Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Крупное событие в международных отношениях – состоявшееся в начале этой недели открытие транснационального газопровода Туркмения – Китай – вызвало у российских комментаторов почти однозначную оценку. И эта оценка сама по себе стала и событием, и проблемой. Потому что если так много людей считает, что Россия борется (или должна бороться) с Китаем за центральноазиатский газ, нефть или что угодно еще, значит – у России проблемы, в виде «горя от ума».
Все дороги ведут в Рим, считали римляне. Центр мира (нулевая точка отсчета всех дорог) находится перед входом в Святую Софию в Константинополе, считали наследники римлян – византийцы. Либо «через Россию», либо «в обход России» - такова привычная реакция комментаторов на любые нефтегазовые договоренности. Но как, скажите, может трубопровод из Туркмении в Китай идти через Россию? Географию пока никто не отменял.
Только что запущенный газопровод – пример и образец сотрудничества в Центральной Азии, одном из «регионов будущего», в том числе и потому, что участвовала в проекте и российская компания «Стройтрансгаз». Но главные участники, конечно, это Туркмения, Казахстан, Узбекистан и Китай, вместе в рекордный срок завершившие проект стоимостью, видимо, 7,5 миллиарда долларов.
Кстати, если Китай должен получать в год до 40 миллиардов кубометров газа в год, то начиная с конца этого года половину от этой цифры – 20 миллиардов кубометров – будет получать Иран, в который пойдет другой туркменский трубопровод.
В целом все происходящее – часть формирования к юго-востоку от России мощной зоны будущего процветания. Что дает российской экономике множество интересных шансов и возможностей, вместо того чтобы и дальше обрекать ее на роль восточной европейской периферии.
Но если воспринимать центральноазиатскую политику Москвы как попытку восстановить СССР – то есть зону монопольного хозяйничанья на азиатских территориях – тогда да, все происходящее опасно и подозрительно. Тогда кругом одни кризисы, и все партнеры ведут себя двурушнически. И Казахстан, и Китай, и Узбекистан…
«Я уверяю вас, что никаких кризисов в отношениях Узбекистана и России нет», говорит посол Узбекистана в России Илхомжон Нематов. «Я вообще против использования в отношениях двух стран таких слов, как «кризис» и «проблема». Думаю, в двусторонних отношениях любых стран иногда появляются такие вопросы, которые требуют внесения некоторой ясности путем проведения консультаций. А такие вопросы безусловно возникают, и мы их решаем совершенно спокойно».
Посол говорит, что около 30% общего торгового оборота страны приходится на Россию, а 70% на все остальные страны мира, и «этим все сказано». Илхомжон Нематов напоминает также: только за 9 месяцев этого года лидеры двух наших государств в различных форматах встретились пять раз. 2009 год начался государственным визитом президента России Дмитрия Медведева в Узбекистан, в ходе которого были достигнуты очень важные договоренности по дальнейшему расширению узбекско-российских связей, особенно в экономической сфере. Сегодня мы видим реальные плоды этих договоренностей. Несмотря на серьезное давление глобального кризиса, объем торгового оборота между нашими странами не снижается и держится на уровне прошлого года.
Посол отмечает множество других фактов, включая то, что уже несколько лет в Ташкенте функционируют филиалы весьма авторитетных ВУЗов России. Это филиалы МГУ, Российского университета нефти и газа, Экономической академии им. Плеханова.
Тут возникает вопрос: почему тогда у Ташкента особая позиция насчет сил быстрого реагирования (КСОР), создаваемого ОДКБ, и почему вообще постоянно по всем вопросам эта особая позиция чувствуется?
В 2006 г. Узбекистан с учетом национальных интересов совершенно осознанно возобновил свое участие в ОДКБ, говорит посол. С тех пор мы активно принимаем участие в работе основных институтов ОДКБ и высказываем свою позицию и конкретные предложения по обсуждаемым вопросам и принимаемым решениям. Другое дело, что принципиальная позиция Узбекистана по отдельным чувствительным вопросам иногда не всех устраивает. Что касается КСОР, то Узбекистан подписал решение по нему с некоторыми оговорками. Это общепринятый порядок в международных организациях, и этому никто не должен удивляться. С другой стороны, казалось бы абсолютно безобидные, но в то же время очень важные предложения нашей страны не были тщательно изучены и, соответственно, они не нашли своего отражения в итоговых документах КСОР.
При этом, отмечает Нематов, итоги бесед, проведенных с официальными лицами стран ОДКБ и секретариата организации, показывают, что наши партнеры приходят к пониманию о том, что в спешке принятые документы по КСОР создают определенные сложности в их эффективной реализации и требуют серьезной доработки.
Конец цитаты.
А кто, действительно, сказал, что у партнеров по ОДКБ не может быть своей позиции? И кто сказал, что Туркмения обязана веками продавать свой газ только России?
Итак – кризисы перед нами или нет (имеются в виду и поставки туркменского газа «не в Россию», и особая позиция все больше сближающегося с Москвой Ташкента)? Нет, происходит нечто иное. Меняются правила игры в регионе, меняется сам регион. Когда-то он делился пополам советско-китайской границей. Сейчас через эту границу идут трубопроводы на китайский Запад, Синьцзян, который требует быстрого развития. Но уже сегодня Синьцзян стал привычным местом для посещений жителями бывших советских среднеазиатских республик. Идут туда и шоссейные дороги, а с ними – все новые торговые связи, на пространстве от Ирана и России до Урумчи.
Конечно, когда начинаются подобные перемены, то лучше всего играть роль их инициатора и главного мотора. Но уж как минимум надо уметь воспринимать их без ненужной паники.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
