Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Неожиданности не произошло: и в Брюсселе России не удалось склонить НАТО к радикализации антинаркотической кампании в Афганистане. На последнем расширенном заседании Совета Россия-НАТО шеф Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов уговаривал блок начать программу уничтожения маковых плантаций. Ответ был примерно такой: мы уже пробовали уничтожать опиумные поля, и это только антагонизировало крестьян и толкало их в лагерь Талибана. Теперь поля и крестьян решено оставить в покое, а заняться наркобаронами, лабораториями и контрабандистами.
Ранее России не удалось протолкнуть аналогичный пункт в резолюцию о продлении мандата международных сил по Афганистану в Совбезе ООН. Были и другие попытки. С тем же результатом.
«Заколдованный» опийный круг вырисовывается довольно зловещий. Итак, оставлять крестьян без опиума нельзя (у них, как говорят США и НАТО, не будет никаких средств к существованию), поскольку это ожесточает их и движет к Талибану. Талибан же получает основные средства на оружие от торговли опиумом. С этим, собственно, никто нигде и не спорит. Главная задача НАТО, если верить пресс-секретарю блока Джеймсу Аппатураю, уничтожить Талибан, «для этого у НАТО есть 120 тыс солдат», и тогда проблема опиума будет тоже решена.
Можно было бы поверить ему на слово, если бы не статистика. Афганистан производит сейчас до 93% мирового героина. По данным ООН, ежегодный оборот опиумной торговли Афганистана составляет примерно 65 млрд долларов. Из них только около 3-4% - это доходы боевиков Талибана. Это примерно 150-300 млн долларов в год. Еще 500 млн уходят обрабатывающим поля крестьянам и владельцам земель. Остальное забирает мощная наркотическая мафия. Так что получается, что борьба с наркоугрозой – задача более важная и сложная, чем борьба с движением «Талибан», хотя одно и невозможно без другого.
Вообще, в оправдание НАТО есть что сказать. Вменять в обязанности войскам опылять химикатами маковые поля – слишком уж расточительно. У армии всегда были иные задачи, и выполнять ей функции сугубо сельскохозяйственно-прикладные, по обработке полей, не совсем оправдано. Для защиты опыляющих все равно придется использовать крупные силы, что будет превращать такие акции в войсковые операции. Дорого.
Посылать на это гражданских подрядчиков или агентов антинаркотических управлений – дело не менее дорогое. Их все равно придется охранять все теми же войсковыми операциями. Иначе число жертв будет невероятно большим. На это вряд ли кто пойдет.
НАТО утверждает, что уже пробовала методы эрадикации плантаций, и это мало дало. Теперь главнокомандующий объединенными силами американский генерал Стэнли Маккристалл (U.S. Gen. Stanley McChrystal) объявил, что блок проводит новую политику «завоевания симпатий населения» и поля не уничтожает. По данным НАТО, их и уничтожать бессмысленно, поскольку Талибан уже накопил такие колоссальные запасы опия, что его хватит на несколько лет непрерывной торговли даже если не выращивать новый. Но новый все равно выращивают.
Новый «опиумный курс» Барака Обамы – борьба с контрабандистами, переработчиками, отказ от уничтожения плантаций и выплата фермерам компенсаций за переход на альтернативные культуры, плоды дает. Посевы (по всему Афганистану) действительно сократились на 22% в прошлом году. Но они все равно больше, чем в 2006-м. Производство же опия-сырца упало, по самым оптимистическим подсчетам, дай бог на 10%. Как выяснили британские специалисты, в Афганистане фермеры теперь умудряются получать больше опийного сока (млечного сока опийного мака) с каждой головки, чем совсем недавно. По подсчетам англичан, сегодня с каждого макового гектара получают 56 кг опия. Это на 15% больше, чем год назад.
С тех пор, как войска коалиции вступили в Афганистан почти девять лет назад, дело деопиумизации главной героиновой кухни мира не так уж и продвинулось вперед. Не то чтобы оно вовсе стояло на месте. Но оно идет вперед какими-то очень странными шагами: шаг вперед, шаг назад и два в сторону.
В феврале Управление ООН по борьбе с наркотиками и преступностью обнародовало доклад, в котором предсказывается, что объемы культивации опия в 2010-м не упадут, но и не поднимутся после сокращения в 2008-м и 2009-м. Это сокращение было, впрочем, относительным. Даже в те годы Афганистан все равно производил героина почти вдвое больше, чем мир потреблял (оценки, естественно, относительные, поскольку точных данных нигде и ни у кого нет).
Вообще, самое поразительное во всех этих упражнениях вокруг афганского героина в том, что почти все стороны здесь правы. По своему. И Россия, призывающая к масштабной программе уничтожения мака, и США и НАТО, решившие сделать упор на подавление наркоконтрабанды и наркопроизводства. Здесь мы словно идем в одном направлении двумя параллельными улицами, которые все никак не сольются в широкий проспект. Все это объединить – было бы гораздо больше толка.
Правда, совсем уж серьезные эксперты (не без налета идеализма) утверждают, что есть третий, самый действенный путь: всерьез заняться ликвидацией спроса на наркотики по всему миру. Упадет спрос - исчезнет и предложение. В этом рецепте все хорошо и правильно, и его можно было бы отлить в платине или высечь в граните. Есть здесь только одно, зато большое «но». Это задача библейских пропорций, сродни борьбе с грехом. И средств (профилактика, альтернативы, уничтожение наркотиков, финансирование новых органов и пр.) понадобится столько, что на них можно будет провести несколько афганских кампаний. Да и времени на это уйдет – многие годы.
У российской наркомании особенно тяжелая афганская составляющая. По оценкам наших специалистов, почти 21% всего афганского героина течет в Россию, это примерно 75-80 тонн героина. И 30-40 тысяч погибших молодых людей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
