Авторские программы Александра Архангельского
Сегодня председатель правительства встречается с писателями. Сначала называлось другое число, потом планы, как часто бывает, сместились, и встреча совпала с днем рождения принимающей стороны. Сразу пошли заголовки в новостях: Путин отмечает день рождения с именитыми писателями. И уточнение: несколько известных литераторов от встречи отказались. Вопрос: а остальные что ж? Как написано в первом стихе первого псалма: блажен муж, иже не иде на совет нечестивых; вы же, получаете – «иде».
Насчет остальных ничего не знаю, скажу насчет себя – поскольку я не отказался.
Во-первых, если б нас позвали совместно отметить день рождения вождя, а не высказаться о том, что волнует, следовало бы ехать только тем, кто чувствует себя симпатизантом В. В. Путина. Это было бы не общественное действо, а личное, эмоциональное событие. Для своих. Но приглашали – именно поговорить. Без предварительных тематических ограничений. И тестов на лояльность. Да, официальные руководители печатной отрасли наверняка поздравят ВВП с днем рождения в начале встречи; а дальше – каждый сам решит, что он скажет.
Во-вторых, отказ – это не просьба тихо вычеркнуть тебя из списков приглашенных, а форма политического протеста, предполагающая публичное объявление о принятом решении. Солженицын отказался встречаться с Рейганом – сейчас уже неважно, по каким причинам; он заявил о том со всей определенностью, и не организаторам, а публике. Таких отказов в данном случае не было, а было – нежелание участвовать в конкретной встрече с конкретным человеком в конкретный день. Что остается личным делом каждого и не становится общественным событием. Я, к примеру, не ходил на встречу с Путиным и Шираком, которая происходила в Елисейском дворце несколько лет назад, когда Россия была главным гостем на Парижском книжном салоне. Не в знак протеста, а просто потому что смысл ее сводился к торжественному рукопожатию. И лучше было посидеть в кафе на солнышке. Но это не отказ. Это неприход. А на встречу писателей с Медведевым, тогда еще даже не преемником, после Пекинской книжной ярмарки, ходил. Потому что было интересно. И была возможность говорить, что думаешь.
Теперь гораздо более важный вопрос. А зачем идти? Что дают такие разговоры? И возможны ли встречи британского премьера с английскими писателями? Или собеседования Ангелы Меркель с немецкими кинематографистами? Или разговор в Белом доме между Бараком Обамой и американскими режиссерами?
Никогда не проверял, но что-то мне подсказывает: невозможны. Из чего никак не следует, что в сегодняшней России, где институты общественных отношений не работают и политическая культура архаична, - такими суррогатными формами диалога разумно было бы пренебрегать. Да, нынешняя властная элита несет коллективную и личную ответственность за то, что архаика не только не ослабла, но и закрепилась. Но и культура, между прочим, свою долю вины за это несет. За последние пятнадцать-двадцать лет никаких больших преобразующих идей, никаких масштабных образов другой России. Но экономическая и политическая модернизация в отсутствии смысловой новизны невозможна.
Так что в этих обстоятельствах либо нужно закрыться в кабинете, и бормотать себе под нос недовольные слова, либо пользоваться теми площадками, какие есть. Без хамства и без раболепия. Сохраняя право на свободное суждение в несвободных обстоятельствах. Либо уходить на улицу и начинать готовить революцию. В возможности которой я лично а) не верю, б) слишком хорошо представляю неизбежные последствия. Другой вопрос, что если не менять систему (как нас учил водопроводчик), она довольно быстро просядет и рухнет. Тогда и управляемая революция покажется спасением. Но пока не пройдена точка невозврата, по мне так лучше делать, что возможно. Но тут каждый должен решить за себя.
И, наконец, самое важное. А не обязывает ли участие в подобном разговоре? Не предполагает ли смягчение критического тона? Не порождает ли в подсознании комплекс косвенной зависимости? Опять же, у кого как.
По мне, так опасность двойная. Кому-то захочется смягчить тональность, поскольку вроде как-то неудобно, хорошо же принимали. А кому-то, наоборот, захочется ужесточить ее – чтобы никто ничего не подумал. Зависимость от общего мнения (не путать с мнением общественным) не менее коварна, чем зависимость от власти. Ну так что ж? Соблазны для того и существуют, чтобы их одолевать. И выносить суждения, соотносясь лишь со своими взглядами и совестью; это самое сложное и самое интересное дело на свете.
Вопрос о личной свободе навсегда отделен от любых ритуалов; если вы считаете себя свободным, то попробуйте отнестись к политике как к обмену мнениями, а не как к обмену поцелуями или плевками. Вот и все.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
