Авторские программы Александра Архангельского
Только что прошедший юбилей, двадцатилетие со дня падения Берлинской стены, вызвал бурю отрицательных эмоций. Если свести многообразие суждений к схеме, то получится примерно вот что.
Хор справа:
Оно, конечно, дело было важное, событие запоминающееся, мы встретили его с энтузиазмом. Но прошедшие годы обманули наши ожидания. В день объединения Германий вдохновенно звучала шиллеровская «Ода к радости»: обнимитесь, миллионы! Миллионы обнялись. Потом отстранились, скривились, брезгливо вытерли губы. И стали жить по-прежнему. Одна стена исчезла, другая появилась. И далее по списку. Расширение НАТО. Бомбардировки Югославии. Расовая неприязнь к России со стороны некоторых младоевропейцев. Двойной стандарт - один для Косово, другой для Осетии с Абхазией. Презрительное равнодушие Большой Европы к судьбам русских в Балтии. Готовность забыть об исчезнувших при Лукашенко людях, политиках и журналистах - лишь бы Александр Григорьевич продолжил торговаться с Европой, разыгрывая русскую карту… Так, может быть, Берлинская стена была всего лишь частным случаем иной преграды, от века разделяющей Запад и Восток? А мы - тогдашние, в отличие от нас - сегодняшних, двадцать лет назад не поняли, что происходит. И кидали в воздух чепчики. А надо было криво ухмыляться.
Хор слева:
Какой же это все-таки печальный праздник. Двадцать лет назад мы все надеялись, что наступила полная свобода, Россия избрала прекрасный европейский путь, демократические институты, помноженные на экономическую конкуренцию, пересоздадут российскую ментальность. А ныне? что видим, братие? что наблюдаем? Сначала изнуряющая коррупция, но хотя бы со свободой слова. Потом она же, но с цензурой. Самоуничтожение выборов. Огосударствление всего и вся. Тандемократия. Ссоры с сопредельным миром, по серьезным поводам и сущим пустякам. Держава превратилась в обычную надстройку над «Газпромом», внешняя политика защищает интересы корпорации, действует как служба безопасности и как пиар-прикрытие. Если что не по Газпрому, немедленно - конфликт. Опять же, двойные стандарты: ругали Запад, признавший Косово, а сами на пару с Чавесом признали соседей-сепаратистов…
Что тут сказать? Что кое в чем правы одни, а кое в чем другие? Что во второй половине 90-х западные партнеры повели себя по-наглому, нарушили все устные договоренности с Горбачевым, и стали обращаться с Россией как со страной третьего мира, только ядерной? Что сегодня немецкий обыватель, безо всякой управляемой цензуры, не увидит нацистские марши в Эстонии и Латвии, потому что их в эфир не ставят? Что Лукашенко выдоил Россию, ничего не дав взамен, аккуратно вытер руки, и приспособился доить Европу, после чего оказалось, что он не диктатор, а всего лишь трудновоспитуемый политик. Или же сказать о том, что наши мудрые руководители, обидевшись на Запад, стали действовать по принципу «назло маме отморожу уши»? Если в Балтии ласкают фашистов и придавливают русских, значит, не было сталинских преступлений в отношении балтийских стран. Если в Лондоне высокомерно отвечают: сами знаем, кому предоставлять убежище, значит, у себя в России мы придушим правозащитные организации. Если НАТО расширяется, то мы имеем право уничтожить выборное право. И так далее.
Но лучше мы скажем совсем о другом. О том, в чем НЕ правы и те, и другие. Двадцать лет назад восстановилась справедливость. Роковая ошибка Двадцатого века, запросто делившего народы и рубившего культуры, была исправлена. Берлинская стена, служившая наглядным символом разделенного мира, обрушилась. Не потому, что Горбачев и Коль договорились. А потому что люди, которые так долго терпели коммунистическую власть, заключили с ней сделку, поголовно вступали в правящую партию, осуждали изменников с предателями, доносили, вдруг сказали этой власти «нет». А вместе с властью - и самим себе, вчерашним. Не хотим так больше жить. И что бы нас ни ждало впереди, а прошлое закончилось, забудьте. В одночасье были сметены преграды, которые стояли на пути. Как мы все воспользовались этим шансом, дело другое. Но то, что вдохновляло двадцать лет назад, было грандиозно. Сокрушилась мертвая система, камень свалился с души; такое забыть невозможно. Как невозможно забыть пережитое в день Победы: спросите у родителей, кто жив, тот помнит. Хотя потом Победу у народа отняли. И все-таки она сама в себе имеет смысл и силу.
Ругать последующие годы, своих властителей, себя, соседей - можно, нужно, даже необходимо. Но это не про день объединения, не про падение стены. А про что-то другое. Двадцать лет назад произошло великое событие. Мощь внешней силы уступила человеческому произволению. И это значит, что тотальные системы могут сколько угодно укреплять себя; делить планету на сегменты, распоряжаться судьбами народов, все равно: они заранее обречены. И стены рухнут, и свобода, как Пушкин учил, нас встретит радостно у входа, и братья меч нам отдадут. А если после заберут обратно, если мы опять откажемся от свободы, то грош нам цена. А праздник - дорогого стоит. В конце концов, мы все когда-нибудь умрем. Из чего никак не следует, что нам не нужно радоваться жизни. Праздновать рождение детей. Выпускать птичек при первом празднике весны. И надеяться на вечность и любовь, которая сильнее смерти.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
