ДЖЕЛАЛАБАД (провинция Нангархар, Афганистан), 7 ноя - РИА Новости, Андрей Грешнов. Административный центр восточной афганской провинции Нангархар, некогда цитадель талибов и оппозиционной "Исламской партии Афганистана", встречает путешественников по-настоящему летним теплом и низкими ценами, передает корреспондент РИА Новости.
Город, население которого превышает миллион человек, располагается в зоне субтропиков, а потому зимой там тепло, как поздней весной, а летом стоит нестерпимая жара при почти 100-процентной влажности. Многочисленные ирригационные системы, построенные десятилетия назад в Нангархаре советскими специалистами, превратили этот край в житницу Афганистана. Нангархарские крестьяне снимают урожаи овощей и фруктов по несколько раз в году, занимаются охотой и рыболовством, торговлей и строительством, не чувствуя себя обделенными судьбой.
В сравнении с Джелалабадом афганская столица, конечно, проигрывает во всем. Улицы в Джелалабаде и его пригородах в отличие от Кабула давно вымощены ровным асфальтом, воздух чист, так как машин в городе немного - местное население, как и 30 лет назад, когда автор этих строк последний раз был в Джелалабаде, предпочитает передвигаться на моторикшах, которые из-за своего маленького размера не создают пробок.
Почти все улицы Джелалабада торговые. От проезжей части, где стоят более дорогие магазины, в глубь глиняной застройки уходят целые торговые кварталы и города, где население продает всякую всячину - от золотых изделий до зубных щеток.
Здесь же в дукане, маленьком магазине, можно приобрести по своему вкусу отрез материи и сшить себе на заказ за несколько часов национальную одежду - "шальвари-камиз", подобрать национальный головной убор - паколь, который местные мастера тут же подгонят по голове.
Принимавшей корреспондента РИА Новости семье бизнесменов, которые живут в Джелалабаде, принадлежат десятки магазинов - от ювелирных дуканов до закроечных мастерских и парикмахерских, они сдают их в аренду. Арендаторы прекрасно знают хозяев помещений, всегда приветливы к ним и к их гостям.
В укромном дуканчике молодой мастер предложил на выбор несколько паколей и "свернул" его на специальной подушке, предварительно подпоров швы и намочив шапку водой. У иностранцев так туго и ровно сложить афганский национальный головной убор никогда не получится.
Самым удивительным при посещении Джелалабада оказалось то, местные жители, увидев иностранца, которые здесь большая редкость, безошибочно узнавали в нем русского и начинали говорить с ним на его родном языке. В свое время здесь работало очень много советских специалистов, которые учили афганцев русскому языку. Да и никто, кроме сумасшедших русских, никогда не рискнет так запросто разгуливать по старому городу и общаться с народом. Американцы тут вообще не появляются или передвигаются на бронетранспортерах очень большого размера, в полной боевой выкладке и спешиваться не рискуют.
То, что местные жители не любят других иностранцев кроме "шурави" (советских), корреспондент РИА Новости заметил при посещении городского общественного туалета. Внутри одной из кабинок было выведено мелом воззвание: "Смерть американским друзьям!".
Дорога к Джелалабаду: страшные воспоминания
Посетить Джелалабад автор этих строк мечтал очень давно. Прошло ровно 30 лет, когда по этим местам пришлось поездить на танке. Это был далекий 1980 год. Горная трасса от Кабула до Джелалабада представляла обычную вырубленную в горах дорогу, которую часто минировали. С высоких скал, окружающих трассу, по военным колоннам постоянно стреляли. Зажатые в ущельях колонны горели, шла война.
Но и сегодня эта трасса, уже хороша асфальтированная, совсем не безопасна. Талибы и другие оппозиционеры планомерно уничтожают на ней бензовозы, которые возят из Пакистана бензин и дизельное топливо для войск НАТО. Первый дымящийся наливник попался нам уже перед въездом на перевал Махипар. За несколько минут до нашего появления граната угодила в кабину бензовоза, которая еще дымилась. Однако дизтопливо не воспламенилось, и водитель остался жив. Рядом ним стояли полицейские, помогавшие устранить затор и дать проехать машинам. Спастись от обстрела здесь можно только двигаясь на высокой скорости, но она резко падает при приближении машины к горным тоннелям.
Своды тоннелей круглые, тут могут разъехаться только легковушки, а большие фуры и бензовозы могут двигаться по вырубленным в горах проходам только посередине, чтобы не задеть стены. Поэтому военные и полиция на некоторое время перекрывают движение, позволяя двигаться в тоннелях попеременно в разные стороны.
На самой высокой точке Махипара в 80-е годы стояла советская застава, о чем напоминает "Привет из Джамбула" - до сих пор сохранившаяся надпись масляной краской на скале.
После спуска с Махипара начинает заметно теплеть, тоннелей больше нет и легковые автомобили несутся с большой скоростью. Шедшая в нескольких стах метрах впереди "Тойота-Королла" с пассажирами внезапно потеряла управление, врезалась в отбойник, но в пропасть не упала, а начала крутиться по трассе. Подъехав поближе и убедившись, что все живы и экстренной помощи не требуется, мы продолжили путь.
Сидевший за рулем афганский бизнесмен Эрик рассказал занятную историю, когда мы проезжали ущелье Танги-Абришом, что в переводе означает "Шелковое ущелье".
От "шурави" и талибов до Карзая
"Когда в 1996 году талибы наступали на Кабул, войска Северного альянса при отступлении заминировали все ущелье. Сначала талибы посылали на "разминирование" отдельных смертников, потом прорывались через минные поля на автомобилях, которые "цепляли" по пять-шесть мин, прежде чем окончательно разрушиться от взрывов. Но когда смертники и машины кончились, талибы погнали по минным полям стада баранов", - рассказал Эрик.
"Тогда в Джелалабаде уже были талибы, и мы с братом и начальником ГЭС "Дарунта" пробирались в Кабул, где надеялись спастись. Когда мы подъехали к ущелью, то содрогнулись. На протяжении километра лежали тела баранов и смертников и просто случайно убитых людей, повсюду валялось оружие. Отсюда мы уже пробирались ночью в Кабул пешком", - рассказал водитель белого "Мерседеса", на котором мы совершали путешествие.
Чуть дальше на трассе стоит ухоженный мавзолей Муллы Бурджана - бывшего министра обороны правительства талибов, память которого уважают все в этих местах. По словам собеседника, министр ранее был военным, служил в афганской армии и лишь потом перешел на сторону талибов. Он хотел, чтобы доктор Наджибулла, находившийся четыре года на территории миссии ООН в Кабуле после падения его "прокоммунистического" режима, стал бы премьер-министром страны. Но Пакистан его мыслей не разделял, а потому министр был убит ракетой, выпущенной по нему с пакистанского вертолета.
"Погиб он прямо на трассе, мавзолей теперь как память тому смутному времени. Все едут, останавливаются, заходят. И на мавзолей взглянуть, и на ущелье. Места здесь дивные", - улыбнулся Эрик.
Вся поездка до Джелалабада заняла у нас два часа. После горной трассы шла уже открытая дорога через зеленую провинцию Лагман. По обочинам дороги стояли жилища афганцев, разрушенные в ходе 30-летней войны, играли дети, гуляли бараны и верблюды.
"В этих местах тогда сильно воевали с "шурави". А теперь все забылось, вас снова любят. По сравнению с американцами вы очень много сделали для нашей страны, а народ у нас не глупый. Просто допустили большую ошибку в свое время. Америка тогда предложила моджахедам оружие, Саудовская Аравия - деньги, а Пакистан - свою территорию. Вот и стали воевать. И до чего довоевались? Устал наш народ от всех вооруженных людей - и от моджахедов, и от талибов, и от иностранных военных. Хочет жить в мире", - задумчиво сказал собеседник.
Джелалабадское гостеприимство
На подъездах к ГЭС "Дарунта", пригороду Джелалабада, несколько раз останавливались у придорожных дуканов - здесь за копейки продают спелые гранаты, сахарный тростник, свежая рыба. Торговцы, увидев русского, вспоминали уже основательно подзабытые слова и норовили отдать все за бесценок. Очень были рады, что иностранец говорит на их языке.
Многие из них, те, кто постарше, 30 лет назад стреляли в этих местах в меня, а теперь вот просто мирно разговаривали. Время уходит, происходит большая переоценка ценностей. А главное, что государств, в которых родились мы, уже нет. Нет СССР, как нет и Демократической Республики Афганистан. Пройдут еще годы и, наверное, не будет и нынешних государств, в которых мы живем, а дети тех, кто сражался на этих горных тропах за непонятные сегодня идеалы, будут пересказывать внукам страшные истории о войне...
Рядом с ГЭС "Дарунта", которую построили советские специалисты, Эрик угостил меня свежевыловленной рыбой, которую мы сами выбрали у местных рыболовов. Было очень вкусно и необычно.
Вечером того же дня мы ездили к главе администрации уезда Бехсуд. Ночью проскочить туда можно спокойно, а вот днем - не рекомендуется.
"На той стороне моста, где начинается Бехсуд, сначала стреляют, а потом думают. Если узнают, что подстрелили русского, конечно, искренне огорчатся. Но на тебе же не написано, что не американец", - посмеялся брат Эрика - Атик, встретивший нас в Дарунте.
Ночевали мы в афганской семье - у двоюродных братьев Эрика и Атика. Спали в гостевой комнате на топчанах, после очень вкусного и сытного ужина. Завтракали свежей печенкой убитого теленка, яичницей, простоквашей, теплым молоком с сахаром, разнообразными фруктами. И, конечно, вели нескончаемые разговоры о превратности судеб.
Утром мы вновь гуляли по Джелалабаду, смотрели на древний синий глобус в центре города, оклеенный обрывками листовок, общались с полевыми командирами моджахедов на их роскошных виллах, пили с ними чай и вели бесконечно долгие разговоры.
Перед отъездом в Кабул мы зашли в маленькую харчевню на берегу реки Кабул, рядом с мостом, ведущим в уезд Бехсуд, в компании с длиннобородым местным моджахедом и ели "кераи" - заказное блюдо, в которое входили жареная козлятина, помидоры, перец и приправы. Прямо перед нами крестьяне добывали камень, вытаскивая валуны из бурных вод реки Кабул и укладывая их в трактор, паслись овцы...
Если бы в этих краях никогда не было войны, то здесь можно было бы построить дом и жить бок о бок с афганцами, которые по своей натуре, пусть и хитроваты, но порядочны. Они живут по шариату, верят в Аллаха и Мухаммеда. И этого права их никогда и никто не лишит. У каждого народа свои понятия о цивилизации и мироустройстве. Но ведь в этом и суть - все мы разные, но должны постараться сохранить в целости наш общий дом, имя которому планета Земля.
