Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
На этой неделе ожидали завершения «дела Google» в Китае. Никакого завершения нет, никакой ясности тоже нет, зато вскрывается множество интересных фактов и делается множество важных заявлений.
Например, ожидалось, что Google - а это мощная поисковая система плюс много чего другого в сфере информационных технологий - со дня на день либо уйдет из Китая, либо помирится с властями страны. Не произошло ни того, ни другого.
Скандал начался с хакерской атаки в декабре на почтовый сервер Google, якобы с целью прочесть переписку известных китайских диссидентов. Отметим сразу: доказать, что это - акция китайских властей, американский гигант не смог (да это и невозможно). Далее Google высоко поднял гордое знамя борьбы против цензуры в интернете и заявил, что не будет выполнять китайских законов по цензурной части.
Логично было бы предположить, что если не хочешь выполнять законы страны, где работаешь, то надо из нее уходить. Google этого не сделал. Так же логично было бы предположить, что если у тебя есть проблемы с властями, а уходить жалко, то ты вступаешь в переговоры. Но Google не сделал и этого. А что же тогда?
Если коротко, то пошел на провокацию, пытаясь поставить китайские власти в сложное положение. Перенаправить клиентов с китайской зоны интернета в гонконгскую (это произошло в понедельник) - очень тонкий шаг. Гонконг - тоже часть Китая, но там особые законы, и, в частности, цензуры интернета там нет. Пекину придется обойти много юридических препятствий, чтобы выйти из этой ситуации.
Правда, уже выходит. В основном бьет нарушителя по кошельку. Китайский рекламный рынок вырос в прошлом (кризисном) году на 3 миллиарда долларов. Но несколько китайских рекламодателей только что заявили, что своих заказов Google больше не дадут, потому что он нарушает (ну, пусть - обходит) законы страны. Против виртуального переселения Google в Гонконг выступили также ведущие бизнесмены этой территории, которые кормились китайским рынком еще до ухода британских колонизаторов (то есть до 1997 года), и дождаться не могли, когда же англичане уберутся. Но никаких решений о закрытии бизнеса Google Пекин пока не принимал, а лишь гневно заявлял, что тот «неправ». Хотя, повторим, американский гигант провоцирует китайские власти именно на это: закройте меня!
Зачем? Здесь множество интересных фактов, вскрывшихся как раз в ходе скандала. Часть их касается общего финансового положения Google, часть - его успеха или неуспеха именно на китайском рынке. Не вдаваясь в подробности, хочется вспомнить грамотную акцию бессмертного Максима Максимовича Штирлица против аналогично бессмертного Мюллера. Штирлиц в какой-то момент понял, что ему сейчас выгоднее поссориться с главой соседнего ведомства, тогда все будут знать, что его неприятности - из-за ссоры, а не из-за того, что Мюллер подозревает в нем советского разведчика. То есть Мюллеру в этой ситуации просто не будут верить.
Вдобавок Google, хорошо спланировав скандал, устроил этим себе отличную рекламную кампанию. Вот и сейчас, читая эти строки, человек в ней участвует в роли мишени этой кампании - а куда денешься?
И все же здесь не бизнес, а политика, то есть очень большой бизнес. Правда, к свободе слова и свободе интернета она вряд ли имеет всерьез отношение. В целом ясно, что в большей части нашего мира вы ни в интернете, ни на площади не можете сказать абсолютно все, что хотите. Против этого работают либо законы, как в Китае, либо нечто более тонкое, хотя более эффективное, как в США (попробуйте назвать там негра негром - его уже и черным нельзя называть, то же касается индейцев, инвалидов и так далее: по сути, изобретен новый язык, отвратительно змеиный). В любой многонациональной стране вы не можете разжигать расовую ненависть. В мусульманских странах (и не только там) вы не можете рисовать карикатуры на Пророка. Нигде нельзя призывать к насильственному свержению власти. Вдобавок все активнее идут дискуссии о том, что СМИ (включая интернет) вообще зашли не туда, что все-таки это не только способ делать деньги, а еще и способ просвещения людей. В общем, решать все это не Google - и не в Китае, который недавно пережил две провокации, а по сути этнических погрома (били китайцев-ханьцев): в Тибете и в Синьцзяне.
Тогда что же происходит? Во-первых, похоже, что новая администрация США взвинчивает ставки перед предстоящим в мае этого года в Пекине «стратегическим американо-китайским диалогом». Там, видимо, все будет вброшено в одну корзину, и прежде всего ключевой вопрос - кто занижает курс своей валюты (чтобы ускорить экспорт), Китай или США? Пока что сильнее выглядели позиции Китая, потому что, уронив доллар, администрация Барака Обамы избавилась от многих потрясений кризиса. А вот теперь…
Да и вообще, странно было бы ожидать, что стремительное укрепление влияния Китая вот так бы и шло - без препятствий. А что в этой ситуации делает Google с его борьбой против цензуры - так это понятно, перед нами знакомый стиль работы демократической администрации. Республиканцы бы объявили Китай «империей зла» и боролись бы с ним открыто (другое дело, что при Буше они решили, что лучше этого не делать). Можно также спросить, а что в этой ситуации в Пекине недавно делал великий Генри Киссинджер, и вообще обратить внимание на всю картину выяснения отношений двух ключевых мировых держав.
У этого процесса есть много тонкостей. Например, как отмечает «Вашингтон пост», меняется атмосфера отношений между иностранным бизнесом и китайскими властями. Бизнес не хочет чувствовать себя беспомощным перед лицом всесильного клиента. Действительно, из 500 главных компаний списка «Форчун» 480 имеют в Китае инвестиции, которые начали сейчас течь туда темпами в 8-9 миллиарда долларов в месяц: а не чересчур ли? А как насчет, например, интеллектуальной собственности, которую Пекин почему-то очень не любит оставлять за ее разработчиками? Кстати, не надо думать, что если это Китай, то он всегда прав. Бывает и неправ, и даже очень. И хорошо спланированный бунт и провокация Google тут могут принести и какую-то пользу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
