После того, как Соединенные Штаты обнародовали ядерную доктрину, стало понятно, почему они так с ней затянули. Она появилась на четыре месяце позже первоначального срока; Белый дом обнародовал документ за двое суток до подписания с Россией нового договора СНВ и за пять дней до проведения в Вашингтоне ядерного саммита 47 государств.
Выпущенные документы и сопровождавшие их высказывания политиков и военных дают интересную картину не только того, как демократы видят будущий облик американских вооруженных сил, какие шаги намереваются совершать по отношению к противникам и союзникам в сфере обычных вооружений и нераспространения, но также позволяют определить, где могут возникнуть новые точки напряженности между США и Россией.
В представленной ядерной доктрине (впервые полностью открытой, а не как прежде - выдержки из засекреченных докладов президенту и конгрессу) многие подметили тот факт, что США пообещали не применять ядерное оружие к неядерным странам, используя его только как фактор сдерживания. Однако предупредив, что «оставляют за собой право применить ядерное оружие», если против США будет использовано химическое и биологическое оружие.
И все же предположение, что в современном мире какая-либо цивилизованная страна вдруг применяет ядерное оружие, - скорее из области мрачной фантастики. Хотя дьявол, как известно, в деталях, в данном случае - в формулировках.
Соединенные Штаты провозглашают, что они действительно не применят ядерное оружие к тем, кто является участником договора о нераспространении (участники - 189 стран) и следует ему. То есть к тем, кто взял на себя обязательство не развивать и не создавать ядерного оружия, а имея его, - оберегать от попадания в сомнительные руки. Вместе с тем в доктрине содержится формулировка, что США будут рассматривать возможность применения ядерного оружия «в экстремальных обстоятельствах, чтобы защитить жизненные интересы США или их союзников и партнеров». И что значит «партнеры», в данном случае не объясняется.
В сфере ядерного оружия более важное значение придается не столько новым разработкам, сколько инвестициями в программы по утилизации, хранению либо по продлению срока службы тех вооружений, которые уже есть. Администрация поддерживает необходимую «рекапитализацию ядерной инфраструктуры» и обещает обеспечить финансированием через ряд программ, включая как программы движения к безъядерному миру, так и «расширение работ по технологиям верификации». То есть особое значение будет придаваться науке и инновациям.
Демократы пообещали: создания и производства нового оружия не будет. Если возникнет какая-либо необходимость замещения и производства, такое решение могут принимать только президент и конгресс.
Однако эксперты на это замечают: вопрос, что считать «новым». К примеру, что будет с программами, которые уже находятся в разработке? Например, неядерных межконтинентальных баллистических ракет и их будущих запусков или замещающих боеголовок, известной как RRW? Судя по недавним ответам Томаса д’Агостино и генерала Картрайта о «моделях, которые не на складах, но по которым проводились испытания», «категория замещающих» вооружений к новым не относится.
Что касается стратегических ракет, то США пытаются вовлечь Россию в создание системы раннего оповещения о запусках, имея в виду именно эти свои разработки. Чтобы, с одной стороны, не получить какого-нибудь «асимметричного ответа», а с другой, - чтобы российские радары не приняли выпущенную ракету за ядерную.
История создания совместной системы оповещения уходит еще в 1990-е, в договоренности Ельцина и Клинтона. Однако затем случилась Югославия, и все заглохло. Позже к теме возвращался Путин, когда при республиканцах впервые явственно возникла перспектива ПРО. Потом отношения испортились окончательно, и тема снова заглохла. Общего центра так и нет…
Чем еще примечательна доктрина? Впервые во многих разделах вровень с Россией поставлен Китай. Да, констатируют США, «Россия остается единственным равным Америки по возможностям ядерного оружия», однако вместе с тем в доктрине четко и даже жестко обозначаются шаги, которые ждут от Китая. Так, беспокойство США и стран Азии вызывают усилия Китая усилия по военной модернизации, в том числе ядерных мощностей. Цель диалога о стратегической стабильности - повысить прозрачность китайских программ, а также вовлечь в более активный обмен планами и данными в области ядерных вооружений. От Китая ожидают также более активной роли в деле глобального нераспространения.
Впрочем, эксперты подчеркивают: при прежней администрации термина «стратегическая стабильность» старательно избегали. И факт появления его в новой доктрине, в том числе, применительно к России, говорит о том, что демократы признают: система ПРО может эту стабильность нарушить, «зацепив» интересы других стран.
Как видится Россия? В доктрине США четко излагают свои намерения. И тут можно сразу говорить о четырех сферах возможной будущей напряженности: дальнейшее сокращение ядерного оружия; тактическое ядерное оружие в Европе; неядерная компонента, наконец, некоторые положения нового договора СНВ.
В документе говорится, что США будут продолжать сокращать свои ядерное оружие, особенно, по-видимому, это касается наземных установок, все более и более (что давно вызывает беспокойство России) концентрируясь на воздушной и особенно морской компоненте, в чем Россия всегда была слабее. При этом констатируется, что хотя численный паритет уже не имеет значения, как в годы холодной войны, «значительное неравенство в ядерных возможностях может вызвать беспокойство» обеих стран и американских союзников, а потому США будут убеждать Россию «присоединиться к дальнейшему сокращению» ядерных вооружений, что вряд ли так уж на руку России, поскольку -
- здесь возникает тема номер два: значительное превосходство США в обычных вооружениях. А главное, в том, что какая-нибудь страна, по выражению одного из руководителей Пентагона, в обозримой перспективе «какая-либо страна будет иметь возможность соперничать с США в части обычных вооружений». В то время как все эксперты, включая российских, констатируют нарастающее отставание России в сфере обычных вооружений.
Третий вопрос - тактическое ядерное оружие (ТЯО) в Европе. После ратификации нового договора СНВ США хотели бы «вовлечь Россию в переговоры по дальнейшему сокращению и повышению прозрачности, которые бы охватывали уже «все ядерные вооружения - развернутые и неразвернутые, стратегические и нестратегические».
Доктрина гласит: после холодной войны США значительно снизили численность ТЯО в Европе, в то время как российское тактическое оружие составляет «значительное количество» и развернуто вблизи территорий стран НАТО. В рамках стратегического диалога США предлагают России более открытый обмен данными о запусках баллистических ракет в обмен на то, что Россия «подвинет» свои системы вглубь страны.
Позиция России далеко неоднозначна: одни военные говорят, что Москва давно предлагает сократить ТЯО, а противятся именно США и их европейские союзники; другие - что в отличие от США, у России совсем другое качество стран по периметру, а потому о сокращении речи быть не может. Очевидно, об удалении систем вглубь территории - тем более, потому что сохраняется опасность -
- четвертая тема напряженности - размещения американских систем ПРО вблизи России. Что, в свою очередь, тесно увязано с еще одним вопросом - перспективами ратификации договора СНВ. Они, кстати, могут оказаться не столь лучезарны.
Да, для администрации Обамы это, что называется, дело чести. Первый шаг к дальнейшим ядерным сокращениям - ратификация СНВ, следующий - попытаться убедить сенат ратифицировать договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, затем перейти к договору о нераспространении ядерных (расщепляющихся) материалов - новой инициативы администрации, которая, как уже было объявлено, и станет центральной темой на ядерном саммите в Вашингтоне.
Но в России некоторые явно не восторге от подписанного договора СНВ. Это заметно не только по высказываниям ряда политиков, но и по тексту заявления, выпущенного «в пакете» с договором СНВ и протоколом.
Заявление не совместное, а именно России. Оно на абзац, но в нем есть прямой отсыл к ст. XIV договора, определяющей порядок выхода из него. В статье говорится, что любая сторона может легко и быстро выйти из договора, если возникнут «исключительные обстоятельства».
Россия к таковым относит условия «качественного и количественного наращивания возможностей систем ПРО Соединенных Штатов». Формулировка, кстати, не исключает совместной системы, однако такая глубина военно-политического взаимодействия России и Америки, увы, маловероятна в обозримом будущем.
Потому, с учетом общей международной ситуации, намерений США в отношении оказания консолидированного давления на Иран или планов России не допустить развертывания ПРО, можно предположить, что ближайшие месяцы могут стать периодом многоуровневого торга.
Саммит может выглядеть бодрым и успешным на фоне подписания СНВ за исключением, безусловно, польской трагедии, буквально потрясшей всех. Но прежде всего, саммит ориентирован в будущее. Он не призван собравшихся зафиксировать итог, он - начало, первая попытка заложить принципы нового геополитического мироустройства. Впереди много споров и разочарований, новых глобальных конфигураций и региональных альянсов. Добро пожаловать в новый мир.
Мнение авторам может не совпадать с позицией редакции
