Убийства журналистов в России в большинстве своем остаются безнаказанными из-за некачественного их расследования, считает директор Центра экстремальной журналистики в Москве и Олег Панфилов. По его мнению, сегодня журналисту в России работать некомфортно и опасно, за исключением разве что нескольких регионов. Известный правозащитник, проживающий сейчас в Грузии и являющийся профессором тбилисского Университета имени Илии Чавчавадзе, дал интервью корреспонденту РИА Новости Руслану Салахбекову в связи с отмечаемым 15 декабря Днем памяти журналистов, погибших при исполнении профессиональных обязанностей.
- Насколько опасна сегодня в России профессия журналиста?
- По всем исследованиям, публикациям, рейтингам в последние два-три года Россия находится на устойчивом третьем месте по числу убийств журналистов. И это реальная цифра. Каждый год в России убивают по несколько журналистов, в зависимости от активности киллеров и заказчиков. По одному, два, три журналиста в год.
Все эти убийства, а их было около пятидесяти с 1993 года, не были расследованы, и преступники не были наказаны. И все международные организации, в том числе и наша, говорят о том, что остановить это невозможно, пока не будет наказания за эти преступления.
Но убийства журналистов – это не единственный вид преступлений против них. Есть много других видов преступлений. К сожалению, они не прекращаются. И, по всей видимости, это будет продолжаться.
- Журналистов действительно убивают часто, но всегда ли можно говорить о том, что наши коллеги гибнут именно при исполнении служебных обязанностей? Есть же, наверное, и другие причины, в том числе бытовые?
- Я говорю о тех случаях, которые связаны с профессиональною деятельностью. Если говорить о тех, которые с этим не связаны, то таких убийств в несколько раз больше. Мы фиксируем около 30 убийств журналистов каждый год, я же говорю исключительно о профессиональной деятельности журналистов. Эта цифра стабильна - два-три журналиста за один год гибнут в России именно при исполнении своих профессиональных обязанностей.
- Сколько таких случаев было в уходящем году?
- Мы обычно не делаем скоротечных выводов, поэтому про этот год говорить еще рано.
Нас беспокоит то, что эти преступления не расследуются до конца. Убийство Ани Политковской, Пола Хлебникова и все те убийства, которые были «спрятаны» за непрофессиональным расследованием. В том числе, например, убийство Ильяса Шурпаева (дагестанский журналист, убит в Москве 21 марта 2008 года) – оно тоже связано с его профессиональной деятельностью, но оно оказалось скрыто за разными обстоятельствами.
- Убийства, которые вы упомянули, произошли в Москве, то есть далеко от горячих точек, зон террористической активности, мест проведения спецопераций. Неужели в мирных вроде бы обстоятельствах журналисты рискуют больше, чем под огнем?
- К сожалению, на всех войнах погибают журналисты. Мы относим это к гибели при исполнении профессиональных обязанностей, но они погибают там, где есть смерть, где идет война. Мы же говорим сейчас о тех случаях, когда они гибнут в мирное время.
- Журналисты гибнут больше на войне или от заказных убийств?
- Больше заказных убийств. Но количество убийств не означает их качество. Убийство пусть даже одного журналиста в год должно быть причиной тщательного расследования.
- Откуда берутся проблемы с расследованием?
- Все убийства журналистов, которые не расследуются, не расследуются только потому, что в этом преступлении повинны различные представители власти. Поэтому расследования и не доводят до конца. Поэтому суды не могут осудить убийц - потому что расследование некачественное.
В том же убийстве Анны Политковской повинны представители власти разных уровней, поэтому преступников не осуждают.
- Когда вы говорите о вине представителей власти, вы имеете в виду власть в целом или отдельных ее представителей, имеющих рычаги влияния?
- Это люди, которые имеют возможность позвонить, обратиться к следствию и потребовать проводить следствие на таком качественном уровне, чтобы суд потом ничего не смог сделать.
- Какие известные убийства журналистов связаны именно с их профессиональной деятельностью? Можете перечислить?
- Владимир Кирсанов из Кургана (редактор «Курганских вестей», убит в 2001 году), Эдуард Маркевич из Свердловской области (главный редактор поселковой газеты «Новый Рефт», убит в 2001 году), Дмитрий Холодов из Москвы (корреспондент «Московского комсомольца», убит в 1994 году). Их много, все не перечислишь.
- Слышал мнение своих коллег, что особенно много заказных убийств журналистов происходит в Дагестане. Это и глава ГТРК «Дагестан» Гаджи Абашилов (убит 21 марта 2008 года), и ведущий исламского телеканала «ТВ-Чиркей» Тельман Алишаев (убит 2 сентября 2008 года), и Загид Варисов из газеты «Новое дело» (убит в 2005 году), и сотрудник аварской газеты «Хакикат» Малик Ахмедилов (найден мертвым 11 августа 2009 года). Это корреспондент Первого канала Ильяс Шурпаев, погибший в Москве, но он ведь тоже дагестанский журналист. Вы согласны с такой оценкой?
- Убийства, которые вы перечислили, практически все заказные, но не все связаны с профессиональной деятельностью журналистов. Не думаю, что в Дагестане огромное количество свободолюбивых журналистов, которые вызвали бы такую реакцию. В Дагестане вообще слишком сложная ситуация, чтобы каждое убийство журналиста связывать с его борьбой за свободу слова.
Что же касается Ильяса Шурпаева, это уникальный человек. Наше расследование позволяет говорить о том, что его убийство связано именно с профессиональной деятельностью (официальная версия – убийство при ограблении квартиры, которую Шурпаев снимал в Москве, летом 2008 года Верховный суд Таджикистана приговорил за это убийство двух граждан своей страны к 21 году тюрьмы каждого).
- Какие российские регионы вы бы назвали самыми опасными для журналистов?
- Это Северный Кавказ, конечно.
- Вы имеете в виду национальные республики?
- Да, я имею в виду Дагестан, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, все республики Северного Кавказа.Есть, конечно, регионы, где не убивали журналистов, но им там работать очень сложно, есть давление власти. Это Татарстан, Башкирия, регионы Юга России.
- А есть в России «заповедные места», где журналистам работать безопасно?
- Я бы побоялся публиковать названия этих регионов, потому что прочтут и начнут думать, достаточно ли в этих регионах лояльные власти. Есть несколько областей в Сибири, где журналисты находятся в более или менее свободной ситуации. Есть пара областей на Урале, в Центральной России.
- Вы тоже уехали из России в Грузию потому, что не уверены в своей безопасности?
- Это не отъезд в Грузию. Мне нравится быть в Грузии, работать в Грузии, и я здесь работаю.
- То есть вы просто уехали туда поработать?
- Если говорить о причинах моего отъезда, то да, я уехал в том числе и из-за того, что сегодня в России невозможно работать свободному журналисту.
