Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ
Министерство юстиции РФ предлагает судам не верить на слово врачам и опекунам при решении вопроса о признании человека недееспособным. Судья должен лично убедиться в психическом нездоровье гражданина, а при необходимости провести выездное заседание в больнице. Законопроект с такими указаниями призван закрепить соответствующие решения Конституционного суда (КС) РФ. Это позволит избежать ситуаций, когда ярлык "психбольной" навешивается на вполне вменяемых граждан их меркантильными опекунами. Отправив родственника или знакомого в психиатрическую лечебницу, они получают его недвижимость.
Признание судом человека недееспособным делает его «юридическим нулем»: он не может принимать решений, отстаивать свои права и даже оспаривать сам факт признания себя недееспособным. И вернуть такого человека к нормальной жизни часто способны только опекуны, по чьей инициативе он и был записан в отверженные.
Многие граждане, которым не повезло с родственниками, соседями или друзьями, даже не подозревают о своих «проблемах» с психическим здоровьем. Пока не приходит время продавать комнату, устраиваться на работу или получать какую-то справку. Тогда они и узнают, что базе данных уже проходят как сумасшедшие, и поэтому лишены всех прав.
"Карательная психиатрия" неконституционна
Законопроект Минюста появился благодаря решению Конституционного суда, который в феврале 2009 года признал неконституционными несколько положений Гражданского кодекса и закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании".
Поводом к рассмотрению вопроса стали жалобы Павла Штукатурова, Марии Яшининой и Юлии Гудковой, признанных недееспособными по заявлению ближайших родственников (матерей Штукатурова и Гудковой и сына Яшининой). Все они узнали о признании собственной недееспособности случайно, когда уже лишились права защитить себя в российском суде.
Штукатуров обратился с заявлением в Европейский суд, который 27 марта 2008 года признал нарушение ряда статей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. После чего в октябре 2008 года Штукатуров обратился в КС РФ с просьбой пересмотреть нормы законов, позволившие признать его недееспособным и принудительно госпитализировать без права оспорить эти решения в суде.
Рассмотрение дела Штукатурова, Яшининой и Гудкова состоялось только благодаря решительности КС: представитель президента в КС Михаил Кротов, как и большинство других официальных представителей в КС, был против рассмотрения этого дела по существу, так как заявители "не имели на это права" по причине своей недееспособности.
Однако КС посчитал, что дискриминация людей с психическими нарушениями недопустима. По мнению суда, они требуют особой защиты, учитывая чрезвычайно серьезные последствия признания недееспособности.
Законопроект Минюста основывается на признании КС не соответствующим главному закону страны положения части первой статьи 284 ГПК РФ. Кроме того, КС постановил, что гражданин имеет право требовать повторной психиатрической экспертизы, участвовать в выборе эксперта и постановке ему вопросов. Недееспособные граждане, по убеждению судей КС, имеют право самостоятельно обжаловать решения судов в вышестоящих инстанциях.
Положения, признанные неконституционными, по закону должны быть изменены, на что и направлена инициатива Минюста.
Жертв "черных психиатров" отпустят
Кроме того, 30 июля 2009 года КС запретил принудительно помещать лиц, страдающих психическими расстройствами, в стационар более чем на 48 часов без судебного решения.
Такое определение было вынесено по жалобе москвички Надежды Хорошавцевой. Будучи владелицей комнаты в коммуналке, она прописала у себя врача скорой психиатрической помощи. После чего два года назад была принудительно помещена в психиатрический стационар, где ее интенсивно "лечили" полтора месяца. Сестра Надежды смогла увезли женщину домой, но судебные разбирательства по этому делу так и не дали положительного результата.
Напомним, действующая практика вынуждает судей автоматически продлевать срок пребывания в психиатрической больнице и только потом решать вопрос о правомерности. По мнению КС, она противоречит самим задачам законодательства о психиатрической помощи и международно-правовым актам. В частности, КС сослался на целый ряд решений Страсбургского суда.
Например, 30 октября 2003 года Европейский суд признал, что закон об оказании психиатрической помощи в России не соответствует европейским нормам прав человека. Поводом для обращения в Страсбургский суд послужила принудительная госпитализация жительницы Екатеринбурга Тамары Ракевич. Она провела в психиатрической больнице несколько месяцев, проходя лечение от параноидальной шизофрении, после того, как ее подруга осталась недовольной результатом религиозного спора с пострадавшей.
Вместе с тем в решении КС оговорено, что принудительная госпитализация без предварительного судебного решения при тяжелых психических состояниях, когда лицо представляет опасность для себя или окружающих, оправданна, поскольку характер опасности требует оперативного реагирования.
Вредна ли российская психиатрия?
Ежегодно происходит около 650 тысяч госпитализаций в психиатрические лечебницы. Оценить, какая доля из числа пациентов оказалась лишена прав в результате незаконных действий опекунов, не берутся даже эксперты. Случаи же, когда обитателям «желтого дома» удается вернуть себе доброе имя и наказать «черных психиатров» и меркантильных родственников, единичны.
В последнее время все чаще жертвами принудительного лечения в психбольницах оказываются воспитанники детских домов. Например, весной этого года проведенная Люберецкой городской прокуратурой проверка выявила многочисленные грубые нарушения со стороны должностных лиц муниципальной школы-интерната "Наш дом". За нарушение дисциплины администрация принудительно направляла подростков в психиатрические больницы, где к "трудным" детям применялось специальное медикаментозное лечение. В квартирах же сирот все это время проживал иногородний персонал школы-интерната, в том числе заместитель директора, учителя и воспитатели.
Хочется надеяться, что законопроект Минюста, появившийся благодаря решению КС, будет принят. Однако юристам, а возможно и судьям КС, в ближайшее время придется решить еще один законодательный казус, касающийся психиатрической экспертизы. В ходе нее, по мнению экспертов, нарушается презумпция невиновности. Психиатры обычно отвечают о вменяемости на момент совершения преступления. То есть вопрос, а совершал ли человек это преступление, ими практически уже не рассматривается.
Нельзя, конечно, российскую психиатрию обвинять во всех смертных грехах. Но наличие многочисленных лазеек в касающихся ее законах делает граждан с психическими проблемами наиболее лакомой и легкой целью для разного рода злоумышленников. Инициированная КС "работа над ошибками" имеет все шансы сделать психиатрию неконкурентоспособной в преступных кругах по сравнению с другими способами незаконного отъема недвижимости. Что, определенно, поспособствует очищению медицинских кругов от инородных элементов.
