Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
Проблема называется так: запредельная стоимость и регулярные срывы сроков выполнения военных программ США. Сейчас, например, в американских СМИ активно обсуждается реализация программы JSF - Joint Strike Fighter, в рамках которой создается истребитель F-35. За время разработки проекта предполагаемая стоимость машин выросла вдвое, а сроки принятия их на вооружение постоянно сдвигаются.
Какой же злой рок висит над американскими перспективными разработками, и стоит ли ждать прорыва по каким-либо направлениям?
Начало нынешних процессов следует искать в событиях 20-30-летней давности, когда в США и других развитых странах началась разработка проектов, призванных заменить в составе Вооруженных сил технику времен холодной войны. Уже тогда было ясно, что одной из главных черт оружия нового поколения станет запредельная, по сравнению с прежними системами, стоимость. Впрочем, разработчики обещали резкий рост эффективности, и в условиях продолжающейся гонки вооружений лидеры не скупились на финансирование.
Распад СССР означал выход одного из участников гонки, но для США она продолжалась: руководство страны взяло курс на достижение глобального военно-технического превосходства во всемирном масштабе, которое, в сочетании с политическим и экономическим влиянием, обеспечило бы доминирование США на многие десятки лет вперед.
Однако практически сразу же США столкнулись с крайне неприятной ситуацией: рост стоимости военных разработок не гарантировал соответствующего роста возможностей новой техники, а меры по снижению цен не приносили результата.
Примерами подобных провалов могли похвастаться все виды вооруженных сил США. Особенно отличились в последние двадцать лет военно-морские силы.
К концу 80-х годов ВМС США вели интенсивные работы над проектом новой подводной лодки, получившей наименование «Си Вулф». Будущего «Морского волка» планировалось размножить в количестве 30 боевых единиц. Новая лодка должна была обеспечить ВМС США превосходство над новейшими советскими субмаринами 971 проекта, обладая высокой скоростью хода (более 35 узлов), большой глубиной погружения (600 метров), традиционной для американских ПЛ малой шумностью и мощным вооружением. Стоимость одной должна была составить 2,8 млрд долларов, почти в четыре раза больше по сравнению с лодками предыдущего типа «Лос-Анджелес», стоившими более 700 миллионов за единицу, и почти в три раза - по сравнению с усовершенствованными «Лос-Анджелесами», обходившимися в миллиард.
С распадом СССР цена и число «Си Вулфов» были признаны завышенными, и серию было решено сократить до 12 лодок. Затем и эта цифра, с учетом цены, была сочтена избыточной. А в итоге в строй вошли всего три АПЛ, цена каждой, с учетом малосерийности, составила 4,2 миллиарда долларов.
Три АПЛ никак не могли заменить полсотни «Лос-Анджелесов». Уже в 90-х годах в США началась разработка нового проекта подлодки, которая не должна была обладать рекордными характеристиками «Си Вулфа», но обеспечивать необходимый технологический отрыв от конкурентов - за счет внедрения новых технологий понижения шумности, обнаружения противника и т.д. Все это на лодке, примерно соответствующей «Лос-Анджелесу» по основным характеристикам.
Задача оказалась крайне сложной, тем не менее, в 2000 году началось строительство головной лодки нового проекта «Вирджиния», а к 2010 году ВМС США получил уже шесть АПЛ этого класса. Однако сделать лодку более дешевой не удалось - каждая «Вирджиния», а их планируется построить ровно тридцать, в итоге обходится налогоплательщикам без малого в три миллиарда, т.е. ровно в ту же цену, которая некогда была сочтена завышенной для «Си Вулфа», до того как «волка» начали сокращать.
С надводными кораблями ситуация оказалась схожей. Цена перспективного эсминца проекта DDG-21 превысила три миллиарда долларов - т.е. более чем втрое больше, чем цена эсминца типа «Орли Берк» (основные на сегодня корабли этого класса в ВМС США). При этом боевая эффективность корабля отнюдь не увеличилась во столько же раз. В результате с предполагавшихся изначально 32 эсминцев серия также сократилась сначала до 24, затем до 7 и, в итоге, до трех кораблей. Никакого иного проекта корабля класса эсминец США в настоящее время не разрабатывают, продолжая строительство серии «Орли Берк».
Более чем вдвое возросла и цена перспективных кораблей класса LCS (Littoral Combat Ship), подорожавших с базовых 200 до 500 миллионов долларов. Такой рост ставит под угрозу программу строительства 50 кораблей этого класса до 2030 года.
Подобные примеры можно множить и множить - но вернемся к F-35, упомянутому выше. Цена истребителя также возросла вдвое, сроки его принятия на вооружение постоянно сдвигаются, а боевая эффективность вызывает сомнения: ряд аналитиков прямо указывает на то, что будучи в 2,5-3 раза дороже машин ОКБ Сухого, F-35, несмотря на цену относящийся к классу легких истребителей, не гарантирует своим обладателям соответствующего превосходства над «Сухими», с их большой дальностью полета, мощным вооружением и эффективными радарами.
В чем же причины подобных провалов? Их множество, но можно выделить две основных. Первая заключается в снижении эффективности управления современным ВПК, в сочетании с чрезвычайно высокими стандартами потребления западного мира. В отсутствие возможности перенести военное производство так, как это сделано со значительной частью гражданских, в страны третьего мира, западные страны вынуждены платить намного большие деньги на всех этапах - от НИОКР до производства готового изделия.
Эта причина, однако, не абсолютна - теоретически она может быть ликвидирована. Гораздо более важной и труднопреодолимой выглядит вторая проблема: технологический барьер, в который сейчас, с тем или иным временным разрывом, упираются одна за другой все ведущие разработчики и производители оружия.
Этот технологический барьер, влекущий понижение отдачи с каждого вложенного рубля (или доллара), возникает перед военной промышленностью не в первый раз. Последний раз так было в годы второй мировой и первые послевоеные, когда, в частности, в авиации совершился переход от винтовых машин, повышать ТТХ которых становилось все труднее, к реактивным. Тогда произошел технологический рывок огромной мощи, он удался ведущим странам мира «благодаря» второй мировой войне, заставившей на порядки увеличить вложения в исследования в области военной техники и фундаментальной инженерии.
Стоит сказать лишь, что практически все сегодняшние современные образцы техники и вооружения растут именно оттуда, из второй мировой, когда появились первые образцы реактивных боевых самолетов, управляемого вооружения различных классов, эффективных радаров, наконец, баллистических и крылатых ракет.
Сейчас новый барьер встал перед практически всеми отраслями и во весь рост - требуя все большей платы за все меньшие шажки по пути прогресса, сводящиеся зачастую к косметическим изменениям.
Этот технологический барьер хорошо понимают «технари» в промышленности, но совсем другое дело те, кто принимает административные решения - от менеджмента компаний до высшего военного и политического руководства, а также эксперты без инженерной квалификации, работающие на соответствующие структуры.
Подобный разрыв приводит к тому, что в своих планах и требованиях военные ведомства все чаще отрываются от технической реальности - и в частности, именно такой диагноз был поставлен Пентагону в докладе ассоциации авиакосмической промышленности США «Неожиданная расплата: промышленные последствия выбора военной стратегии». В этом докладе ведущие инженеры американского авиапрома прямо говорят о том, что планы Пентагона по достижению глобального технологического превосходства не могут быть реализованы в отсутствие соответствующей фундаментальной базы.
Этот барьер вырос не только перед США. Перед ним стоит и ЕС, и Япония, к нему приближается и Россия - упустившая полтора десятка лет после распада СССР и наверстывающая их сейчас. Остальные промышленно развитые страны, пользующиеся в основном плодами американской, русской, европейской инженерной мысли - будь то Китай, Индия, и т.д. - также неизбежно упрутся в этот барьер вслед за своими «донорами технологий».
Как он будет преодолен? Предсказать это сложно. Очевидно, что такое преодоление потребует десятков лет напряженного труда и огромных инвестиций в фундаментальную науку. Сжать эти несколько десятков лет на порядок войной, как это было раньше, невозможно. Современная большая война приведет скорее к отбрасыванию от этого барьера на десятки лет назад, чем к его преодолению.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
