С момента «ухода в тень» пионерской организации в России многие говорят о вакууме, возникшем в воспитательной работе с детьми. Однако сегодня продолжает существовать большое количество различных детских движений. Об одном из них — российском скаутском движении - и о том, какие цели в современных условиях может преследовать внешкольная воспитательная работа, рассказывает председатель совета Организации российских юных разведчиков (ОРЮР) Роман Александров.
- Роман Владимирович, разведчиками в дореволюционной России стали называть скаутов. Чем скаутское движение отличается от деятельности пионерской организации?
- Принципиальных отличий нет. Скаутинг и пионерия – ветви одного дерева. Пионерия возникла как часть скаутской организации и поначалу ее копировала – было много самостоятельности, походов. А в повести Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» описаны типично скаутские занятия.
Но в основе воспитательной работы скаутских организаций лежит религиозное мировоззрение. Больше всего сейчас христианских скаутов, хотя есть скауты-мусульмане, буддисты.
В пионерии религию заменила коммунистическая идеология, а после Великой Отечественной войны добавилась серьезная бюрократическая структурированность. У скаутских организаций этого нет, но если бы скаутское движение охватывало такое количество участников, оно было бы подвержено таким же рискам.
- А можно немного рассказать об истории скаутского движения в России?
- У нас оно началось в 1910 году – и в 1917 было уже 50 тысяч скаутов, часто из слоев, сотрудничавших с Белым движением. Кто-то эмигрировал, те, кто остался, пытались примкнуть к пионерской организации. Многие были арестованы. В 30-е годы скаутов в России уже не было.
Сотрудничество российских молодежных организаций с международным скаутским движением началось в конце 80-х, став особенно тесным после аварии на Чернобыльской АЭС, когда пострадавших детей вывозили в скаутские лагеря за рубеж.
Сейчас у нас в скаутских организациях около 10 тысяч человек, в ОРЮР их более 2 тысяч, отряды созданы в основном при системе дополнительного образования. Значительная часть руководителей кружков и секций – скаут-мастера.
- Они ориентируются на западный опыт?
- Далеко не всегда, хотя одни учитывают опыт американский, другие - европейский. ОРЮР ориентируется на опыт сохранившихся в эмиграции русских скаутских организаций, национальные и православные традиции.
- С какими детьми вы работаете?
- У всех скаутских организаций это либо дети энтузиастов, кому интересно поместить ребенка в необычную ситуацию, либо брошенные дети, чьи родители ими не занимаются. Неблагополучные дети сами «прибиваются» к нам: ходят по улицам, общаются со сверстникам и так, ловя информацию «сарафанного радио», приходят в детские клубы. С тем же успехом они могут попасть и в наркопритоны.
Среди мальчишек было немало тех, кто к 14 годам имел все шансы попасть в исправительную колонию, но мы помогли им вырасти нормальными людьми. Например, один мальчик рос у меня на глазах: отец в тюрьме, брат наркоман. Но ничего – сейчас уже работает, наркотиков не употребляет, не пьет. Еще один, тоже из таких, что «оторви и выброси», поступил в университет, закончил его и стал учителем. Подобных примеров много. Самое главное — до 18 лет не дать детям пойти по кривой дорожке, а дальше риск уже меньше. Кстати, среди наших ребят многие, попав в армию, обычно становятся сержантами и вообще легче там адаптируются.
- Как вам удается удержать ребят, заинтересовать их?
- Мы создаем позитивную, положительную среду. Если человек живет в неблагоприятной среде, с пьющими родителями, но видит вместе с тем и другое: ему доверяют, заботятся о нем, и при этом с него спрашивают, то он хочет верить, что правда — за всем хорошим, а не за плохим.
Любая детская организация в первую очередь должна создавать позитивную среду и отвлекать детей от улицы. У нас походы, спортивные соревнования. Дети ездят в монастыри – как в трудовые лагеря, кто-то учится выживанию в дикой природе, кто-то балетом занимается. В рамках нацпроекта «Образование» мы проводили конкурс по жизненно важным навыкам. Туда входили мобильность — умение перемещаться по городу, работа с пластиковыми картами, умение общаться с незнакомыми людьми, некоторые межкультурные компетенции.
- Чему в целом могут научить скаутские организации?
- Основной смысл детских движений — развитие навыков, недостаточно развиваемых семьей и школой: коммуникации, умения взаимодействовать с людьми. Подростки нуждаются в общении между собой, и с помощью этого общения их можно научить более эффективному взаимодействию — руководить, подчиняться, просто общаться. В школе общение и обучение более формальное, подобного опыта оно не дает.
Материал подготовила Екатерина Рылько (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости
