Всемирно известный польский режиссер, литератор и педагог Кшиштоф Зануссии представляет в Москве на сцене Российского академического молодежного театра (РАМТ) 18 марта свой новый спектакль. Для своей первой постановки на сцене Молодежного театра пан Кшиштоф выбрал пьесу американца Дэвида Оберна "Доказательство", который получил за нее Пулитцеровскую премию и премию "Тони" за ее бродвейскую постановку. В преддверии московской премьеры пан Занусси дал интервью РИА Новости.
- Пан Занусси, это Ваш первый опыт работы в российском театре?
- Нет, у меня эта третья встреча с российскими артистами. Дебют состоялся в 1991 году на сцене МХАТ имени Чехова, где я поставил спектакль "Игры женщин" с участием Кати Васильевой, Евгении Добровольской и Михаила Ефремова. Затем был спектакль в новосибирском театре, и вот третья работа в Москве в Российском академической молодежном театре, о котором я был мало осведомлен.
Но, как оказалось, все мои знакомые в Польше и в других странах знают этот коллектив. Их высокие оценки в адрес РАМТа не оставили у меня сомнений и укрепили мое желание поработать здесь. И я абсолютно не разочарован. Это замечательный коллектив. Все подразделения работают четко и все внимание направлено на будущую премьеру. И, конечно, талантливые артисты. Собственно то, что русские - замечательные артисты, известно давно. Но те, с которыми довелось мне работать на этот раз, оказались не только одаренными профессионально, но и человечески. Это очень хорошие люди, с которыми у нас был полный контакт и взаимопонимание.
Три недели они провели в Польше. Были гостями в моем доме, где мы и репетировали. Это не академический способ учебы, но в таком режиме тесного общения это происходит более органично и дает хорошие результаты. Кстати говоря, могу сказать, что эти артисты сильно отличаются от тех, с кем я работал почти 20 лет назад. Нынешние более свободные и раскованные, в них меньше внутреннего напряжения, фальшивой принципиальности. Короче говоря, этот состав артистов меня обрадовал, и я готов буду сделать с ними еще что-то.
- Почему для постановки в Москве Вы выбрали пьесу американца Дэвида Оберна "Доказательство"?
- Я обращаюсь к этой пьесе не впервые. Я уже ставил ее в Германии. Дело в том, что по первой своей профессии я физик, а герои этой пьесы - математики. Главный герой - знаменитый профессор гений математики, первые признаки безумия которого лишили его возможности заниматься наукой. В общем, я знаю эту сферу, знаю этих людей. Я знаком был с лауреатом Нобелевской премии гением, но шизофреником. Существует такой феномен от гения, до сумасшествия один шаг. Удел великих - гениальность на грани безумия и неустанный поиск формулы жизни.
Можно дойти до края, но, если кто-то пересекает эту грань, то происходит катастрофа. Это так же рискованно, как гонки на машине - чуть превысил скорость, и ты уже сошел с трассы. Нам кажется, что мы много знаем, что происходит в нашем мозгу, но, тем не менее, он до сих пор остается таким же загадочным, как и был. Мы думаем, что мы уже нашли лекарство от смертельных болезней, но оказывается, что оно не так действует, как мы предполагали. Мы постоянно живем с иллюзией, что уже победили, но враг вновь появляется в виде туберкулеза, рака и депрессии.
Я недавно прочитал, что в США 27 миллионов страдают от депрессии. Мы постоянно думаем, что победили, а угроза остается. Жизнь сложнее любой теоремы и не нуждается в доказательстве. Мы стремимся к наивысшим результатам, это нормально. Мы не хотим быть средними, а хотим быть только чрезвычайными людьми. Но когда в этой гонке мы пересекаем опасную границу, то уже нет гармонии. А если мы потеряли гармонию, то нарушается необходимое равновесие.
- Пан Занусси, Вы считаете, что в современном обществе сложно обстоит дело с таким понятием как гармония?
- Сложновато. Но еще более проблематично сегодня с таким понятием как герой. Потому что демократия и рынок любят среднестатистических людей, а для развития общества необходимы герои, чрезвычайные люди. Большинство современной драматургии и даже прозы в главных своих персонажах выводят абсолютно средних людей, для которых главная радость это то, что он не хуже других. Но было же такое время, когда появлялся Фауст, Гете, Сид у Корнеля, все шекспировские герои - это чрезвычайные люди. Именно такие нужны, а не герои и антигерои, которыми полна современная литература.
- Вы, как правило, работаете с чистой драматургией или делаете инсценировки прозы?
- Я никогда не делаю адаптации прозы, у меня нет такого желания. Я радуюсь, что есть такая книга, что я могу ее прочитать и хочу, чтобы она так и осталась. Правда мне очень понравилась кинематографическая инсценировка "Войны и мира" Сергея Бондарчука, но только первая версия, а не последняя.
Что касается русских классиков, то мне близки Тургенев и Чехов. Чехова я очень люблю, но никогда его не ставил, потому что считаю, что русские это сделают лучше.
- Театральная работа для Вас - это заполнение пауз между съемками фильмов или равноправное направление в Вашем творчестве?
- Конечно, равноправное. Что касается театра, то у меня в пользу его есть два аргумента. Один шутливый и состоит в том, что в театре - тепло, а в кино - холодно, особенно, когда длительные зимние съемки. Но, а если серьезно, то театр - это лаборатория, где можно совершать открытия и это очень интересно.
За последнее время я написал две пьесы. Одну из них купило телевидение, и я сделал эту телевизионную версию. Пьеса называется "Внутренний голос". Это собственно две пьесы, где одно и то же место действия, одни и те же герои - отец и дочь, одни и те же исполнители. Только в одном случае, отец мистик, а дочь рационалист, а в другом наоборот - дочь мистик, а отец рационалист.
- Как обстоит дело с кинематографом? Кино у Вас сейчас в отставке или после театральной работы Вы планируете снять новую картину?
- Да, сейчас я как раз заканчиваю сценарий для нового фильма, который будет называться "Чужое тело". Эта картина в защиту женщин от феминисток. Надеюсь, что именно так будет. Феминистки сильно нападают на меня, а теперь я попробую напасть на них. Я хочу напасть на женщин, главная доктрина которых - жить мужской жизнью. Это бред. Женщина должна сильно отличаться от мужчины, она должна оставаться сама собой.
Фильм будет сниматься в Польше, но, возможно, это будет совместный проект с Россией и Данией. Сама тема определила эти страны, поскольку в фильме появляются личности и герои оттуда.
- Возможно ли снимать сегодня кино в Польше?
- С некоторыми трудностями, но возможно. Есть еще некоторые проблемы с общественным телевидением, где нужны реформы, но в целом у нас хорошее законодательство, действующее последние пять лет.
Суть его заключается в том, что в кино идут проценты от всей рекламы по всем каналам на телевидении и от всех проданных в кинотеатрах билетов. Мы позаимствовали эту систему у французов, и она работает хорошо. Люди во время кризиса часто ходят в кино, платят за билеты, а мы в результате можем снимать для них новые фильмы.
- Я знаю, что Вы занимаетесь педагогикой и проводите мастер-классы, выступаете с лекциями. Будете ли Вы продолжать эту деятельность?
- Да, я уже лет 15 занимаюсь педагогикой и с удовольствием. Причем сейчас я уже читаю лекции связанные не только с искусством и для людей не только искусства. Я учу политологов, дипломатов, инженеров. Хочется, чтобы люди расширяли свой кругозор, знали, как построить стратегию своей жизни. Огромное число просьб и предложений, и я никогда не отказываюсь, если есть физическая возможность.
Во-первых, я считаю это своим долгом, а во-вторых, это огромная радость для меня встречать людей разных стран. Это невероятно трудно переходить на другое мышление, даже если мы говорим на одном языке. Это абсолютно другой подход, другая реакция, другие аргументы. Это трудно, но очень интересно. Недавно у меня был мастер-класс в США, а через месяц предстоит встреча в Гонконге и дальше в Австралии.
