- Глеб Олегович, как президент фонда «Эффективная политика», историк и человек, который не один год посвятил анализу проблем государства, Вы наверняка обратили внимание, что каждый год август в России становится «черным». Как Вы думаете, это случайность или историческая закономерность?
- Мы столкнулись с проблемой августа лет 10 назад, когда вели один из видов мониторинга и обратили на это внимание. Вернее, внимание обратила одна из наших сотрудниц, автор этого наблюдения, Марина Литвинович. Происходит странная вещь: необязательно, что в августе происходят крупные события. Но факт, что в то время, когда все ньюсмейкеры разъезжаются отдыхать, что-то происходит. Когда они возвращаются из отпусков, застают другую повестку дня всегда. Это удивительно, вроде бы никто ничего не делает, а к концу месяца происходит что-то с самой реальностью.
Была середина 90-х, когда мы заметили, что есть какая-то проблема "августовского чуда" или "августовской катастрофы". Мы стали наблюдать и анализировать. Тогда мы вспомнили про 91-й год, а я, участвуя в политической жизни, вспомнил и 90-й год, когда впервые этот феномен в таком виде мы наблюдаем.
- Что именно произошло в августе 90-го, что привлекло Ваше внимание?
- В августе 90-го года начались изменения в экономике, произошла реформа. Появилась программа "500 дней" Явлинского, появилось еще несколько экономических программ. Одновременно группа Горбачева решила обновить свою команду. В итоге сделала она это очень неудачно, команда устроила ему путч в августе 91-го. Если смотреть дальше, то 93-й год - это события, которые были подготовлены в августе. Именно в течение августа созрело у Ельцина решение пойти на разгон Верховного совета, и у Верховного совета созрело решение дать бой Ельцину.
- Но в августе происходят не только политические события.
- Да, 96-й год – это совершенно неожиданный проигрыш Чеченской войны, на пустом месте. Фактически, война была уже в военном отношении выиграна, но Ельцин был болен, Лебедь пошел в политическое наступление. В это время Масхадов с Басаевым решили, что момент для удара очень удобен. Они ударили по Грозному, но фактически это был блеф. Но на этот блеф нечем было ответить, и война была закончена, прямо в том же августе. В начале месяца они ударили по Грозному, в конце августа Лебедь уже подписал соглашение.
Следующий год, 97-й, мы уже шутили. Говорили: "Ничего нет, совершенно пустой календарь, все тихо". Только стояло малозначимое событие - аукцион по продаже "Связьинвеста". В итоге взорвалась "информационная война" олигархических групп за "Связьинвест", рухнуло правительство, и события устремились навстречу дефолту. Дефолт, опять-таки, общеизвестен.
- Глеб Олегович, но не всегда же Вы ждали от августа подвоха?
- В 99-м году. Не могу сказать, что мы ничего не ждали, потому что готовились к выборам, к обновлению правительства, но это так затягивалось. Ельцин оттягивал, не решался. Надо было пойти на очень серьезные шаги. Я хорошо помню, что наконец "махнул рукой" и четвертого-пятого августа взял билет из Москвы. Решил, что ничего не будет. Девятого Ельцин решился, Путин был назначен премьером, и фактически началась избирательная программа. С тех пор я не рискую в августе уезжать в отпуск.
- Как Вы думаете, почему люди обращают внимание именно на август, в другие месяцы катастроф не меньше.
- Думаю, тут люди склонны превращать простые вещи в мифы. Есть ведь простые факторы. Политический сезон, во всяком случаи в России, да и не только в России, начинается в конце августа. Естественно, новый сезон, обновление, поэтому все события, которые происходят в августе, оказывают решающее влияние. Из-за этого их значение преувеличивается: люди думают: "Это знамение, роковые события". Иногда события действительно бывают роковыми. Как вторжение, например, Басаева в Дагестан в августе 99-го или вторжение Саакашвили в Осетию в прошлом августе. Это, конечно, не назовешь малозначительным событием.
- Насколько Вы сами верите в то, что август для России - роковой месяц?
- Есть вещи, которые мы не понимаем. Смотрите, то ничего-ничего, а то начинают падать самолеты, одна катастрофа, другая, и они очень близко по времени друг к другу. В этом году несколько больших катастроф сразу, а потом может быть пауза. С другой стороны, каждая катастрофа имеет рациональные причины.
Но действительно, даже если вы наложите катастрофы на календарь, то увидите, что есть сгущения. Так и август для России является временем далеко идущих событий. Кстати, можно вспомнить август 36-го года - это был первый из Сталинских процессов, который фактически открыл путь к террору 37-38-го годов. Почему? В этих случаях, я думаю, лучше описывать события, чем пытаться их интерпретировать.
- Чего нам ждать в этом месяце?
- Сейчас мы в ситуации, фактически, мирового обвала, он немножко замедлился, его называют мировым финансовым кризисом. Но он продолжается, и совершенно неизвестно, к чему он приведет.
Сегодня не надо искать каких-то симптомов, в мире все меняется, меняется вся мировая сцена. Америка уходит с полей, где она присутствовала, ее вытесняют новые растущие центры силы. На Кавказе все изменилось после прошлогодней войны.
Россия превратилась в очень важного мирового игрока, который еще не умеет пользоваться своей силой. Перед нами совершенно новое поле, новая "игровая доска", где мы уже начинаем играть, но еще не знаем правил игры. Поэтому следующий политический сезон будет очень важен и интересен.
Можно твердо сказать одно, что если бы год назад Медведев не принял решение, которое он принял, то сегодня Россия была бы фигурой "вне доски". Но мы играем, и это будет очень рискованная, большая и опасная игра, мировая игра. Это мировая политика.
