Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Житель города Орла Михаил Деев попал под 282-ю статью Уголовного кодекса Российской Федерации. Он обвиняется в возбуждении вражды и ненависти по признакам социальной группы. Наименования этих групп в материалах дела фигурируют самые разные: «управленцы», бизнесмены», «хозяева жизни», «капиталисты», «руководители предприятий», «представители власти». Вражду и ненависть к ним обвиняемый разжигал путем публикации критических отзывов в самодельной газете с громким названием «Рабочая борьба».
Теперь он за свои «критические отзывы» о руководителях предприятий и прочих хозяевах жизни может получить до двух лет тюрьмы. Как писал Лермонтов, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Господин Деев – весьма политизированный молодой человек, раньше состоял в запрещенной национал-большевистской партии, отличается радикализмом и вызывает раздражение у местных властей. В общем, типичный представитель внесистемной оппозиции.
Но это его личное дело. Деятели внесистемной оппозиции обладают точно такими же гражданскими правами, как и прочие россияне. В конце прошлого года в интервью трем главным телеканалам на этом настаивал президент Медведев. Он четко сформулировал свою позицию: «Они сами выбрали такое место, это их право. Я отношусь к этому с уважением, если при этом не происходит нарушения нашего законодательства… Они тоже, наверное, отражают чьи-то предпочтения. Правда, я иногда затрудняюсь ответить, чьи, но это уже вопрос внутренней оценки».
На самом деле, российская Конституция и законы не позволяют преследовать граждан за неправильные политические взгляды. Только за действия, в том числе и призывы к противоправным действиям – например, призывы «сжигать в печах неверных ментов», за что пострадал два года назад сыктывкарский блогер и музыкант Савва Терентьев. Ему вменили ту же самую 282-ю статью – за разжигание ненависти и вражды к социальной группе «милиционеры».
Конечно, это было смелым решением суда – приравнять «неверных ментов» к милиционерам, но в том приговоре просматривалась хоть какая-то логика. А Михаил Деев не призывал никого сжигать, вешать или расстреливать. Просто критиковал и клеймил в острой публицистической форме.
За что теперь может поплатиться. Буква закона позволяет:
«Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства
1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации».
В этом пункте есть, безусловно, и рациональное зерно. Так, например, за разжигание межнациональной вражды при нынешней взрывоопасной ситуации в России наказывать необходимо. Другое дело, что эта норма существует уже давно, и о ней можно было бы лишний раз не вспоминать. Но в 2006 году в текст статьи была добавлена фраза, выделенная автором – о принадлежности к социальной группе. И ситуация резко изменилась.
В чем опасность этой добавки? Прежде всего, в ее обтекаемости и неопределенности. Как выражаются юристы, в Уголовном кодексе появилась «резиновая норма», которую можно растягивать до полной безразмерности.
Отныне любую критику в адрес любого министерства, ведомства, руководства поселка, города, района, области суд вправе квалифицировать как возбуждение ненависти либо вражды по отношению к «социальной группе» сотрудников, чиновников, милиционеров, военных. Да хотя бы критику работы судов теперь можно приравнять к разжиганию ненависти по признакам социальной группы судей. Было бы желание.
Естественно, на федеральном уровне столь расширительное толкование 282-й статьи едва ли возможно. А вот у местных властей такое желание регулярно появляется. И они его реализуют через суды. Это уже не теория, а правоприменительная практика, извините за тяжеловесный юридический термин.
В Орле Михаилу Дееву шьют дело за возбуждение вражды против «представителей власти». В Татарстане блогер и публицист Ирек Муртазин уже получил срок – год и девять месяцев, почти по максимуму – за книги, в которых он позволил себе нелестно отзываться о республиканском руководстве.
В обвинительном заключении написано прямым текстом, что в статьях и брошюрах осужденного упоминаются «люди, занимающие ответственные посты в структурах исполнительной и законодательной власти, финансовых структурах» и «представители власти региона, которым приписываются резко негативные характеристики». И даже более того: «в продолжение преступного умысла И. М. Муртазин в текстах своего интернет-блога формирует у читателя идеи необходимости преобразований».
Последняя фраза особенно интересна. Определение идеи необходимости преобразований как продолжения преступного умысла плохо сочетается с призывами к модернизации.
Всего правозащитники насчитали 30 уголовных дел, в которых упоминаются пресловутые «социальные группы». Не на юридическом, а на обычном бытовом языке это называется расправой за критику. Что вызывает нехорошие ассоциации с тоталитарным прошлым и 58-й статьей за антисоветскую агитацию.
Что с этим делать. Отдельные политики – например, Владимир Жириновский – призывают к полной отмене 282-й статьи УК. Скорее всего, это перебор. Нельзя же все время бросаться из крайности в крайность. А вот постановления и разъяснения Верховного суда по этому пункту были бы, наверное, небесполезны.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
