Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Проект закона, дающего возможность физическим лицам за тысячу рублей обзавестись на месяц легальным работником-мигрантом, еще пока не рассмотрен Госдумой, но он уже вызвал настоящую «войну слов» между правительством Москвы и Федеральной миграционной службой (ФМС). Спор этот носит принципиальный характер и способен на многие годы определить демографическое будущее не только Москвы, но и других крупных городов России.
Что предлагает ФМС? Разделить прибывающих трудовых мигрантов на несколько категорий. Первая – это квалифицированные работники, которые будут приезжать по приглашению работодателей, являющихся юридическими лицами. Допускать в страну их будут в соответствии с квотами, утвержденными правительством, сразу предоставляя вид на жительство и гарантии соцобеспечения. Это – самая желательная миграция, поскольку в нее входят относительно образованные люди, которым работодатель обязуется обеспечить достойный уровень жизни. Но поскольку в связи с кризисом квоты эти сократились в несколько раз, удельный вес этой категории в общем миграционном потоке может сильно снизиться.
Вторая категория – люди, которых будут нанимать физические лица (то есть отдельно взятые граждане РФ). В эту категорию попадают домработницы, домашние воспитатели и нянечки, садовники и сторожа для загородных домов. В соответствии с проектом закона, чтобы наняться на работу к физическому лицу, такому мигранту достаточно будет купить патент стоимостью в одну тысячу рублей. Каждый месяц патент надо будет продлевать в уведомительном порядке, внося еще по тысяче рублей за каждый месяц пребывания иностранного работника. Деньги надо будет отнести в банк, а квитанцию отправить в ФМС почтой.
Этот законопроект, возражает правительство Москвы, отнимает у местных властей любые рычаги воздействия на миграцию. «Авторы проекта лоббируют интересы работодателей, а не общества и государства»,- заявил руководитель городского департамента труда и занятости Олег Нетеребский. А мэр Москвы Юрий Лужков свою позицию выразил не только словами, но и делами, сократив квоту-2010 на рабочих-мигрантов с 250 тысяч до 200 тысяч рабочих мест. Более того, мэр предложил уменьшить срок пребывания иностранцев в Москве без оформления соответствующих документов с 90 до 30 дней.
С точки зрения федерального законодательства предложение Юрия Михайловича вряд ли приемлемо, поскольку закон не позволяет устанавливать для Москвы другие правила, чем для всей страны. «Недопустимо обосновывать вмешательство государства в миграционную сферу тем, что мигрантов и так много понаехало,- считает руководитель Центра по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ Валерий Елизаров. – Само по себе большое количество мигрантов в городе – это не аргумент. Насколько сейчас можно судить, ФМС предлагает сократить вмешательство государства в отношения между иностранным работником и местным работодателем до минимума – и в принципе это правильно. Государство (в данном случае власти Москвы) должно вмешиваться в эти отношения только тогда, когда есть конкретная и доказанная угроза интересам граждан».
В ответ московские чиновники отмечают, что угроза есть - приток мигрантов ведет к демпингу на рынке труда, поскольку готовые работать задешево мигранты «вымывают» местную рабочую силу из целых секторов городской экономики. На этот распространенный взгляд опираются в своих возражениях не только Лужков, но и другие представители партии власти. «Если людям нормально платить за работу дворником, местное население с удовольствием пойдет работать дворниками»,- заявляет председатель Федерального политсовета движения «Молодая гвардия» Руслан Гаттаров, прославившийся пикетированием предприятий, использующих труд мигрантов.
Профессиональные демографы, склоняющиеся к поддержке предлагаемой ФМС либерализации найма мигрантов, указывают, что запретительные меры приведут только к росту цен на услуги, которые мигранты пока предлагают по дешевке. Ведущий научный сотрудник Института проблем народонаселения РАН Елена Тюрюканова отмечает, что мигранты работают только в исторически «освоенных» ими секторах экономики, конкурируя друг с другом, а не с местным населением. Что же касается количества трудовых мигрантов в России, то появляющиеся в печати цифры в 10-15 млн. человек Тюрюканова и ее соавторы по книге «Иммигранты в Москве» считают явно завышенными. Более объективная оценка – 2-3 млн. в зимний период и 4-6 млн. – летом, в период сезонных полевых работ и оживления строительства.
Увы, цифры с разбросом в миллионы не вызывают доверия и вряд ли могут служить серьезным аргументом в споре с чиновниками. До проведения переписи населения в октябре 2010 года у нас нет и не будет четких данных о том, действительно ли кризис вызвал отток рабочих-мигрантов из России. Введение миграционных карточек, преподносившееся в 2002 году тогдашним министром внутренних дел Борисом Грызловым как четкий «измеритель» миграции, пока не сделало миграционную картину яснее. Есть данные, что в 2009 году из страны выехало на 4 млн. больше людей, чем въехало, но какая доля от уехавших и приехавших относилась к трудовым мигрантам, сколько раз один и тот же человек пересекал границу и где он жил – на все эти вопросы карточки ответа пока не дали.
Не зная реального положения дел, правильно вести миграционную политику невозможно. Поэтому так важно, чтобы в переписи 2010 года приняли участие все реально живущие в стране люди, а принцип неразглашения даваемых гражданами сведений соблюдался неукоснительно. «Мы очень просим всех ответственно отнестись ко всем вопросам, отвечать на каждый из них, включая вопрос о национальности, хотя конституция позволяет жителю нашей страны и не отвечать на этот вопрос»,- отмечает руководитель Росстата Александр Суринов.
Особенно ответственно отнестись к этим вопросам стоит тем гражданам, которые недовольны увеличением доли неславянского населения и выступают за ужесточение политики въезда (таких у нас, по данным Левада-Центра, 61 процент). Без переписи невозможно судить об этническом составе страны. Высшая степень безответственности – когда люди, недовольные «засильем» приезжих, сами не участвуют в переписи (а отвечать на вопросы переписчиков в 2002 году отказались 1,5 млн. человек из 145-миллионного населения страны).
Впрочем, даже если верить минимальным оценкам положительно относящихся к миграции экспертов, получается, что огромное количество работников трудится в нелегальной «теневой» сфере, и в первую очередь в Москве. Ведь в столице, по данным заместителя начальника управления общественных связей ФМС Константина Полторанина, работает не менее 30 процентов трудовых мигрантов России. А мигрантская трудовая квота в Москве была сокращена с 700 тысяч рабочих мест в 2008 году до 300 тысяч в 2009-м, а теперь Юрий Михайлович гонит ее дальше вниз до 200 тысяч. При элементарном расчете получается, что еще 400-700 тысяч «временных москвичей» работают нелегально. И нет ответа на вопрос: а что делать тем людям, которые несколько лет проработали на какой-то работе, а теперь не помещаются в новую сокращенную квоту? У них остается выбор: или работать по предлагаемому ФМС патенту, или становиться нелегалами. Первый вариант, согласитесь, все-таки лучше.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
