Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Между 60-й и 65-й годовщинами победы над нацистской Германией по Центральной и Восточной Европе пронесся целый вал научных конференций, встреч общественности и даже саммитов под лозунгом: «Ялта - никогда больше!» Посыл этих заявлений понятен: их участники считают несправедливыми результаты войны, определенные на конференции лидеров антигитлеровской коалиции в Ялте зимой 1945 года. Некоторые, как нынешний и.о. президента Молдавии Михай Гимпу, даже относят себя к «проигравшим».
Конечно, мир, возникший на руинах Европы в 1945-1949 годах, был далек от справедливости и демократии. Но можно ли подходить к минувшей эпохе с мерками сегодняшнего дня? Здесь возникает простор для пропагандистских манипуляций над историей. Демократия и права человека - это приоритеты сегодняшнего дня, а в 1945 году приоритетом было выживание. Таким же образом после наполеоновских войн в 1815 году в моде были слова «монархия» и «концерт держав», звучавшие так же солидно, как слова «демократия» и «международное право» сегодня.
В 1945 году главный сдвиг произошел не на политической карте и даже не на планах генштабов СССР и США. Главный сдвиг произошел в умах людей - и политических руководителей, и простых граждан на Востоке и на Западе. Война, которая в течение тысячелетий была главным орудием решения геополитических проблем, больше не являлась приемлемым вариантом в глазах большинства европейцев и американцев. Тот факт, что самая страшная в истории война разразилась накануне изобретения ядерного оружия, многими рассматривался как небесное знамение и последнее предупреждение.
Размышляя о недостатках предложенной по итогам войны новой системы международных отношений, участники «антиялтинских» конференций упускают из вида то, в каких условиях эта система создавалась. Американский президент Рузвельт, прибыв в Ялту зимой 1945 года, был поражен «размерами разрушений, причиненных немцами в Крыму» и согласился с мнением Сталина, что «немцы - дикари с садистской психологией». Американский министр финансов Генри Моргентау тогда предлагал рассматривать германский народ как «одного большого сумасшедшего». Это теперь «антиялтинские» историки сожалеют о неспособности американского и британского руководства сохранить сильную Германию как исторический противовес России. А тогда, среди десятков миллионов трупов, эмоции были совсем другие.
Прежде всего победители хотели добиться того, чтобы с территории Германии больше никогда не исходила угроза войны. Это желание доминировало над всеми остальными несколько лет. Документы указывают на то, что даже заключая с Финляндией договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи в 1948 году, советское руководство думало прежде всего о возможной новой вспышке германского экспансионизма. Страх перед этой вспышкой был так силен, что сталинское руководство даже отказалось от своей давнишней мечты превратить Финляндию в советскую республику. Москва не стала мешать Финляндии оставаться западной страной взамен за гарантию допуска на ее территорию советских войск и совместных действий в случае вторжения с запада.
Покончив с германской угрозой, союзники стали искать формулу будущего «вечного мира». Американцы со своим правовым сознанием видели решение проблемы в создании международного суда, мощного независимого арбитра для решения геополитических споров (неслучайно ООН впервые начала свою работу в 1945 в Сан-Франциско, на американской территории). Русские, как отмечает автор очень модной ныне «Всемирной истории» Джон Моррис Робертс, видели выход в сохранении антигитлеровской коалиции, а потом - в создании союза восточноевропейских стран под своим контролем.
В результате появились ООН, разделенная Германия, НАТО и Варшавский договор. Недостатки и несправедливости всех этих организаций и коалиций теперь очевидны. Но тогда это был огромный шаг вперед. В итоге шестьдесят лет без новой большой войны Европе подарила комбинация и русского, и американского подходов. ООН и другие международные организации давали площадку для диалога, а западный и восточный блоки держали друг друга в состоянии гарантированного взаимного уничтожения, делая новую войну очевидно невыгодной для обеих сторон. Ставшие главными мировыми державами СССР и США не стали мешать постепенному демонтажу мировой колониальной системы, поскольку сами не имели заморских колоний. В итоге демонтаж британской, французской и португальской империй произошел с намного меньшими людскими потерями, чем этого можно было ожидать до 1945 года.
Конечно, Сталин кривил душой, когда говорил, что его целью является мирное демократическое развитие стран Европы. Но как дорога в ад бывает выстлана добрыми намерениями, так и дорогу к миру порой мостят не самые великие гуманисты. Американский историк Уильям Кейлор в своей книге «Мир двадцатого века» отмечает некоторую гуманизацию советской внешней политики после 1945 года. Выполнение ялтинских соглашений означало не только создание фактически однопартийных систем в Польше и Чехословакии, но и отказ СССР от поддержки претензий французской, итальянской и греческой компартий на абсолютную власть в своих странах. «Кремль убедил эти партии занять подчиненное положение в некоммунистических коалициях, хотя прежде идеология этих партий не позволяла им участвовать в «буржуазных» администрациях»,- отмечает Кейлор.
В тех же случаях, когда Сталин не пошел на компромисс, как в Финляндии, его действия создали большие проблемы для СССР, а потом и для сегодняшней России. Знаменитый американский дипломат Джордж Кеннан, работавший в 1945 году в американском посольстве в Москве, еще в те годы предсказал, что включение в советскую «империю» Прибалтики и Западной Украины не усилит, а ослабит Советский Союз. В своей аналитической записке из Москвы, написанной сразу после 9 мая, Кеннан отмечал, что внутри СССР опять оказались те самые регионы, из которых в свое время вышли главные борцы с царским режимом. «Чем была бы ленинская РСДРП без еврейских «бундовцев», без польских социалистов и латышских инсургентов - будущих латышских стрелков?» - вопрошал Кеннан в своей записке. И сам себе отвечал: «Ничем», поскольку «без этих союзников не было бы революции, а без революции эти регионы не получили бы независимости». СССР до 1939 года, с точки зрения Кеннана, был намного стабильнее в «своих удобных западных границах времен царя Алексея Тишайшего», чем со своим новым и весьма ненадежным «социалистическим содружеством».
История подтвердила правоту Кеннана. Вероятно, она подтвердит и его возражения против расширения НАТО, против нового разделения Европы и против попыток изоляции России. Интересно, что именно Кеннан, борец со сталинизмом и автор теории сдерживания СССР, разошелся по вопросу о расширении НАТО с лидерами бывших членов «социалистического содружества», ныне проклинающими Ялту. Увы, плохие генералы всегда играют в уже прошедшую войну.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
