Генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий (РОСНАНО) Анатолий Чубайс в конце минувшей недели посетил с визитом Великобританию, где выступил на британо-российском венчурном форуме, встретился с министрами правительства и руководителями крупных компаний. О достигнутых договоренностях с британскими партнерами, о предстоящем 10 декабря первом инновационном IPO на новой биржевой площадке в России и об основных итогах деятельности госкорпорации в 2009 году Чубайс рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Лондоне Александру Смотрову.
- Анатолий Борисович, прежде всего расскажите, пожалуйста, об итогах ваших встреч в Лондоне и о том, о чём удалось договориться с британскими коллегами и партнерами.
- У нас несколько уровней контактов: правительство, крупный бизнес, малый и средний бизнес и собственно научно-инновационная среда. В Лондоне мы встречались с министром по развитию торговли и инвестиций лордом Мервином Дэвисом и с министром по делам бизнеса, инноваций и ремесел лордом Питером Манделсоном.
Встречи оказались крайне полезными. Мы получили однозначно позитивную реакцию на наши предложения. И Дэвис, и Манделсон предложили нам дальнейшие шаги здесь в Великобритании, в том числе провести в марте специально организованную правительством конференцию по инновационному сотрудничеству с Россией. Мы с удовольствием это сделаем, потому что мы видим, что контакты нужно наращивать.
Дальше, как я сказал, бизнес - от крупного до среднего и мелкого. На встрече с главой ВР Тони Хейвордом мы договорились, что будем реализовывать проект Bright Water. По этой технологии в нефтяной пласт закачивают наночастицы, которые полимеризуются и во много сот раз увеличивают свой объем. В результате в пласте повышается давление, отчего резко растет уровень извлечения нефти из пласта. Это очень перспективная технология во всем мире, в России она пока не использовалась. Мы договорились о том, что мы будем на базе ТНК-ВР развивать проект по созданию производства в России этих частиц.
Я также встретился с президентом крупнейшей фармацевтической компании AstraZeneca Дэвидом Бреннаном. Мы обсуждали сотрудничество в области инновационной фармацевтики. Это очень актуальная тема — как известно, в России почти не производятся инновационные лекарства, есть только "дженерики", то есть лекарства, патентная защита которых истекла.
Также были встречи с менее известными компаниями. Часто бывает так, что компания небольшая, а идеи у нее очень интересные. Одна такая компания предложила нам проект по преобразованию попутного газа в жидкость. Это крайне перспективное для России направление. У нас в России этого газа сгорает в год, по разным оценкам, от 18 до 25 миллиардов кубометров - мы мировой рекордсмен по бессмысленным потерям газа, при сжигании которого в атмосферу к тому же выделяется углекислый газ.
У нас прошёл чрезвычайно интересный разговор в Империал-колледже, где создана уникальная инновационная среда и технопарк, было выступление в Лондонской бизнес-школе.
- В Великобритании инновационная экономика развивается уже несколько десятилетий, чему у них можно поучиться в этой сфере?
- В нашу деятельность, помимо конкретных проектов, входит изучение страновых инновационных культур. Мы серьезно изучаем такие регионы, как Китай, Тайвань, Южная Корея, Силиконовая долина в США, Финляндия, Израиль. И Великобританию тоже изучаем. Перед поездкой я ознакомился с обзором английской инновационной модели со всеми ее плюсами и минусами.
Здесь опыт совершенно уникальный. Великобритания хотя и не номер один, но в первую пятерку входит. Безусловно, сильная сторона английского инновационного бизнеса - это крупный хай-тек, причем не только такие компании, как Rolls-Royce или AstraZeneca, но и сырьевые компании, та же ВР.
А если брать слабые стороны, то, например, традиционно считается, что английская система венчурных фондов не очень развита. Для Европы она, может, и неплоха, но на мировом фоне выглядит слабовато, поэтому основным источником привлечения капитала для малых инновационных компаний являются американские венчурные компании.
Но то, что здесь есть серьёзная инновационная компонента в экономике, не подлежит сомнению, и сильная инженерная культура - это, безусловно, интересно.
- Британцы заинтересованы инвестировать в российскую инновационную отрасль, в развитие нанотехнологий?
- У нас нет задачи найти инвесторов, в том-то и принципиальная особенность нашего положения. Мы не ищем деньги, у нас их достаточно, мы ищем партнеров, и прежде всего технологических партнеров, то есть те компании, которые понимают, что такое высокотехнологичное производство и которые были бы заинтересованы его расширять в России.
- Если вернуться к вопросам финансирования, то уже объявлено, что 10 декабря состоится первое в России IPO полностью инновационной компании - на биржу выходит Институт стволовых клеток. В чем важность этого события?
- Создание площадки для инновационных компаний на ММВБ, где будет это размещение проходить - важнейшая стратегическая инициатива, которая в системе инновационных институтов создает абсолютно неотъемлемую часть. В наиболее развитых инновационных экономиках почти всегда есть специальные инновационные биржи или биржи для инновационных компаний. Дело в том, что процесс выхода на IPO инновационного бизнеса существенно отличается от процесса выхода на IPO обыкновенных компаний. Могу говорить об этом с уверенностью, потому что у меня есть опыт 19 IPO на сумму 34 миллиарда долларов, которые мы сделали в энергетике страны. Именно поэтому мы в РОСНАНО вместе с ММВБ начали развивать новый проект, который иногда называют "русский NASDAQ" - создание биржи для инновационных предприятий.
10 декабря, мы надеемся, впервые в истории России пройдет первое такое российское IPO. Мы ещё не знаем инвесторов, пока не состоялось размещение. В 17 часов 10-го числа мы проводим заседание Наблюдательного совета этой площадки, на котором подведем итоги. Пока идет подготовительная работа и соответствующие переживания присутствуют: получится или нет? Это первый случай в российской истории - выход на IPO стопроцентно инновационной компании по специальной процедуре.
- Последуют ли за этим другие размещения? Какие это могут быть компании, или хотя бы, какие сектора экономики? Не мешает ли кризис?
- Мы только начинаем наполнять портфель этих IPO, у нас пока несколько компаний, которые первый раз выходят на биржу. Еще рано делать классификацию секторов. Там есть одна-две компании, которые находятся в стадии готовности, но по ним пока нельзя делать выводы о секторах.
Кстати, на Лондонской фондовой бирже есть полный аналог того, что мы собираемся делать - это рынок альтернативных инвестиций AIM. Я встречался в Лондоне с президентом AIM и очень много интересного для себя узнал.
Я задал им вопрос о том, с каких показателей вырос этот рынок до того момента, когда он в предкризисный период за год стал "поднимать" до 18 миллиардов фунтов. Оказалось, что в момент открытия в 1995 году AIM собрал всего 4 миллиона фунтов. Так что любое серьезное дело такого масштаба начинается с очень маленьких шагов.
Если мы проведем одно IPO, не знаю пока, на какой объем, это уже будет свидетельствовать о том, что можно, что получается, а потом будем наращивать шаг за шагом. Вы правильно задаете вопрос про кризис, поскольку ситуация с инвестициями вообще непростая, а инвестиции в инновационную сферу - это в квадрате непросто. Проверить можно только практическим путем.
- Как разрешилась история с проверкой Генпрокуратурой РФ результатов деятельности РОСНАНО? Что вы ответили на высказанные претензии по объемам освоения государственных средств?
- Да, там история совершенно понятная, она завершилась полностью. Генпрокуратура делала то, что должна была сделать: искать ошибки, и она их нашла. Некоторые из них смешные, некоторые из них глупые, некоторые из них правильные. Правильные ошибки мы исправим, над глупыми - посмеемся.
К сожалению, Генпрокуратура по наиболее значимым показателям, видимо, по рассеянности, использовала устаревшие июньские данные.
Суть ситуации проста, если не углубляться в детали. Предполагалось, что мы, начиная с прошлого года, уже начнем масштабные инвестиции в проекты. Плановая цифра прошлого года была 14 миллиардов рублей, а этого года - 15 миллиардов.
Сейчас ясно, что это ошибка в планировании - поток проектов не может возникать ровно, и так же, без разгона, подниматься дальше. В этом смысле получилось, что в прошлом году мы не завершили почти ничего, но в январе этого года сказали, что с третьего квартала начнем выходить на плановую мощность.
Так и произошло. Мы не только вышли на плановую мощность, мы ее превысили. Именно это дает нам уверенность говорить, что за 2009 год мы сумеем выполнить задачи не только 2008, но и 2009 года. Мы по итогам этого года выйдем на объемы более 30 миллиардов рублей, которые предполагалось сделать за два года.
В этом смысле нам совершенно ясно, что мы наверстали все отставания. Более того - набранный темп выше того, что предполагалось. Ускорить количество и темпы - это уже пройденный этап, теперь задача - улучшить качество проектов.
- Как будет финансироваться деятельность компании в предстоящие годы? Были предложения временно забрать часть выделенных РОСНАНО средств в бюджет с тем, чтобы потом их вернуть? Что в итоге решили?
- Мы предложили правительству сделать один сводный документ, который определит всю стратегию финансирования РОСНАНО. Такой документ был сделан, и подписан председателем правительства.
Суть проста: вместо ранее утвержденной цифры в 130 миллиардов рублей, из которой еще что-то должны были отнять, мы получили цифру 310 миллиардов.
Это фиксированный постановлением правительства объем финансирования РОСНАНО для решения задач наноиндустрии на период до 2015 года.
Это совершенно беспрецедентная цифра. Нет ни одной страны мира, без преувеличения скажу, где были бы такие объемы инвестиций на развитие нанотехнологий. В этом смысле все финансовые проблемы решены, у нас их нет. В дополнение к этому мы уже привлекаем кредиты, чтобы увеличить объем инвестиций. На сегодняшний день нам утвердили 42 проекта с объемом инвестирования по линии РОСНАНО в 55 миллиарда рублей, а общий их объем составляет более 110 миллиардов рублей. Это значит, что на каждый рубль мы привлекаем еще один от соинвесторов.
Второй пример. Мы получили решение наблюдательного совета о создании крупного инвестиционного фонда размером 500 миллионов долларов с нашей стороны и 500 миллионов долларов со стороны наших партнеров из Массачусетского технологического института (MIT). Это тоже удваивает объемы наших инвестиций. Сейчас осуществляется юридическая регистрация этого фонда.
Я надеюсь через несколько дней также встретиться с президентом Европейского банка реконструкции и развития и договориться о серьезном объеме кредитования со стороны ЕБРР и софинансирования наших проектов.
Четвертый пример - соглашение о софинансировании наших проектов со Сбербанком. Общий объем соинвестиций со стороны группы Сбербанка России составляет 35 миллиардов рублей.
Это все примеры того, как мы выходим за пределы этих 310 миллиардов, ведь задача - не взять эти 310 миллиардов и вложить, наша задача - привлечь к ним дополнительно как можно больше соинвестиций.
- Продолжая тему итогов 2009 года, что Вы можете сказать о реализации антикризисной программы сокращения расходов в объеме 200 миллионов рублей, о которой было объявлено весной, и которая получила такой широкий резонанс?
- Да, у нас была жесткая программа сокращения расходов, которую делал известный "cost-killer" Яков Уринсон. К большому сожалению, все, что запланировано, реализовано.
Я прилетел сюда не на чартере, а на рейсовом самолете, и улетаю на рейсовом. Чартеры мы себе запретили. Точно так же как мы вынуждены поставить под контроль все виды текущих расходов, начиная с расходов на мобильные телефоны и заканчивая расходами на автомобили. Если перерасходовал на телефон, платишь из зарплаты, если на автомобиле съездил к любимой девушке в выходные, то придется заплатить за расход бензина.
Реализация идет болезненно, в корпорации много переживаний по этому поводу, но мы не будем отступать, эта программа будет реализована в полном объеме.
- В Британии сейчас постоянно говорят о сокращениях бонусных выплат, сокращения зарплат, насколько остро у вас эта тема стоит?
- Это стоит достаточно остро, но у нас ситуация с этим достаточно простая. У нас бонусов не существует вообще. У нас существуют зарплата и премии - квартальные и годовые.
Годовая премия по итогам прошлого года была мной обнулена. Мы отказались ее платить, именно потому, что показатели прошлого года мы не выполнили. В этом году, поскольку мы начинаем выполнять и даже перевыполнять квартальные цифры, квартальные премии мы платим.
В то же время это все, конечно, "фиксинг", временное решение проблемы. Задача состоит в том, чтобы создать настоящую заинтересованность не по кварталам, а заинтересованность по объемам продаж тех компаний, которые сейчас будут возникать, вот это настоящие конечные результаты.
- Как обстоят дела с переездом в новый офис?
- Мы получили "добро" на покупку нового офиса и приобрели офис напротив Сбербанка (на юго-западе Москвы). Собираемся туда переехать, но, к сожалению, только в мае следующего года. Это новое здание и там еще надо провести все необходимые работы. Но в целом это достойное место. Серьезная компания должна иметь серьёзный офис, причем не в аренде, а в собственности.
