Санобар Шерматова, член Экспертного Совета РИА Новости.
Приезд высокого гостя из Узбекистана прервет многомесячную напряженную паузу, тяготившую, очевидно, обе стороны. Но разрешит ли он все трудные вопросы? Российские дипломаты при слове «Узбекистан» чаще всего пожимают плечами, отказываясь давать прогнозы о будущем двусторонних отношений. Отличительная черта узбекской политики - непредсказуемость - превращает ее в нечто, похожее на головоломку.
Что нужно Ташкенту?
В самом деле, за последние двадцать лет у Москвы ни с кем на постсоветском пространстве не случалось столь резких перепадов в отношениях - от дружеского союзничества до сильных заморозков, - как с Ташкентом. Что тому виной: характер первых лиц, завышенные ожидания партнеров, объективные противоречия интересов, или конкуренция великих держав за влияние в регионе Центральной Азии?
Возможно, все вместе. Личностный фактор имел и продолжает иметь огромное значение на постсоветском пространстве в целом и в российско-узбекских отношениях в частности. Этот фактор, очевидно, работал на отдаление Узбекистана от России в периоды правления Горбачева и Ельцина, к которым Ислам Каримов симпатий не питал. Дело было, однако, не только в негативном взгляде на перестройку со стороны бывшего Первого секретаря ЦК компартии Узбекской ССР, ставшего узбекским президентом. Проблема была в том, что Россия предлагала Исламу Каримову совсем не то, что он хотел от нее получить. В начале девяностых Москва носилась с идеей создания общей охраны границ по периметру СНГ и предлагала Ташкенту разместить на своей территории российские военные базы и пограничников. Между тем в Ташкенте ожидали экономической помощи и военно-технической поддержки в борьбе с боевиками Исламского движения Узбекистана (ИДУ).
Точки взаимодействия обнаружились с приходом к власти Владимира Путина, импонировавшего Исламу Каримову жестким стилем руководства. Основой для сближения стала борьба с исламскими радикалами. После подавления в Афганистане американскими военными основных сил ИДУ, главную опасность узбекское руководство увидело в подпольной партии Хизб-ут-Тахрир (партия исламского освобождения), распространившей свое влияние на соседние с Узбекистаном страны и Россию. Антитеррористическое сотрудничество спецслужб двух стран, продолжающееся поныне, является, однако, одним из очень немногих успешных направлений. Чего никак нельзя сказать о других сферах: попытки расширить взаимодействие за счет привлечения Узбекистана в экономические интеграционные структуры завершились неудачей. Через два года после вступления в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) Ташкент приостановил членство в организации. К этому времени - осень 2008 года - Ташкент получил «свободу рук»: санкции Запада, введенные после силового подавления митингов в Андижане, были сняты. Геополитический маятник узбекской политики качнулся в сторону Запад. К России было принято решение повернуться спиной.
Надежды и разочарования
В узбекской политике Россия и Соединенные Штаты не раз менялись местами, переходя из лиги привилегированных партнеров на скамейку запасных, и обратно. Причины были сугубо материальные. Каждый раз при смене ориентиров ставилась задача решить внутренние экономические проблемы с помощью внешнего партнера. Сам Ислам Каримов об этом высказывался вполне определенно.
В 2002 году он говорит журналистам о надеждах, связанных с США: «Эта страна располагает огромным инвестиционным потенциалом. Наши тесные контакты с Соединенными Штатами помогут нам в проведении наших экономических реформ». А спустя всего два года признавался «дорогому гостю» Владимиру Путину, приехавшему в Ташкент для подписания Договора о стратегическом партнерстве: «…были надежды - не просто надежды, а большие обещания, - что мировой капитал придет…, и мы очень быстро начнем осваивать высокие технологии, и наши темпы экономического развития пойдут вперед».
Характерно, что следующее сближение с США произошло не на фоне расширения военного сотрудничества, как было в прошлом. Наоборот, экономика «повела» за собой военные вопросы. Американцы и силы НАТО получили доступ к наземным транспортным сетям и воздушным маршрутам для поставок в Афганистан взамен за предоставление Узбекистану доступа к некоторым своим экономическим проектам. Это и тендер на прокладку железных дорог в Афганистане, и возможность увеличить экспорт электроэнергии афганским потребителям. Совместно с Южной Кореей создается первая в стране свободная индустриально-экономическая зона на базе международного аэропорта в узбекском городе Навои, который должен превратиться в трансконтинентальный транспортно-экспедиционный узел, соединяющий Юго-Восточную Азию с Европой. Узбекистан надеется стать важнейшим мировым транспортным центром. Но после модернизации аэропорт Навои, использующийся сейчас для переброски грузов в Афганистан, сможет продолжать работать и в интересах НАТО.
Ни одна свободная индустриально-экономическая зона не способна поднять на новый технологический уровень всю экономику страны с 28-миллионным населением. Для притока крупного капитала необходимы, в первую очередь, кардинальные реформы, направленные на защиту иностранных инвестиций, обуздание аппетитов чиновников, стремящихся «патронировать» не только местный бизнес, но и иностранный. Узбекистан остается единственной страной на пространстве СНГ, где действует черный валютный рынок, приносящий громадный доход чиновникам. Все эти факторы сводят на нет усилия властей по либерализации экономики. Местная валюта не конвертируется, а это отгораживает Узбекистан, как стеной, от российского бизнеса. Если крупные российские компании (такие, как Газпром и ЛУКойл), используя политические рычаги, как-то справляются с этой проблемой, то средний российский бизнес в большинстве своем лишен возможности работать в республике. Не потому что он - российский, а потому что не сформированы рыночные правила игры.
Дефицит дипломатии
Интерес к Узбекистану проявляют и американцы, и европейцы, но получается только у тех, кто имеет доступ к «верхам». Именно «верхи», включив ручное управление, дают бизнесу «зеленый» свет. Понятно, что в отсутствие кардинальных экономических реформ внутри страны узбекские власти будут снова и снова испытывать разочарование во внешних партнерах и интеграционных возможностях, как это случилось с ЕврАзЭС. Узбекистан не устроило отсутствие быстрых положительных результатов. Обвинения в адрес «интеграционных» чиновников не лишены оснований, но, возможно, сначала стоило присмотреться к этой организации, взвесить все «за» и «против», прежде чем вступать в нее. Следовало, видимо, учитывать, что этот проект рассчитан на долгие годы. Выход же из ЕврАзЭС повлек за собой неурегулированные до сих пор серьезные политические последствия. Омрачились отношения с Москвой, показателем чего стало отсутствие в течение года (с конца 2008 по конец 2009 годов) российского посла в Ташкенте. Похожий инцидент был только у России с Украиной времен Ющенко.
И хотя Узбекистан, несомненно, желал улучшений (в конце прошлого года посол Тюрденев был представлен министром Лавровым Исламу Каримову и был дружески принят в обход протокольных требований, еще до вручения агремана), в российско-узбекских отношениях появились некоторые негативные сюжеты. Из них самым болезненным оказалось «амбициозное воспрепятствование», как было сказано анонимным источником в российском МИДе, поездке генерального секретаря ШОС Муратбека Иманалиева на проводившуюся в Лондоне в конце этого января международную конференцию по Афганистану. Поездка генсека ШОС тщательно готовилась Москвой, но Узбекистан поломал все планы, реализовав в своих интересах пункт Устава ШОС о необходимости получения согласия всех членов организации для представления ее генсеком на международных мероприятиях. Известно, что узбекское руководство выдвигает свой план афганского урегулирования, а он не был учтен организаторами лондонской конференции.
После этого случая поползли слухи, что Узбекистан, как троянский конь, вошел в ШОС, чтобы его развалить изнутри. Эта конспирологическая версия, при всей абсурдности, демонстрирует отношение к внешнеполитическим шагам официального Ташкента. Многое может проясниться в ходе предстоящих переговоров в Москве: Узбекистан нуждается в России, как в партнере. В повестке встречи, несомненно, найдется место для проблемы, имеющей для экономики Узбекистана принципиальное значение, а именно - использовании водных ресурсов в Центральной Азии. На пресс-конференции в Ташкенте больше года назад глава Узбекистана обратился к президенту Медведеву со словами: «Москва должна повлиять на Киргизию и Таджикистан в решении водного вопроса». С тех пор российская сторона сделала несколько заявлений о необходимости консультаций со всеми странами региона при строительстве гидроэлектростанций в Таджикистане и Киргизии, поддержав, таким образом, позицию Узбекистана.
В Москве на двусторонние переговоры возлагают определенные надежды. Но вопрос о том, станет ли узбекская политика предсказуемой и учитывающей интересы партнеров, остается открытым.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
