«Перезагрузка» во взаимоотношениях между Россией и США коснулась не только этих двух государств, но и такой организации, как НАТО. В частности, это отразилось на такой «чувствительной» сфере, как торговля вооружением и военной техникой, где Россия с одной стороны, а страны НАТО с другой выступали на международном рынке вооружений, как главные конкуренты. Сейчас ситуация поменялась, и Россия к примеру намерена закупить во Франции новейший вертолетоносец типа «Мистраль», а страны НАТО просят Россию обеспечить вертолетами огневой поддержки их войска в Афганистане. В этой связи корреспондент журнала Moscow defence breif попросил директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаила Дмитриева ответить на наиболее актуальные вопросы, связанные с сотрудничеством по линии ВТС с Северо-Атлантическим альянсом.
- Михаил Аркадьевич, каковы перспективы военно-технических связей России с НАТО в условиях начавшейся «перезагрузки» российско-американских отношений?
- Перспективы военно-технического сотрудничества России с НАТО и отдельными членами Североатлантического Альянса следует рассматривать прежде всего через призму наших политических отношений. Еще в октябре прошлого года президент Российской Федерации Дмитрий Медведев изложил основные принципы нового договора о европейской безопасности, где основной акцент был сделан на взаимодействии государств и международных организаций в борьбе с международным терроризмом и экстремизмом. Именно в этой области следует искать военно-политическую основу развития наших военно-технических связей.
Очевидно, что когда речь идет о противодействии силам международного терроризма, прежде всего имеется ввиду ситуация в Афганистане, где международные силы содействия безопасности в Афганистане (ISAF) ведут тяжелую борьбу с экстремистами. Российское содействие коалиционным силам реализуется по двум направлениям. Во-первых, это обеспечение транзита грузов в интересах ISAF и, во-вторых, поставки союзной группировке российских транспортно-десантных и боевых вертолетов.
Как известно, в рамках натовского проекта SALIS (Strategic Airlift Interim Solution) консорциум государств-членов НАТО во главе с Германией активно используют российские и украинские стратегические военно-транспортные самолеты Ан-124-100 «Руслан». В соответствии с возобновляемыми трехлетними контрактами в распоряжении членов консорциума постоянно находятся два «Руслана», еще два самолета должны быть предоставлены им при уведомлении за шесть дней и еще два – при девятидневном уведомлении. Как следует из названия программы, она задумана как промежуточное решение до начала эксплуатации нового военно-транспортного самолета А 400М. Однако в связи с задержками в реализации этого проекта эксплуатация «Русланов», по-видимому, пока остается безальтернативным решением для европейских членов НАТО. Всего в рамках данного проекта с момента его старта в 2006 году до 1 июля 2009 года российские и украинские самолеты перевезли 67 тысяч тонн грузов, а их общий налет составил 11 тысяч часов.
Опыт стратегических перевозок в интересах стран НАТО, накопленный в ходе реализации программы SALIS, был использован при подготовке документа по воздушному транзиту военных грузов через территорию России, который был подписан 6 сентября этого года. По условиям соглашения, военно-транспортная авиация США безвозмездно может совершить 4,5 тысячи рейсов в год и перевезти через воздушное пространство РФ около 50 тысяч тонн военных грузов.
Помимо транспортных услуг НАТО испытывает острую потребность в российских вертолетах. Как это не покажется странным, но члены Альянса испытывают определенный дефицит этих машин. Между тем вертолетная техника российского производства отличается неприхотливостью, хорошо адаптирована для эксплуатации в горных и жарких районах, а также дешевле западных аналогов. Дело в том, что еще в восьмидесятые годы, опираясь на опыт эксплуатации и боевого применения вертолетов в период советского военного присутствия в Афганистане, советские конструкторские бюро провели ряд работ для улучшения их характеристик именно в высокогорной местности и в условиях жаркого климата. Кроме того, для этой техники легче найти обученные экипажи. В целом использование наших вертолетов в Афганистане оказывается более дешевым и эффективным. В этой ситуации руководство блока решило обратиться за поддержкой странам-партнерам, в первую очередь к России. В начале этого года эта тема обсуждалась нами со специалистами агентства НАТО по техническому обеспечению и снабжению (НАМСА) в рамках так называемой «Вертолетной инициативы». В скором времени будут выработаны конкретные предложения по реализации наших совместных планов.
Следующим шагом станет обсуждение в рамках конференции национальных директоров по вооружению, которая состоится в Брюсселе 15-16 октября этого года, основных направлений военно-технического сотрудничества России с НАТО и определение перечня практических мер на следующий год и ближайшую перспективу. При это речь идет уже не только об авиационной технике для Афганистана, но и об участии России в технологической программе борьбы с терроризмом DAT (Defence Against Terrorism). Основное внимание в рамках этой программы уделяется разработке и внедрению средств детекции и нейтрализации взрывных устройств.
- Есть ли другие актуальные или потенциальные направления военно-технического сотрудничества с Альянсом кроме перечисленных выше?
- Безусловно. Идет работа по таким темам как система поиска и спасения на море (так называемая тема «виртуальный корабль»), обсуждается вопрос о совместной разработке тяжелого тактического транспортного вертолета. В рамках этого проекта Россия предложила разрабатывать новую тяжелую машину на базе Ми-26. Кроме того, Россия и НАТО сотрудничают в области стандартизации и каталогизации продукции военного назначения. Еще одна сфера кооперации – утилизация военной техники, вооружения и боеприпасов. Однако следует заметить, что конкретные практические результаты работ по этим темам пока, к сожалению, отсутствуют.
- А нужно ли вообще России военно-техническое сотрудничество с НАТО, какие российские интересы требуют взаимодействия с Альянсом в этой области?
- Федеральная служба по ВТС считает, что в ходе военно-технического сотрудничества с НАТО Россия должна стремиться к реализации таких своих интересов как сохранение или даже расширение присутствия российских производителей продукции военного назначения на рынках вооружений стран Центральной и Восточной и отчасти Западной Европы. Здесь прежде всего речь может идти о сохранении части восточноевропейских рынков за счет модернизации вооружений и военной техники советского и российского производства. Теоретически в результате этого сотрудничества можно надеяться на получение доступа к ряду технологий как путем их покупки, так и при проведении совместных НИОКР. Вообще совместная разработка, производство и модернизация в кооперации с ведущими западными производителями военной техники новых образцов ВВТ и в более широком смысле высокотехнологичной продукции вообще представляется наиболее интересным видом сотрудничества. Именно об этом говорил председатель правительства Российской Федерации Владимир Путин на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» в середине сентября этого года.
- Михаил Аркадьевич, Вы упомянули о возможном импорте Россией вооружений, военной техники и оборонных технологий. Как известно, Россия уже закупила израильские беспилотные летательные аппараты, проявляет интерес к французской системе экипировки «солдата будущего» FELIN, французским универсальным десантным кораблям класса Mistral. Похоже, что импорт вооружений становится одним из актуальных сюжетов военно-технической повестки. Но не слишком ли высоки военные и политические риски крупномасштабных закупок за рубежом?
- Риски, конечно существуют. Но надо иметь ввиду, что автаркичных оборонно-промышленных комплексов, которые удовлетворяли бы все потребности национальных вооруженных сил, в мире практически не осталось. Даже США с их колоссальным научным, промышленным и финансовым потенциалом, ежегодно закупают продукции военного назначения на миллиарды долларов. Такие лидеры по экспорту вооружений на мировой рынок как Франция или Великобритания одновременно являются и крупными импортерами вооружений. Мы считаем, что в целом ряде случаев покупка Россией вооружений за рубежом вполне оправданна. Но Вы правы в том, что при этом следует стремиться минимизировать политические и военные риски. Добавил бы, что при принятии решения о зарубежных закупках, ставя во главу угла интересы Вооруженных сил, следует не забывать и об отечественной оборонной промышленности.
- Какие проблемы в военно-технических контактах с НАТО имели место до актуализации проблемы транзита в Афганистан и начала «перезагрузки» российско-американских отношений?
- Долгое время у нас не складывалось впечатления, что Североатлантический Альянс заинтересован в работе с Россией. Как известно, в сфере ВТС Россия работает на основе обращений от инопартнеров. По состоянию на конец 2007 года в Федеральную Службу поступило всего два официальных натовских обращения (как международной организации) о привлечении российских специалистов оборонных предприятий к выполнению работ в интересах Альянса. Это работы по темам «виртуальный корабль» и «тяжелый транспортный вертолет» А доля обращений стран-участниц НАТО, поступивших в ФС ВТС за период с конца 1998 года составила порядка 10% от всего объема обращений инозаказчиков. В ряде случаев, например, при работе по проекту разработки средств обеспечения безопасности широкофюзеляжных самолетов от ПЗРК, у нас сложилось впечатление, что натовская сторона преследует прежде всего цель получить от российских коллег лишь идеи. В целом в действиях натовской стороны нередко проглядывает стремление собрать информацию о состоянии дел в области военных НИОКР, идентификации наиболее талантливых и опытных специалистов и последующее их переманивание с помощью грантов на работу на Западе.
Хотелось бы также остановиться на двойственной позиции со стороны структур НАТО в подходах к отдельным вопросам ВТС. Так, например. По вопросам модернизации вертолетной техники российского производства Брюссель занимает жесткую позицию в плане контроля НАТО и единого подхода к модернизации техники, проводимой на двусторонней основе странами-членами НАТО. В то же время, вопросы лицензионного производства военной продукции по советским лицензиям бывшими странами Варшавского договора, Брюссель считает исключительно двусторонним процессом не заинтересован вести с нами диалог, объясняя нежеланием вмешиваться в политику своих партнеров по НАТО – восточноевропейских государств – по этой проблеме.
Интервью Дмитриева в журнале Moscow defence brief будет опубликовано на английском языке на следующей неделе.
