Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
5 марта 2010 года в Москве состоялось заседание расширенной коллегии министерства обороны России, в котором принял участие президент Дмитрий Медведев. Как и на других официальных мероприятиях МО последних полутора лет, главной темой обсуждения стала продолжающаяся в России военная реформа.
Изменения в военной машине России смело можно назвать беспрецедентными за последние полтора столетия. За прошедший год армия была переведена на новую организационно-штатную структуру, перейдя от четырехзвенной системы округ-армия-дивизия-полк к трехзвенной: оперативное командование-бригада-батальон. Параллельно с формированием бригад нового облика, в армии была сокращена большая часть кадрированных частей, предназначенных для развертывания в рамках всеобщей мобилизации. Таким образом, главной задачей армии стало участие в локальных и региональных конфликтах различной интенсивности, которые являются на сегодняшний день наиболее вероятной для России формой войны. Медведев отметил, что вблизи границ России сохраняется «конфликтный потенциал», назвав в качестве одной из угроз восстановление грузинской армии после ее поражения в Пятидневной войне в августе 2008 года.
«Большая война» в новых условиях мыслится практически исключительно как ядерная, поэтому сохранение стратегических ядерных сил является необходимым требованием.
Изменение облика армии не прошло безболезненно: так, по итогам 2009 года, лишь небольшое число частей и соединений сумели получить отличные оценки, что говорит о наличии серьезных проблем с боевым слаживанием. Тем не менее, делать окончательные выводы по результатам первого года, конечно, рано – фактически, это был первый учебный сезон в новых условиях, и добиться отличных показателей сразу же достаточно трудно.
На изменение облика вооруженных сил повлиял и кризис. В условиях неблагоприятной экономической конъюнктуры, российское военное руководство было вынуждено отказаться от повышения доли военнослужащих по контракту, и вновь прибегнуть к наращиванию числа призывников. Учитывая неблагоприятную демографическую ситуацию и сокращение призывного контингента, нельзя исключить, что в ближайшем будущем будет принято решение о возврате к двухгодичному сроку службы, что позволит сократить объемы призыва и улучшить подготовку военнослужащих. Кризис затронул и формирование кадрового сержантского корпуса – в результате в армии и на флоте продолжает сохраняться институт прапорщиков/мичманов, которых планировалось заменить сержантами и старшинами контрактной службы.
Еще более серьезной проблемой является отмеченный Дмитрием Медведевым дефицит современных вооружений в российской армии. Длительный перерыв (более 15 лет) в оснащении армии новыми системами вооружений привел к тому, что для сохранения своего боевого потенциала вооруженные силы должны обновлять технику более быстрыми темпами, чем в условиях планомерного строительства. На коллегии Минобороны Дмитрий Медведев обозначил эти темпы: "Я поставил задачу правительству довести ежегодное обновление вооружений и военной техники в среднем до 9-11% в год. Это позволит к 2020 году поднять долю современных образов военной техники до 70%».
Чтобы заменить 70% техники к 2020 году, требуется значительное увеличение гособоронзаказа. Вооруженные силы должны получать ежегодно не менее 35 баллистических ракет, 50 новых и примерно такое же число модернизированных боевых самолетов, не менее 20-25 боевых вертолетов, не менее 150 танков, 3-4 боевых надводных корабля морской/океанской зоны, 2 атомные и 1 дизельную подводные лодки, и так далее.
Пока же темпы производства отстают от этих показателей. И если в оснащении сухопутных войск и ядерных сил производство техники постепенно приближается к требуемым объемам, то в производстве боевых самолетов для ВВС и строительстве кораблей и подлодок для ВМФ наблюдается очевидный провал. Текущие темпы пополнения не позволят заменить и половины наличной техники ВВС и ВМФ, что грозит серьезным ударом по обороноспособности страны.
Недостаточность сегодняшних объемов гособоронзаказа признается и руководством Минобороны. Еще в декабре 2009 года в интервью «Российской газете» министр обороны России Анатолий Сердюков заявил, что текущие объемы госборонзаказа отнюдь не являются окончательными и будут наращиваться в дальнейшем. Вместе с тем он же признал, что российская «оборонка» в ее нынешнем состоянии вряд ли способна выполнить эту задачу без коренной модернизации, параметры которой обсуждаются в настоящее время.
Пока же, помимо всего прочего, российская армия вынуждена обращаться к закупкам техники за рубежом. Одним из самых известных проектов этого рода является план приобретения у Франции двух универсальных десантных кораблей типа «Мистраль» и строительство еще двух УДК этого типа на российских верфях. Эта покупка преследует одновременно две цели: пополнение ВМФ России современными кораблями, и модернизацию судостроительной промышленности в ходе лицензионной постройки кораблей иностранной разработки.
Публичное озвучивание высшими должностными лицами страны и армии проблем вооруженных сил само по себе является положительным шагом, свидетельствующим о понимании стоящих задач. Вместе с тем, военная реформа как таковая, равно как и принципы формирования гособоронзаказа, продолжают оставаться «тайной за семью печатями» – о происходящих изменениях граждане, а зачастую, СМИ и сами военные, узнают уже постфактум, когда скорректировать какие-то спорные шаги оказывается очень сложно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
