Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Британия проголосовала на парламентских выборах 6 мая и, проснувшись 7-го, с удивлением обнаружила, что так и не знает, кто именно будет ей управлять; не уверена, что из этого получится; и вообще поняла, что пришла пора прощаться со своим историческим парламентским романтицизмом. То есть - пора менять всю архаическую систему голосования, при которой процент голосов избирателей за всех кандидатов от одной партии совсем не соответствует проценту мест этой партии в Палате Общин. Уже к утру 7-го стало ясно, что консерваторы победили, но не совсем, лейбористы проиграли, но не окончательно, а либерал-демократы не дотянули до того, на что рассчитывали.
У тори теперь будет в палате общин большинство: они завоевали более 80 новых мандатов (почти столько же проиграли лейбористы), но до абсолютного монополизма - 326 голосов - они не дотянут. Пока даже не ясно, какое правительство будет у островов: консервативное - но меньшинства, поддержанное неким политическим пактом с малыми партиями парламента, или коалиционное, с участием либерал-демократов (третья по величине парламентская сила), или, может, даже лейбористско-либерально-демократическое?
Теперь лидеры партий начнут «торги» - кому с кем «идти в постель», чтобы получилась правительственная коалиция. И на это уйдет почти неделя. Первое заседание парламента должно состояться 18 мая, а 25 мая королева должна произнести тронную речь, в которой будет по традиции изложена программа нового правительства. Только какого?
Всякое было в современной парламентской истории Альбиона - и раньше одни партии позорно проигрывали, а другие невероятно возносились. Но вот таких выборов за последние почти 100 лет еще не было.
И дело здесь даже не в том, что (впервые, кстати, в истории) англичане переняли американскую манеру устраивать теледебаты лидеров партий. И не в том, что страна получила «подвешенный парламент», получит непрочный кабинет, неполновесного премьера и т.д. Дело в том поразительном беспорядке, коими эти выборы сопровождались, и во что это все вылилось. Оказалось, что на десятках участков даже не хватило бюллетеней для зарегистрированных избирателей, и на многих сотни людей не смогли проголосовать вообще.
Но главное в том, что, как выразилась британская The Guardian, британская избирательная система на этих выборах «получила свое Ватерлоо». Англичане используют одномандатную систему простого большинства, которую в стране, одержимой лошадьми и скачками, и обозначают в терминологии бегов: побеждает «первый пересекший финишную стойку», или First-Past-The-Post. Она хорошо работала лет 600. Но вот сейчас округа оказались скроены так, что между числом избирателей в них разница составляет иногда 30-40%. Приводит это к тому, что одна партия может провести в парламент больше своих кандидатов, получив меньше от общего числа голосов избирателей, чем другая. Такое уже бывало. К введению системы пропорционального представительства уже давно «зовут» малые партии, но старики - лейбористы и тори - все никак на это не соглашались. Теперь делать это придется, а то «парламентские ознобы», подобные начинающемуся нынешнему, будут повторяться все регулярнее.
Исход британских выборов и шаткость «управляющей вертикали» может сейчас обернуться большими проблемами для финансового мира. Все будет зависеть от того, как скоро англичане разберутся с вопросом, кто составит правительство.
Когда в лондонском Сити и на европейских финансовых рынках поняли, что британская политическая стабильность откладывается, и фунт и рынки сразу начали проседать. Ненамного, но все же. В большом банковском мире в принципе никто уже лет как 20 не относится к лейбористам как к «социалистической заразе». Большие перемены в мире уже так размыли различия между Labour и Tory, что порой трудно понять: это лейбористы вдруг стали правоцентристами или консерваторы сдвинулись влево? Рынки просто хотели знать, как скоро, наконец, новый кабинет займется самым главным - сокращением бюджетного дефицита. Он у Британии превысил 11% и к концу года может приблизиться к 12,5% от ВВП - 153 млрд фунтов стерлингов ($236 млрд). Это, между прочим, ненамного меньше, чем у полуживой Греции. А внешняя государственная задолженность уже составляет 80% ВВП - самая большая во всем ЕС.
Как ни странно, от консерваторов Россия может только выиграть, поскольку терять-то ей, по большому счету, просто нечего. Здесь хорошо бы учесть, что наши отношения с Лондоном опустились до нынешних низов по причинам, которые вбрасывали в «общее похолодание» обе стороны. В экономике британцы никак не могут понять, почему российский бизнес (и государство, что уж тут греха таить) живет то по законам, то «по понятиям», и когда это все прекратится. В 2009-м объем нашей торговли находился на уровне Финляндии. Британия намного отстает здесь не только от главных торговых партнеров России - Германии, Италии и Нидерландов - но уступает и Польше и Турции. Британцы вообще здорово утратили свое влияние в мире, особенно там, где раньше всегда сталкивались с Российской империей - Афганистан, Индия и пр., на Ближнем Востоке.
У них, собственно, уже нет никаких средств давления на новую Россию, и такой недостаток «реальных инструментов» естественным образом трансформируется в сильное раздражение. Здесь realpolitik очень часто подменяется подобием назидательного «дипломатического импрессионизма»: Россия должна (или не должна) поступать так, а не иначе, поскольку таково наше мнение. Отсюда, между прочим, и превращение островов в приюты для бывших российских олигархов, чеченских министров и «экономических беглецов», и отчаянная поддержка членства Украины и Грузии в НАТО, и поддержка любой критики Кремля из Балтии, и нежелание дать Москве вступить в ВТО и пр. Уже, видимо, почти бывший министр иностранных дел в лейбористском кабинете Дэвид Милибэнд пользовался этим «раздражением» так часто, что при одном его имени наш МИД теперь передергивает. Милибэнд скоро уйдет с поста - его прочат в новые лидеры Лейбористской партии. Впрочем, только как одного из кандидатов.
Навряд ли наши отношения ждет активное потепление: у Британии - и у лейбористов, и у консерваторов - не та генетика, чтобы что-то коренным образом менять. Скорее всего, от Лондона надо ждать в отношениях с Москвой перехода от неуемной и часто малообоснованной критики к прагматической корректности. Сами же британские эксперты по России уже не раз призывали Foreign Office и кабинет поставить британскую политику в отношении России на «основы трезвой реальности». Даже Times не так давно посоветовали Милибэнду лучше заняться обеспечением энергетической независимости Запада и оставить пустые цели вроде восстановления грузинского суверенитета над Абхазией и Южной Осетией; хорошенько подумать над вступлением Грузии и Украины в НАТО; и понять, насколько безумно возбуждать кризис в отношениях с Россией, когда весь Запад имеет такие колоссальные проблемы со всем мусульманским миром.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
