Кирилл Коктыш, член совета Ассоциации политических экспертов и консультантов.
Состоявшаяся пару дней назад встреча президента Медведева с белорусскими журналистами заранее была обречена стать заметным событием в российско-белорусских отношениях. Ведь прежде только Александр Лукашенко, инициировавший несколько лет назад свои пресс-конференции специально для российских журналистов, давал им свои трактовки состояния дел в межгосударственном сотрудничестве. И вот теперь российское руководство продемонстрировало желание напрямую и публично разговаривать не только с властью Беларуси, но и с журналистским сообществом. Есть основания полагать, что вызвано это неэффективностью формата «один на один».
Что же случилось в отношениях России и Беларуси (с подачи президента Медведева именно это название соседней страны, по идее, и должно теперь утвердиться в России в качестве официального), из-за чего уровень взаимного доверия, по фактическому признанию обеих сторон, стал критически низким?
Годовщина Союзного государства в этом году встречается отнюдь не в радужных тонах. Проблем во взаимоотношениях союзников более чем достаточно. При этом уже трудно утверждать, что проблемы эти легко преодолимы и не приобрели системного характера. Последние годы Россия и Беларусь осуществляют противоположные, порой взаимоисключающие и мало дружественные стратегии. Так, Россия динамично прокладывает нефтепровод БТС-2, который должен пустить российскую нефть в обход Беларуси. К 2011 году, когда нефтепровод должен быть запущен, это существенно минимизирует транзитную зависимость России от Беларуси, а Беларусь, соответственно, - лишит в значимой мере ее транзитного статуса. Беларусь, в свою очередь, вошла в «Восточное партнерство» - интегративное объединение, целью которого является, напротив, минимизация российской зависимости стран-транзитеров путем их консолидации.
И здесь речь идет о весьма насущном. Российские дотации Беларуси, достигшие за все весь период постсоветского существования суммы в 50 млрд долларов, далеко не в последнюю очередь обусловлены именно транзитной зависимостью России от Минска. Через Беларусь проходит порядка 80% российской нефти и 20% газа, экспортируемых на Запад. В докризисный период цена годового объема углеводородов, проходящих через белорусскую территорию, заметно превышала сумму в 100 млрд долларов. И ежегодная российская дотация Беларуси в 5 млрд долларов, составлявшая не менее 40% белорусского бюджета, Минском рассматривалась как вполне справедливая плата за безопасность и беспроблемность транзита.
Транзитный статус Беларуси, доставшийся в наследство от Советского Союза, таким образом, оказался главным прагматичным основанием союзного государства. Иные сопоставимые по значимости составляющие белорусско-российской дружбы за все годы союзного государства попросту не возникли. В противном случае немыслимы были бы нефтяные и газовые «обходные» стратегии, а также нынешняя степень прохладности, когда затишье в отношениях нарушается то сахарными, то молочными, то иными торговыми войнами.
И сегодня главный вопрос, на которого пока ни у кого нет готового ответа, - это вопрос о том, какими будут отношения двух стран после реализации «обходных» проектов, когда Россия избавится от вынужденной дотации белорусской экономики. Пока, впрочем, куда злободневнее вопрос, насколько еще могут испортиться отношения, и какой урон им может нанести предсказуемая борьба белорусского президента за сохранение транзитного статус-кво?
Пока Беларусь избрала стратегию «подвешивания» ряда интегративных проектов, имеющих значение для России. Так, под вопросом оказалось подписание соглашения по КСОР - Коллективным силам быстрого реагирования. На некоторый период оказалась «подвешена» ОДКБ. Не вполне понятно, как будет развиваться ситуация с Таможенным союзом, соглашение о котором должно быть подписано до конца этого года, и участие Беларуси в котором в последний момент может стать предметом нового торга. Но самое главное - этот год является практически последним, когда еще не запущен БТС-2, и Россия в полной мере сохраняет свою зависимость от Беларуси. Не подтолкнет ли строительство «Северного» и «Южного» потоков в обход Украины, этой осенью получившее новый импульс, белорусские и украинские элиты к консолидации по транзитному вопросу, из-за чего угроза блокады поставок будет максимально чувствительна для Москвы? И дело тут будет отнюдь не в желании насолить союзнику - просто Минску нужно любой ценой компенсировать и уже понесенные, в результате кризиса, и ожидаемые потери. Ведь кризис лишил Беларусь половины экспортных доходов, что при ее степени экспортозависимости (порядка трех четвертей бюджета формировались за счет экспорта) весьма критично. Положение пока не выровнялось, и компенсируется за счет кредитов, что тоже не может продолжаться бесконечно. В этом контексте возможная конфронтация для белорусского президента будет мотивирована требованиями элементарного политического выживания.
Все эти вопросы остаются открытыми. Их системного решения не просматривается. Разговоры с прессой - белорусского президента с российской, российского - с белорусской, - сами по себе не могут решить проблему. Вопрос отношений - это вопрос о создании прагматичного фундамента под этими отношениями. И как раз сейчас, как ни странно, может быть благодарное время для строительства такого фундамента, который не получился в тучные докризисные годы. Дело в том, что кризис, уничтожив потребительскую экономику как жанр, поставил вопрос о возрождении производящей экономики, о выстраивании общего рынка, в рамках которого это производство могло бы быть выгодным. Беларусь - единственная страна в регионе, где еще есть избыток квалифицированного рабочего класса. В России пока еще в изобилии есть ноу-хау, для технического воплощения которых элементарно не хватает человеческого потенциала. И точки соприкосновения как раз сейчас могли бы быть найдены, предохранив отношения от кренов, которые для них так пагубны.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
