Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Божественное здесь вмешательство, дьявольское или чье-то еще, но факт есть факт: день 17-го февраля невероятным образом связывает двух непризнанных (или полу-признанных) неидентичных близнецов – Косово и Абхазию. Ровно два года назад, 17 февраля, албанцы в одностороннем порядке провозгласили независимость края, который в Сербии считают своим и именуют не иначе как Косово и Метохия. А ровно 200 лет назад, 17 февраля 1810 года, Абхазское царство добровольно вошло в состав Российской империи.
Правда, интерпретаций такого вхождения в столь волатильной российской исторической науке есть несколько. Включая и такое, что вошла не Абхазия, а правившая там в те времена династия, а почти половина абхазов после этого покинула страну. Но половина все же осталась, поэтому «добровольный вариант» тоже имеет полное право на жизнь.
В любом случае находящемуся сейчас с визитом (16-18 февраля) в Москве президенту Абхазии Сергею Багапшу и принимающему его президенту России Дмитрию Медведеву есть что отметить. Абхазия, например, под памятную дату предложила России взять в свое управление (РЖД) ее железную дорогу, а Россия согласилась.
У Косово юбилей несколько омрачается идущим по его делу в Международном суде ООН в Гааге судопроизводством по законности «получения паспорта». С прошлого года, по требованию Сербии (его поддержали в ООН 77 стран, 74 воздержались, а 6 были «против»), гаагский суд рассматривает законность провозглашения косовскими албанцами независимости. Вердикт прозвучит ближе к концу весны или летом.
Надо сразу заметить, что он не будет иметь обязательной юридической силы – только консультативную. Но даже этого достаточно для того, чтобы разбирательство держало в напряжении сразу три лагеря: тот, что «за» Косово, тот, что «против» него, и еще большую общность остальных «неидентичных близнецов» - абхазской, косоварской и осетинской протогосударственности.
Последствия вердикта могут быть следующими. Если суд решит, что косовары имели на свою декларацию законное право (что навряд ли будет сделано), то это вдохновит на усиленную борьбу за независимость и признание десятки движений, группировок и территорий. Если суд решит, что они на это права не имели (что тоже навряд ли будет сделано), то это снова подвесит вопрос о Косово в состояние лимбо. И опять же вдохновит на усиленную борьбу за независимость и признание десятки движений, группировок и территорий, но уже по другой причине - «раз и в ООН правды нет, то…».
Есть проблемы и более глобальные, связанные со всей системой функционирования ООН. Эксперты по праву опасаются, что признай Гаага законность косовской независимости, это поставит под удар самую способность ООН проводить операции по поддержанию мира. Нестабильные государства с «сепаратистской болезнью», которые нуждаются в помощи ООН, могут после этого отказаться от миротворческой помощи: уж больно плохой прецедент дает Косово – сначала входят войска ООН, а потом «предмет» их ввода провозглашает независимость.
Так что судьям в Гааге не позавидуешь. Они внедряются в такие дебри, выбраться из которых без травм под силу только очень образованному человеку. Впрочем, гаагские судьи вполне могут принять и «половинчатое решение»: мол, могли провозгласить в принципе, но «зашли не с той стороны», а сербы отчасти правы, но и виноваты и т.д. В правовом пространстве конформизм чаще именуется «широтой интерпретации». Скорее всего, так Гаага и поступит. У нее для этого имеется неограниченный инструментарий.
В международном праве есть две основные теории признания государственности – «декларативная» и «учредительная». Обе в равной мере применимы к Косово, Абхазии, Осетии… Оно, это право, вообще скроено таким образом, что умелые юристы могут тянуть его гуттаперчу в любую сторону и растягивать до состояния почти полной прозрачности или туманности. Это же, между прочим, как показывают дебаты в ООН, относится и к резолюциям по Косово.
Адепты «декларативной государственности» убеждены, что для признания надо иметь фиксированную территорию, постоянное население, правительство и способность вступать во взаимоотношения с другими государствами. Сторонники «учредительной теории» полагают, что для «государственности» (признания независимости) вполне достаточно быть признанным другими или даже другим (одним) государством. На эту теорию, кстати, ссылался наш Дмитрий Медведев в случае с Абхазией и Южной Осетией. Хотя никоим образом нельзя утверждать, что он – именно ее сторонник. Упаси бог. Это был всего лишь пример.
Международное право - это не адронный коллайдер и не хирургия на открытом сердце. Здесь не нужны (и даже вредны) точность до уровня адронных частиц или бритвенная острота скальпелей. Как часто бывает в международной юриспруденции, из ее «инструментов» можно выбирать наиболее подходящий для конкретных, данных геополитических (исторических, дипломатических, военных, экономических, спорно-территориальных и пр.) условий. Это и есть интерпретация двусмысленного решения.
Беда только в том, что мировой лагерь «неидентичных государственных близнецов» типа Косово или Абхазии тоже может интерпретировать решения гаагского суда в какую угодно сторону. А этих «близнецов» в мире гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
Из непризнанных (или признанных многими, несколькими или одним государством) можно назвать Косово (признали 65 стран из 192 членов ООН), Абхазию и Южную Осетию (признали Россия, Никарагуа, Венесуэла и Науру). Но еще и Тайвань, Нагорный Карабах, Сомалиленд, Приднестровье, Турецкая республика северного Кипра, Армения (ее не признает Пакистан). Палестинская автономия, Израиль (не признан 20 мусульманскими странами мира), Южная Корея (не признана КНДР) и Северная Корея (не признана Южной), Арабская демократическая республика Шахрави (Западная Сахара). Чехия и Словакия, например, до сих пор не признаны Лихтенштейном (и наоборот), поскольку у княжеской фамилии в этих странах отобраны кое-какие земли.
Число же сепаратистских или автономистских движений в мире вообще невероятно. И больше всего их в - Европе: 25 больших, малых и средних, от Албании до Германии, Бельгии, Испании и Португалии. Африка здесь стоит только на втором месте – 24 группировки. Азия – на третьем – 20. В Северной, Центральной и Южной Америках их общее число 21. Даже на карибских островах США есть те, кто не прочь отделиться от «метрополии». И все смотрят на Гаагу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
