Владимир Евсеев (ИМЭМО), для РИА Новости.
5 декабря 2009 года прекращает действовать одно из базовых соглашений в сфере контроля над вооружениями: Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Это тщательно разработанное соглашение, включающее широкий спектр мер взаимного контроля, было подписано еще до распада Советского Союза, но вступило в силу только в декабре 1994 года. Согласно Договору СНВ-1 Москва и Вашингтон обязались в течение семи лет сократить свои ядерные арсеналы до 6 тыс боезарядов. Составной частью соглашения стал Меморандум о договоренности, определивший правила зачета боезарядов для каждого типа межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых (стратегических) бомбардировщиков.
Нельзя сказать, что Договор СНВ-1 носил сбалансированный характер. Например, БРПЛ, по которым США имели явное преимущество, попадали под умеренные ограничения и меры контроля. Одновременно вводились жесткие ограничения для мобильных ракетных комплексов стратегического назначения (РК СН). И это не было случайным, так как Вашингтон стал все больше полагаться на морскую компоненту стратегических ядерных сил (СЯС), полностью отказавшись от развертывания мобильных РК СН уже осенью 1991 года. Зато Москва имела такие комплексы грунтового и железнодорожного типов базирования, использование которых стало ограничиваться по числу размещенных боезарядов, величине районов базирования и условиям нахождения вне этих районов. Для мобильных РК СН были предусмотрены более строгие, чем для шахтных ракет, процедуры ликвидации.
Следует заметить, что на основании Лиссабонского протокола к Договору СНВ-1 от мая 1992 года число участников соглашения было расширено за счет Белоруссии, Казахстана и Украины. Позднее все эти государства объявили о безъядерном статусе, что привело к утилизации многих из ранее размещенных там наземных РК СН, а также некоторого количества стратегических бомбардировщиков. Более того, места разработки и производства тяжелых ракет оказались вне российской территории.
В январе 1993 года между РФ и США был подписан Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2). Этот договор в значительной мере опирался на процедуры и положения, согласованные при заключении Договора СНВ-1, устанавливая фактически лишь новые количественные ограничения (до 3-3,5 тыс боезарядов к 1 января 2003 года) и некоторые новые процедуры. В частности, Москва и Вашингтон согласились ликвидировать все тяжелые ракеты и РК СН наземного базирования, оснащенные разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Однако обе стороны старались сохранить, насколько это было возможно, количество стратегических носителей, поэтому решили разгрузить (снять некоторое количество боеголовок) МБР и БРПЛ без замены платформ головных частей. В результате появилась возможность в достаточно сжатые сроки резко увеличить количество развернутых на стратегических носителях ядерных боезарядов, то есть возник «возвратный потенциал».
Конгрессом США Договор СНВ-2 был ратифицирован в январе 1996 году, но в России процесс его ратификации затянулся до апреля 2000 года. Формальной причиной для этого стало отсутствие достаточных финансовых средств в федеральном бюджете РФ. Истинные же причины были обусловлены процессом ухудшения российско-американских отношений на фоне вооруженного вмешательства стран НАТО в события на Балканском полуострове. К сожалению, в июне 2002 года США вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (1972 год), что не позволило Договору СНВ-2 вступить в силу. Тем не менее обе стороны выполняли те положения этого договора, которые соответствовали их национальным интересам. В частности, Россия перестала уничтожать свои тяжелые ракеты и переоборудовать МБР под моноблочные головные части.
Месяцем ранее в Москве был подписан рамочный Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП). По сути, он лишь фиксирует ранее сделанные президентами РФ и США односторонние заявления. В этом соглашении не оговорены ключевые термины и определения, правила зачета боезарядов, а также конкретные процедуры ликвидации сокращаемых вооружений и верификации этого процесса. Единственное, до чего удалось договориться - это определить минимальные уровни оперативно-развернутых ядерных боезарядов на стратегических носителях (1700-2200). Согласно Договору, сокращение боезарядов должно осуществляться до конца 2012 г. Причем, последовательность процесса ядерного разоружения, состав и структуру национальных СЯС каждая сторона определяет самостоятельно. Все это не создавало проблем в период действия Договора СНВ-1, но может создать сейчас, если не будет подписано новое соглашение в сфере сокращения стратегических наступательных вооружений (СНВ).
Все вышеописанное убеждает в том, что в последние двадцать лет действовало только одно базовое соглашение - Договор СНВ-1. Все остальные договоренности в сфере ядерного разоружения полностью или частично базировались на этом Договоре, который стал кульминацией многолетних и очень трудных российско-американских переговоров по сокращению СНВ.
Этот процесс оказался практически свернутым в середине 1990-х годов и возобновлен только в 2009 году. За это время в значительной степени были утеряны необходимые для переговоров профессиональные кадры, что стало одним из серьезнейших препятствий переговорного процесса. Кроме этого, России становилось все труднее сохранять свой ядерный потенциал на фоне отсутствия аналогичных проблем у США. В результате Вашингтон стал терять интерес к взаимному сокращению ядерных вооружений. Все это, а также жесткий лимит времени, создали крайне неблагоприятные условия для подготовки нового договора по СНВ. Казалось бы, что ничего нового, кроме обновленной версии Договора СНП (2002 год) сделать невозможно. Тем не менее, прорыв в сфере сокращения таких вооружений был достигнут.
В июле 2009 года президенты РФ и США договорились о заключении в ближайшее время новой юридически обязывающей договоренности на замену действующего Договора СНВ-1. При этом были определены уровни для стратегических носителей (500-1100) и установленных на них ядерных боезарядов (1500-1675). Тогда не удалось договориться о существенном снижении количества носителей, правилах зачета боезарядов, а также использовании стратегических носителей в обычном оснащении. Но взаимный интерес к процессу ядерного разоружения уже был проявлен.
В дальнейшем процесс переговоров шел достаточно неровно. Тем не менее, по некоторым данным, удалось значительно понизить верхний уровень для стратегических носителей (до 700) и включить в их состав носители с обычным оснащением. В этом случае максимальное количество стратегических носителей с ядерными боезарядами уменьшается до 600, что говорит о значительном сближении переговорных позиций. В ответ российская сторона согласилась учитывать только фактическое количество боезарядов, установленных на носителях, что позволяет осуществить их дальнейшую разгрузку (снять дополнительное количество боеголовок). Помимо этого, Москва согласилась ограничивать районы базирования подвижных РК СН («Тополь» и «Тополь-М»).
Если эта информация подтвердиться, то наиболее сложные вопросы сокращения стратегических наступательных вооружений уже преодолены. После этого гораздо легче будет договориться о сохраняющейся системе взаимных проверок и инспекций.
Возникает закономерный вопрос о возможных сроках подписания нового договора. В принципе такой документ может быть подписан уже в декабре текущего года, например, в одной из европейских столиц. Конечно, это еще не будет полномасштабное соглашение, так как для его разработки просто не хватило времени. Но оно может быть дополнено соответствующими протоколами и меморандумами в ближайшем будущем.
Таким образом, складывающаяся на переговорах ситуация внушает определенный оптимизм. По-видимому, они вступили в решающую стадию, когда стал вполне возможен выход на подписание нового договора уже в ближайшее время. К счастью, прогнозы пессимистов по поводу невозможности заключения между РФ и США полноценного юридически обязывающего договора в сфере сокращения стратегических наступательных вооружений не сбываются, и нам вряд ли грозит правовой вакуум после окончания срока действия Договора СНВ-1.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
