Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Объявленный уход президента Татарстана Минтимера Шаймиева – это событие сродни тектоническому сдвигу. Он – дуайен корпуса региональных начальников, так как дольше всех находится у власти в республике: с 1989 года, когда был назначен первым секретарем Татарского обкома КПСС. Среди его коллег есть несколько административных долгожителей, но все они заняли свои посты по указу Ельцина.
И только Шаймиев плавно переместился из партийного кресла в советское, возглавив местный Верховный Совет, а оттуда перепрыгнул на постсоветскую должность президента.
Но и это еще не все его достижения. Шаймиев – единственный из руководителей субъектов Федерации, который сумел бескровно и почти тайком от нее отделиться еще в ту пору, когда она называлась РСФСР, а затем так же незаметно вернуться. И в результате он сумел установить отдельные, специфические отношения с Центром, и сохраняет их до сих пор.
Строго говоря, Татарстан остается островком федеративности в государстве, которое фактически стало унитарным. Там по-прежнему действует собственная Декларация о суверенитете, и только с этой республикой Москва заключает отдельное соглашение о разграничении полномочий на общегосударственном уровне.
Есть в этом особом статусе нечто, напоминающее больше не федерализм, а феодализм – когда сюзерен, верховный правитель, отдавал некую территорию в лен своему вассалу, который устанавливал там собственные порядки. При этом вассал, правда, делился с сюзереном доходами и поставлял ему солдат в случае необходимости.
Любые сравнения и аналогии хромают, но схема разграничения полномочий между Москвой и Казанью до поры до времени сильно напоминала феодальные взаимоотношения. Жители республики исправно служили в советской, а потом в российской армии. Однако даже доходами с федеральным Центром местные власти делились по особым правилам. И только с 2000 года Татарстан перешел на единые для всех субъектов Федерации нормативы отчислений налогов в федеральный бюджет. Что отнюдь не случайно совпало с завершением ельцинской эпохи.
Впрочем, «особый путь» Татарстана начался еще до того, как Борис Ельцин достиг высшей власти. Мало того – во многом именно в пику тогда еще будущему первому президенту России.
Когда РСФСР и другие союзные республики начали выходить из-под контроля руководителей СССР и КПСС, на самом верху был придуман хитроумный «План автономизации», одним из главных идеологов которого выступил председатель Верховного Совета Анатолий Лукьянов. Хотя и Горбачев в то время тоже не возражал.
Суть плана состояла в приравнивании национально-государственных образований – АССР и АО (автономных областей) – к союзным республикам, в составе которых они ранее находились. Основной удар наносился по Российской Федерации.
Грубо говоря, пока Горбачева подсиживали Ельцин и его команда, их, в свою очередь, подсиживали 16 президентов автономных республик. Клин вышибался клином – «большой» сепаратизм «малым» сепаратизмом.
«Автономисты» играли с огнем – этот план подтолкнул и чеченский мятеж, и гражданские войны в Грузии и Молдавии. Но в целом осуществить его не удалось. Слишком быстрыми темпами пошли процессы распада Советского Союза.
Минтимер Шаймиев стал единственным главой автономной республики, который сумел извлечь дивиденды из этой политической операции. Еще при советской власти, 30 августа 1990 года Верховный Совет Татарстана принял Декларацию о суверенитете, в которой утверждался принцип верховенства местных законов над законами РСФСР и СССР, а сама республика объявлялась «субъектом международного права».
Эта линия была продолжена и после Беловежских соглашений. Принцип приоритетности татарстанских законов над российскими перекочевал в Конституцию республики. Мало того, в этом основополагающем документе вообще не было никаких упоминаний о том, что республика состоит в РСФСР. Таким образом, де-юре Татарстан отделялся от России, хотя де-факто это было в принципе невозможно.
Возникла сложнейшая государственно-правовая коллизия. Конституционный суд РФ объявил татарстанский основной закон не соответствующим федеральной Конституции. Но как раз в это время Ельцин произнес свою знаменитую фразу, обращенную к регионам: «Берите столько суверенитета, сколько проглотите». Шаймиев во главе Татарстана «проглотил» больше всех и вовсе не собирался отказываться от завоеванных прав и полномочий.
Тем временем в Москве начались раздоры между президентом и народными депутатами. Ельцин остро нуждался в поддержке региональных лидеров, среди которых Шаймиев уже приобрел особый вес. Поэтому ему был прощен откровенный сепаратизм. На официальном уровне об этом предпочитали не упоминать, а особый статус Татарстана – не афишировать, что тоже способствовало укреплению позиций республиканского лидера.
Кульминация случилась в 1994 году, когда Шаймиев отказался подписывать Федеративный договор наравне с другими субъектами Федерации, а выбил отдельный договор о разграничении полномочий. Лишь после этого из Конституции Татарстана были изъяты сепаратистские положения, и республика юридически вернулась в состав Российской Федерации. Хотя фактически никогда отсюда и не выходила.
Как сказал по этому поводу бывший советник Ельцина и экс-министр по делам Федерации Сергей Шахрай, «руководство Татарстана капитализировало полномочия, полученные по договору. То есть превратило их в строительные объекты, в спортивные объекты, в инфраструктуру, в современную абсолютно систему управления правительства на базе электронного правительства».
«Руководство Татарстана» - это просто синоним Минтимера Шаймиева. Нельзя недооценивать роль личности в истории. Провести столь сложную, рискованную и масштабную операцию мог только незаурядный, хитрый и гибкий политик. Он так долго возглавляет свою республику, так глубоко врос в нее корнями, что стал от нее неотделим. Однако мы живем не в феодальные времена, власть не бывает пожизненной, и незаменимых политиков у нас нет. Эра Шаймиева завершена.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
