За спиной певца Эдуарда Хиля, которому сегодня исполняется 75 лет, - настоящая школа выживания. Его детство пришлось на военные годы, когда он на несколько лет оказался сиротой и немало голодал. Много лет спустя, уже став на родине знаменитейшим артистом эстрады, он вновь был вынужден экономить на еде - но уже в Париже, где выступал в ресторане для богатых эмигрантов.
Голодное детство
Эдуард Анатольевич Хиль родился 4 сентября 1934 года в Смоленске, где его прадед возглавлял местный церковный хор. Детство Эдуарда Анатольевича совпало с войной. Во время войны детский сад, в котором он находился, был эвакуирован в глубокий тыл, и Хиль на несколько лет оказался сиротой.
"Я очень хорошо помню начало войны, когда был еще ребенком - помню голод, пайку хлеба напополам с опилками. Чем раньше человек проходит через такие страшные вещи, тем лучше - это помогает ему в дальнейшей жизни", - рассказал певец.
Сначала дети и тяжелораненые солдаты жили на станции Беково Пензенской области. По дороге их почти не кормили, даже вода была не каждый день, и солдаты делились с детьми своими пайками. В благодарность 5-7-летние мальчишки и девчонки, в том числе и Хиль, устраивали для них самодеятельные концерты.
Потом тех, кто был постарше и кому на следующий год идти в школу, перевели под Уфу. "Там я узнал, что такое настоящий голод, - рассказывал Эдуард Хиль "Аргументам и фактам". - Мы все мечтали заболеть: бегали босиком по снегу, ныряли в ледяную прорубь (больным давали сахар и белый хлеб), но никто почему-то так и не заболел".
В 1943 году мать Хиля отыскала его, он был в состоянии глубокой дистрофии и не мог самостоятельно идти. Она в подарок привезла сыну конфеты, увидев которые он спросил: "А хлеб у тебя есть?". Потом, в 1946 году, в родном Смоленске он переживет еще один голод - когда люди ели лебеду, ботву от свеклы и морковки и "доходило даже до людоедства".
Путь к музыке
После окончания школы в 1949 году Эдуард Хиль послал своему дяде из Ленинграда несколько своих рисунков. Он показал их знакомому художнику, и тот сказал, что у мальчика есть способности, пусть приезжает и поступает в Мухинское училище.
"Я приехал, но… оказалось, что учиться надо семь лет, а дяде, предоставившему мне жилплощадь, и без меня было очень трудно - своя семья большая. Так что не мог я на столько лет сесть ему на шею. И поступил вместо Мухинского училища в полиграфический техникум, близко к рисованию, к краскам, зато учиться не так долго", - рассказывает артист.
Еще в период учебы в техникуме у Эдуарда Хиля "вдруг прорезался голос" и он стал в свободное время заниматься в оперной студии Дворца культуры им. Кирова, где шли несколько оперных спектаклей: "Русалка", "Евгений Онегин", "Травиата". Сначала он пел в хоре, потом стал исполнять маленькие партии.
На одной из репетиций на него обратил внимание профессор консерватории им. Римского-Корсакова Иван Иванович Плешаков, который сказал, что ему непременно надо поступать в консерваторию. Так после полиграфического техникума Хиль оказался в Ленинградской консерватории. Правда, из-за отсутствия какого-либо музыкального образования приняли его сначала только на подготовительное отделение.
Заведующий кафедрой был профессор Евгений Ольховский - мастер высочайшего класса, певший в свое время с Шаляпиным и Собиновым.
"Он долго распевал нас, я его спрашивал: "Евгений Григорьевич, почему вы обращаете такое внимание на вокал, на постановку голоса, на дыхание, на резонаторы?" Он говорил: "Дорогой мой, вот когда тебе будет 50, 60 лет, ты меня вспомнишь. И когда ты будешь простужен, а тебе надо петь", - рассказал Хиль "Российской газете".
Через много лет Эдуард Хиль вел праздничный концерт, на который приехали ученики Ольховского, некоторым из которых было уже за 80. "Как они пели! Как чисто звучал их голос! Вот что значит школа", - вспоминает он.
Еще в годы учебы в консерватории с ее сцены Хиль исполнял многие ведущие оперные партии. По окончании консерватории продолжились выступления и в спектаклях студии консерватории, состоялись и первые концерты с классическим и камерным репертуаром.
Сумасшедшая популярность
В 1962 году Ленконцерт, в котором работал Эдуард Хиль, предложил ему выступить в Германии перед частями советской армии. Концерты очень хорошо принимали, и певцу пришлось задержаться, в результате он опоздал на конкурс им. Мусоргского. Расстроившись из-за этого, Хиль согласился поехать в Москву на конкурс артистов эстрады, к которой он относился совершенно несерьезно.
"И я поехал в Москву, - рассказывает певец. - Андрей Петров, писавший тогда музыку для кинофильма "Путь к причалу", дал мне ставшую потом знаменитой песню. Я записал, наверное, больше 40 вариантов, а Петрову все не нравилось. Он говорил: "Эту песню надо почти сипеть, почти хрипеть. Представь, что у тебя вообще нет голоса…" Наконец, когда уже действительно ничего от голоса не осталось и я прохрипел: "Если радость на всех одна…" - он остался доволен".
В Ленинград Хиль вернулся лауреатом конкурса артистов эстрады. Песню "О друге" стали крутить на радио и по телевизору еще до выхода фильма на экраны. Вслед за песней популярность пришла и к ее исполнителю. Затем появилось еще несколько хитов: "Ходит песенка по кругу", "У леса на опушке…", "Не плачь, девчонка", "Трус не играет в хоккей", "Голубые города" и др. Певец также исполнял песни "С чего начинается Родина", "Как провожают пароходы", "Как хорошо быть генералом", "На безымянной высоте", "Сережка ольховая" и т. д.
Как признается Хиль во всех своих интервью, нелюбовь к эстраде прошла у него после того, как он случайно попал на концерт Клавдии Шульженко. "Я смотрел на нее из суфлерской будки (помог один из приятелей), даже несколько раз дотронулся до ее платья. Но главное, я был просто ошарашен тем, как не очень молодая женщина с не очень сильным голосом заворожила весь зал".
Эдуард Хиль был невероятно популярен. Без него не обходилось ни одного кремлевского концерта, ни одного "Голубого огонька". Поклонницы одолевали его, врывались в гримерку, когда он переодевался. "Я просил, чтоб не входили, мол, переодеваюсь, на что мне отвечали, что они нестеснительные и очень хотят на меня посмотреть. Они нестеснительные, но я-то без штанов!" - рассказывал Хиль газете "АиФ".
Но тяжелее всего пришлось его жене, сопровождавшей мужа на всех гастролях. "Что вытворяли иные женщины, вспомнить страшно! Я сажусь в машину, едем. Вдруг спрашиваю: "Стоп! А где Зоя?" А она стоит на дороге! Оказывается, мои поклонницы вытолкнули ее и сами забрались в машину! Вот такие сумасшедшие были".
Однажды супругу популярного артиста, когда она выходила из подъезда, какая-то дама попыталась облить кислотой. В другой раз в нее стреляли с крыши дома напротив. В итоге Хиль был вынужден нанять для жены двух охранников - что было в те времена неслыханной роскошью.
Советская власть относилась к обаятельному певцу всегда доброжелательно. Тем не менее однажды он на год попал под опалу из-за песни "Как хорошо быть генералом", которую его попросил исполнить Юрий Гагарин на концерте в Звездном городке. Едва певец запел, все генералы, сидевшие в первых рядах, как по команде, поднялись и покинули зал. На следующий день артиста вызвали в Политуправление армии и сказали: "Никому не позволено обижать советских генералов, даже Хилю".
"Прошло некоторое время, - рассказывает певец, - и на одном из приемов я встречаюсь с Гагариным. Он спрашивает, как у меня дела, и я рассказываю ему эту историю. Юра пошел в Политуправление и объяснил, что эта песня не о наших генералах, а о натовских… "Ах, о натовских!" - обрадовались в Политуправлении. И опалу с меня сняли".
Любимец эмиграции
В конце 80-х наступило безденежье, рухнул "Ленконцерт". Хиль пытался зарабатывать, колеся по провинции, но его обманывали и из 30 концертов платили только за два. Тогда популярный артист отправился на заработки в Париж.
"Я туда не насовсем уезжал, а так - два-три раза в год, - рассказывает он. - Французскую визу больше чем на два месяца не дают. Пел в русском кабаре "Распутин". Туда любили приходить богатые американцы, арабы, французы, новые русские. Не поесть, как правило, а послушать музыку. Хозяйкой кабаре была мадам Мартини Елена Афанасьевна. Мартини она по мужу, а сама родом из Белостока. Атмосфера в "Распутине" аристократическая - я застал дворян еще из первого поколения нашей эмиграции. В "Распутин" заглядывали наши артисты, поэты".
Платили артистам в "Распутине" не очень много. Хиль снимал квартиру у знакомых эмигрантов за полцены, экономя на проезде, почти час до работы добирался пешком, из продуктов не мог позволить себе мяса. Только на Пасху и Рождество мог чуть-чуть больше подзаработать, когда богатые люди приглашали его выступать к себе домой.
Потом стало легче, ему предложили больший гонорар. Но он уже уехал из Парижа: "…все равно я ощущал, что остаться здесь не смогу, хоть Франция и прекрасная страна. Лучше жить там, где родился…".
Теперь пенсионер Эдуард Хиль живет в Санкт-Петербурге, иногда выступает, в том числе вместе с сыном в проекте "Хиль и сыновья". Его внук, 12-летний Эдик Хиль, учится в хоровом училище Капеллы им. Глинки.
Недавно певец с женой отметили золотую свадьбу. На вопрос, в чем секрет долголетия его брака, артист отвечает: "Наверное, в терпимости к друг другу. У нас нет так называемого главы семьи. Мы все решаем сообща, всю жизнь ездим вместе. Конечно, у каждого свои вкусы, к примеру гастрономические. Жена обожает борщ, а я - тыквенную кашу. Она знает, что я очень люблю это блюдо, и часто его готовит. Мне кажется, умение сделать человеку приятное, пусть даже в мелочи, - это и есть искусство жить вместе".
Материал подготовлен редакцией rian.ru на основе информации РИА Новости и открытых источников
