О природных ресурсах Арктики, спорных вопросах вокруг региона и способах их решения в интервью РИА Новости рассказал профессор, директор исследовательского института Норвегии «Ocean Futures» Вилли Остренг. Беседовал Иван Сотников.
- Можно ли на сегодняшний день говорить о существовании «арктической гонки»?
- По моему мнению, никакой серьезной «гонки за Арктику» нет. По большей части это надуманная проблема, раздутая в первую очередь стараниями СМИ. С учетом таяния арктических льдов мы видим сейчас, – а в будущем это, по всей вероятности, станет еще заметнее, – что у большого количества государств неуклонно повышается интерес к освоению богатых природных ресурсов арктической зоны, главным образом ее нефти и газа. Само понятие гонки предполагает, что есть некий объект состязания, который временно не принадлежит никому, но первый, кто придет к финишу, заберет его в собственность, в ущерб остальным участникам гонки. Тут, однако, уместным будет вопрос: чем в Арктике можно завладеть таким, что уже кому-то не принадлежало бы на законных основаниях, и, собственно, кто они, участники гонки?
Если говорить о природных ресурсах, собственность на них давно распределена в соответствии с нормами международного права. Природные ресурсы, которые находятся на материковой части, а также на континентальном шельфе, то есть в пределах 350 морских миль от исходной (базисной) линии, используемой при расчетах ширины территориальных вод, являются собственностью прибрежных государств. В границах континентальных шельфов есть участки морского дна двух видов – эти участки обладают пока неопределенным статусом, и, возможно, содержат ценные природные ресурсы. К первому виду относятся участки на границах континентального шельфа и дна глубоководной части Центрального Арктического бассейна. В данном случае все прибрежные государства действуют согласно нормам и правилам, закрепленным в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, и ссылаются на них при возникновении каких-либо вопросов.
Вопрос заключается не в политике или гонке за право обладания ресурсами, а в необходимости предоставления достоверных и достаточных геологических данных по границам континентального шельфа в Комиссию ООН, эксперты которой окажут государствам помощь в делимитации морских границ. Другая область правовой неопределенности распространяется на участки морского дна между соседними государствами. Как, к примеру, между Норвегией и Россией в Баренцевом море. Эти страны уже на протяжении 36 лет то прекращают, то возобновляют переговорный процесс по вопросам разграничения морского дна, но так и не пришли к окончательному и всеобъемлющему соглашению по данной проблеме. По заявлениям сторон, сейчас согласие достигнуто по примерно 80 процентам от общей протяженности делимитационной линии, причем ни одна из сторон не намерена форсировать выработку решения по проблеме. Ни Россия, ни Норвегия времени не жалеют, терпеливо и основательно придерживаясь стратегии пусть малых, но верных шагов.
Это же можно сказать и о большинстве других наиболее масштабных территориальных споров в акватории Северного ледовитого океана, которые еще предстоит окончательно решить. Если это и гонка за природными ресурсами, то скорее какие-то черепашьи бега, но отнюдь не скачки рысаков. Когда стороны придут к окончательному соглашению о делимитации спорных участков, государства, не входящие в группу арктических стран, смогут получить доступ к национальным арктическим зонам лишь по решению прибрежных государств. Единственный участок морского дна, который не находится под национальной юрисдикцией какого-либо государства, расположен в Центральном Арктическом бассейне. Согласно положениям Конвенции ООН по морскому праву, эта зона является общим достоянием человечества, его коллективной собственностью, то есть зоной, принадлежащей всем людям планеты. Действительно, для чего ввязываться в противостояние, участвовать в гонке за территорию, у которой уже есть собственник, на которой в ближайшие десять лет нельзя будет производить ни разведку, ни добычу полезных ископаемых из-за наличия огромного ледового панциря, к тому же территорию, плохо разведанную в части потенциала ископаемых ресурсов? Если коротко, основная масса ресурсов Арктики уже находится под национальной юрисдикцией. Доступ к этим ресурсам может быть открыт третьим странам лишь при условии их согласия на сотрудничество с законными собственниками этих ресурсов. И это отнюдь не приглашение поучаствовать в гонке за ресурсами Арктики, а то, что и принято называть международным сотрудничеством.
- Пытаются ли некоторые страны ограничить активность России в Арктике?
- Я не вижу, чтобы какое-то государство пыталось ограничивать активность России в Арктике. Объясняется это тем, что арктические страны заинтересованы в удержании конфликтного потенциала под контролем, поскольку они отлично понимают, насколько важное стратегическое значение имеют для них ресурсы арктического региона в финансово-экономическом плане. Сказанное, однако, совсем не означает, что в будущем иногда не могут вспыхивать конфликты, которые будут затруднять в регионе процесс освоения ресурсов. Вместе с тем, если политическая авансцена Арктики все же и будет захвачена конфликтами, случится это из-за неспособности двух или более государств договориться по конкретному вопросу, а не из-за того, что группа стран поставила своей целью ограничить активность России в регионе. Одной из областей конфронтации является вопрос о правовом режиме Северного морского пути и Северо-Западного прохода. Здесь позиции арктических государств расходятся. Стремление к беспрепятственной навигации и осуществлению транзитных перевозок наталкивается в данном случае на желание других стран установить национальный контроль в зонах, которые они считают своими внутренними территориальными водами. Для разрешения подобных разногласий требуется придерживаться тонкой политики, реализовать гибкую дипломатию, а также добиться от всех сторон воли к поиску взаимоприемлемых компромиссных решений.
- Какие инструменты может использовать каждая из пяти стран для отстаивания своих интересов в регионе?
- Если коротко, тут есть три пути. Во-первых, за счет укрепления международного сотрудничества и совместных дипломатических действий в таких международных органах, как Арктический совет, Совет Баренцева Евро-Арктического региона, Северный форум и других. Во-вторых, наращивать масштабы сотрудничества стран на двухстороннем уровне, что должно открыть путь к решению назревших проблем между соседними государствами, в частности добиться договоренностей по делимитации, а также облегчить решение вопросов, связанных с пересечением территориальных границ (управление рыбными ресурсами, проведение аварийно-спасательных операций, защита окружающей среды и многие другие). В-третьих, требуется повысить авторитет Международной морской организации в части упорядочивания правил и норм морского судоходства в водах, покрытых льдом. Необходимо сделать эти правовые нормы обязательными, прописав их в международных соглашениях и конвенциях. Я убежден также в том, что пришло время сделать роль Арктического совета более весомой – путем расширения круга входящих в его компетенцию вопросов, что позволит гарантировать всестороннее обсуждение и последующее принятие решений по проблемам приполярных территорий, а также и проблемам пересечения границ, с привлечением всех арктических государств. Также, исходя из того, что в субрегионах Арктики могут возникать сложности между двумя или более странами, такие субрегиональные органы как Совет Баренцева Евро-Арктического региона должны выполнять такие же функции, что и Арктический совет, но на своем, субрегиональном уровне.
- Недавно появились заявления о том, что у Китая могут быть свои стратегические интересы в арктическом регионе. Как Вы считаете, может ли Китай воплотить подобные планы в жизнь?
- Китай – крупнейшая морская держава, и за минувшее десятилетие эта страна выработала глобальную энергетическую стратегию в области удовлетворения растущих потребностей своей промышленности в нефти и газе. По некоторым оценкам, почти половина от общего объема китайского валового внутреннего продукта (ВВП) зависит от морских перевозок. В период с 1993 по 2006 год китайские нефтяные компании инвестировали средства в 120 проектов по всему миру на общую сумму свыше 27 миллиардов долларов. Заметное положительное сальдо торгового баланса Китая позволяет ему развивать активную инвестиционную политику на внешних рынках, невзирая на международный финансовый кризис. Эта политика касается также и арктической зоны.
Несмотря на заявления помощника министра иностранных дел Китая Ху Чжэнъюэ (Hu Zhengyue) об отсутствии у его страны стратегии по Арктике, ясно, что у Китая есть программа действий в Арктике. По мнению экспертов, можно ожидать, что Китай предпримет определенные действия по обретению веса, способного повлиять на характер решений по политическим и юридическим вопросам использования арктических территорий в будущем. Перспектива того, что Арктика станет судоходной в течение большего, нежели сейчас, количества месяцев в году, – а это повлечет за собой уменьшение протяженности маршрутов морских перевозок и откроет доступ к нетронутым на текущий момент энергетическим ресурсам региона, – заинтересовала китайское руководство, и оно приняло решение выделить дополнительные финансовые средства на проведение в Арктике исследовательских работ. Китай, который не принадлежит к группе арктических стран, обладает одним из самых мощных в мире научных потенциалов по изучению проблем Арктики и Антарктики. Начиная с 1984 года, КНР направила в Арктику 26 научных экспедиций и создала 3 научно-исследовательские станции в Антарктике.
Первая китайская научная экспедиция была направлена в Арктику в 1999 году. Впоследствии Китай направил туда еще две экспедиции – в 2003 и 2008 годах. Четвертая экспедиция запланирована на лето 2010 года. В октябре 2009 года Госсоветом КНР было принято решение произвести замену судна, на котором в Арктику доставлялись предыдущие экспедиции, поскольку оно уже не отвечает задачам углубленного изучения полярных районов. Руководство страны распорядилось построить новый современный ледокол, сметная стоимость которого составляет порядка 300 миллионов долларов. Ввод его в эксплуатацию запланирован на 2013 год. Первая китайская арктическая научная станция была основана в июле 2004 года в Ню-Олесунне на о. Шпицберген (Норвегия). Для обеспечения своих национальных интересов на Крайнем Севере на широтах за Полярным Кругом, руководство КНР объявило в 2007 году о начале реализации государственной исследовательской программы, которая объединяет научные проекты, представляющие геополитический интерес.
Стоит отметить, что завершена программа была в 2009 году, однако отчеты о ее реализации обнародованы не были. В своем недавнем выступлении вице-премьер Госсовета КНР Ли Кэцян (Li Keqiang) призвал китайских ученых к интенсивному продолжению работы по освоению полярных и океанских ресурсов, что отвечает задачам модернизации страны, поскольку океаны становятся важным источником природных ископаемых. На настоящий момент Китай по отношению к проблеме Арктики занимает выжидательную позицию – здесь отдают себе отчет в том, что масштабная инициативность вызовет у других стран тревогу, учитывая размеры страны и ее статус растущей мировой державы. Интерес Китая к Арктике объясняется в первую очередь разработкой арктических энергетических ресурсов для снабжения нужд стремительно крепнущей китайской экономики. Чтобы достигнуть поставленной цели КНР необходимо вести сотрудничество с прибрежными странами арктического региона – то есть теми, кто является собственником этих ресурсов и контролирует морские транспортные пути.
- Какие еще страны могут заявить о своих притязаниях на Арктику, и к каким результатам может привести их политическая активность?
- На настоящий момент лишь «пятерка» арктических стран имеет законные основания заявлять о своем суверенитете на районы Крайнего Севера. Иными словами, уже нет больше территорий – ни на суше, ни в океане – на которые кто-либо мог бы претендовать. На что права можно было заявлять – на то права уже заявлены. Если гипотетически допустить, что какие-то страны, которые не имеют прямого выхода к арктическим территориям, все же заявят о своих территориальных претензиях на Арктику, подобные претензии можно будет удовлетворить лишь исключительно путем изъятия соответствующих территорий у какой-либо страны в составе арктической пятерки. В подобном случае конфликта интересов будет не избежать, и по этой причине такой ход развития событий нам представляется весьма и весьма маловероятным.
Суверенитет на участки суши и морского дна в арктическом регионе уже не является предметом споров. К океанической территории, законодательно доступной для стран, не входящих в группу пяти арктических государств, относятся территории северных морей Северного ледовитого океана за пределами территориальных вод соответствующих государств, а также участки морского дна Центрального Арктического бассейна. На так называемые национальные воды – то есть внутренние воды, территориальные воды, прилежащие зоны и 200-мильные экономические зоны – распространяется юрисдикция прибрежных государств, и это закреплено в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Единственные спорные вопросы по Арктике в настоящий момент – это те, что затрагивают правовой статус Северного морского пути и Северо-Западного прохода.
- Каков, на Ваш взгляд, возможный способ решения «арктического вопроса» таким образом, чтобы это удовлетворило все заинтересованные страны?
- Я не совсем понимаю, какой смысл вкладывается в понятие «арктический вопрос». Если под этим подразумевается борьба за энергетические ресурсы Арктики, то ответ мой будет простым: никакой борьбы, никакой гонки за эти ресурсы нет. Если же имеется в виду рост интереса у государств, не относящихся к приарктической группе, к ресурсам региона, единственный их путь к этим ресурсам лежит через сотрудничество с их законными обладателями, то есть с прибрежными государствами, пятью арктическими странами. Подлинная задача – можно назвать ее и «арктическим вопросом» – заключается в том, чтобы все мы избавились от психологии «холодной войны» и выработали систему совместного управления арктическим регионом, необходимую для эффективного решения пограничных проблем и возникающих в связи с этим сложностей. Для этого требуется развивать региональное сотрудничество по трем основным направлениям: на двухсторонней основе, на субрегиональном и на региональном уровнях. Такое сотрудничество не должно оказывать отрицательное воздействие на те аспекты и вопросы, которые в соответствии с нормами международного права отнесены к национальной компетенции. Именно это – наилучший путь к созданию ситуации, беспроигрышной для всех заинтересованных стран.
