Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», для РИА Новости.
С нелегкой руки бывшего президента США Джорджа Буша рассуждать о демократии в международном обиходе стало как-то непринято. Слишком навязчиво ее продвигала прежняя американская администрация, и уж очень неубедительны результаты этой кампании, где бы и какими средствами она ни проводилась - в Ираке, Грузии, Палестине или Пакистане. Нынешнее руководство Белого дома предусмотрительно не делает упор на этой теме, предпочитая не менять режимы в странах-собеседниках, а искать точки соприкосновения с теми, что есть.
Иными словами, желающих «продвигать демократию» поубавилось. Но это не означает, что самой проблемы внутреннего состояния государств как фактора международной стабильности не существует.
Россия никогда не разделяла либеральное представление о том, что отношения с той или иной страной должны зависеть от формы ее общественно-политического устройства. (Исключение составлял разве что самый ранний постсоветский период, когда много важных связей было потеряно из желания стать как весь «цивилизованный мир» и общаться только с его друзьями.) На пространстве бывшего СССР Москва неизменно предпочитала поддерживать статус-кво, а всякие перемены встречала, как минимум, настороженно. За разговорами о демократизации Кремль всегда подозревал «второе дно» и желание ослабить российское влияние на соседей. Отчасти это так и было, но невозможно не признать, что во всех странах, переживших «цветные революции», в наличии имелся широкий спектр социально-экономических и внутриполитических проблем, создававших объективные предпосылки для потрясений и перемен.
События в Киргизии стали неожиданным напоминанием о том, что на статус-кво далеко не всегда можно полагаться, считая его меньшим из зол. Навязанная демократизация - не выход, что наглядно продемонстрировал опыт администрации Буша. Но вопрос о прозрачности, эффективности и, как следствие, устойчивости режимов - реальная проблема для великих держав, интересы которых представлены в соответствующем регионе. Когда казавшаяся стабильной власть в одночасье осыпается, оставляя страну на откуп мародерам и стихийно выделившимся лидерам, и происходит это во взрывоопасном регионе, последствия могут выйти далеко за пределы национальных границ.
Чтобы утихомирить страсти в Киргизии и вывезти от греха подальше семейку Бакиевых потребовалось участие президентов России, США, Казахстана и посредничество ОБСЕ. Масштаб вовлеченности явно непропорционален ни значимости Киргизии, ни тем более калибру Курманбека Бакиева, у мировых лидеров хватает и более серьезных забот. Все это результат того, что Москва и Вашингтон, увлекшись геополитическим соперничеством, вольно или невольно поддерживали на плаву недееспособный коррумпированный режим, хотя особенности бакиевского правления ни для кого не были секретом.
События в Киргизии заставляют задуматься прежде всего по той причине, что система управления в этой стране не имеет принципиальных отличий от тех, что сложились в других государствах региона. Ни одно из них не отличается ни динамизмом развития, ни прозрачностью механизмов, ни гибкостью реагирования на возникающие вызовы, ни способностью адекватно оценивать уровень давления в общественном «котле», придавленном жестко авторитарными методами. В Узбекистане, Таджикистане или Туркмении есть свои особенности, что влияет на степень уязвимости этих государства перед лицом событий, подобных киргизским, но сам факт этой уязвимости отрицать бессмысленно. Чем более закрыт режим, тем сложнее прогнозировать развитие событий. При этом в каждом случае внутренние потрясения будут неизбежно иметь широкий международный резонанс.
Многих удивила скорость, с которой Москва, которая никогда раньше не приветствовала насильственные смены власти в постсоветских странах, признала новые власти в Бишкеке. Помимо неприязни к Курманбеку Бакиеву, вызванной его нежеланием выполнять данные обещания, у такого поведения есть и другая причина - стремление добиться появления в соседней стране сколько-нибудь стабильного и предсказуемого правительства. На фоне неопределенности с перспективами американского присутствия в Афганистане и вообще стратегии США в регионе, а также дистанцирования Китая от решения проблем безопасности в Центральной Азии России приходится взять на себя ответственность сегодня и в дальнейшем, особенно если общая ситуация в регионе будет обостряться. С этим связана активизация усилий по превращению ОДКБ в боеспособный военно-политический альянс вместо того «клуба по интересам», каким он был многие годы. Однако без стабильных и ответственных партнеров работа по укреплению безопасности в регионе невозможна, задача же эта имеет глобальное значение.
Игнорировать то, что происходит внутри стран-соседей, и то, как негативное развитие событий скажется на международной ситуации, Москва просто не может себе позволить - ведь расхлебывать последствия придется ей. И беспорядки в Киргизии покажутся легкой заварухой по сравнению с тем, что может случиться, например, в Узбекистане, если треснет кажущийся монолитом фасад. Есть немало примеров того, что авторитарные системы рушатся тем быстрее, чем жестче и дольше они подавляли все признаки живой политической активности. Навязывать кому-либо формы правления Россия никогда не будет - это не ее стиль, подобного опыта у нее нет, а тот, что есть у других - отрицательный. Да и настаивать на какой-то «эталонной» демократии Москва не станет, потому что ее не существует. Но принимать во внимание внутриполитические риски, выстраивая отношения с той или иной страной, не верить на слово всему тому, что рассказывают и обещают ее лидеры, и диверсифицировать контакты на случай обвальных перемен в любом случае стоит.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
