернизации», но с разным содержанием. По словам одного брюссельского чиновника, который готовит предстоящий саммит ЕС-Россия на Дону, русские, похоже, хотят «снять ягодки», не ухаживая за садом.
В общем, Петру было нелегко «рубить окно». Коридор тоже проложить будет трудновато. Во всяком случае, коридор в его российском представлении. России даже, возможно, будет легче вести отдельные инновационные коридоры к каждому вероятному партнеру – такую большую коридорную систему.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
