Школьные учебники не попадают из рук авторов сразу в печать, а оттуда к ученику. Сначала они проходят экспертизу. О качестве пособий по математике в интервью РИА Новости говорит председатель Комиссии по школьному образованию отделения математики Российской академии наук (РАН) академик Виктор Васильев, возглавляющий также комиссию РАН по экспертизе школьных учебников математики.
- Виктор Анатольевич, Вы как эксперт прочитали почти все школьные учебники по математике. Как происходит экспертиза? Много ли поступает учебников, каков процент выбраковки?
- Издательство представляет книгу в Академию наук и в Российскую академию образования. Если рукопись одобрена, она отправляется в министерство, которое ставит гриф "Допущено" или "Рекомендовано". В нашей комиссии есть три варианта оценки: пособие одобряется с первого раза, отправляется на доработку по конкретным замечаниям либо отвергается. За пять лет моей здесь работы только 2 или 3 учебника прошли экспертизу с первого раза – все это были примерно десятые переиздания. В позапрошлом году на проверку поступило 67 книг, в прошлом 33, в этом всего лишь 14. Отвергается более трети учебников (вначале было больше), это – учебники, содержащие много десятков ошибок.
- Чем вы объясняете количество негодных рукописей?
- Хороших авторов по математике у нас немного. Зато много тех, кто, зная математику на школьном уровне, берется писать школьный учебник. Тут недостаточно вооружиться методиками. Надо иметь объемное представление о предмете. Необходимо и понимание возрастной психологии, педагогический опыт. Большинство хороших учебников созданы авторскими коллективами, в которых есть хотя бы один профессиональный математик, практикующий педагог, иногда еще методист. Нам же приходится бороться с неуемными аппетитами некоторых издательств, которые в погоне за долей рынка представляют на экспертизу учебники, написанные катастрофически небрежно.
- Какие ошибки встречаются в таких учебниках?
- Много фактических ошибок (иногда на одной странице в среднем попадается по две-три задачи с неправильными условиями или ответами), неоднозначных формулировок теорем и определений; рисунки, не соответствующие тексту. Часто авторы вводят жаргонную терминологию, когда какие-то слова требуется понимать в смысле, отличном от их буквального значения. Есть случаи и просто анекдотические: на вопрос задачи, какой процент населения говорит на двух языках, автор дает ответ – 200%. Или вот пассаж о происхождении электрического тока: батарейка так устроена, что на одном ее электроде скапливаются положительные частицы, на другом – отрицательные; если электроды соединить проводом, частицы разных зарядов побегут навстречу друг другу; пока они бегут и сталкиваются посередине - ток есть, а когда все уже столкнутся, то батарейка разряжена…
- Наверное, подобным учебникам должна быть присуждена «пожизненная изоляция»? Что происходит с теми книгами, которые вы «заворачиваете»?
- Через год они приходят к нам вновь, и если в учебнике не осталось явных ошибок, мы обязаны его пропустить. Я четыре раза отвергал учебник, в котором за это время вычистил 360 ошибок. Теперь жду пятой попытки. Но, по-моему, человек, хотя бы раз допустивший множество ошибок в своем учебнике, в авторы не годится. Некоторые из отвергнутых авторов возмущаются: мы якобы не поняли уникальную методико-педагогическую составляющую их трудов. В таком случае непонятно, почему благодаря тем же своим методикам они сами не научились правильно решать задачи. Однако главная сложность вот в чем: автору не объяснишь, что его учебник «бездушен», не дает целостного представления о предмете, не воспитывает любви к нему.
- Но вы все-таки пропускаете эти «неправильные» книги?
- Наша виза означает лишь, что в учебнике не осталось фактических ошибок. Методика и структура изложения – не в нашем ведении, их оценивает комиссия Российской академии образования, которая пропускает практически все. Большая (как я надеюсь) эффективность нашей комиссии определяется тем, что мы – «люди со стороны» по отношению к издательствам. Ведь школы могут приобретать только книги с визой министерства, для которой необходимо одобрение двух комиссий, поэтому, когда учебник отвергается, издательство в среднем теряет прибыль около полумиллиона долларов.
- Что надо сделать, чтобы школьники получали хорошие учебники?
- Это – комплексная проблема и, к сожалению, очень трудная. Независимая и квалифицированная экспертиза нужна, но проблемы она не решает. Нужно еще, чтобы региональные отделы образования, методисты и учителя отбирали для работы именно хорошие учебники, а не плохие — умные и объясняющие суть дела, а не формальные и примитивные. А хорошие учебники есть, и есть пока еще люди, способные их писать. Нужно воспитывать учителей, готовых преподавать по хорошим учебникам. Нужно, чтобы в педвузы шли хорошие дети, способные стать такими учителями. Нужны хорошие программы и экзамены, поощряющие работу по хорошим учебникам, то есть понимание предмета. Короче, этот вопрос невозможно выделить из всего клубка «больных» проблем нашего школьного образования.
Материал подготовила Ольга Криволуцкая (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости
