БАГДАД, 29 июл - РИА Новости, Али Хусейн. Каждый день сотни жителей Багдада и других городов Ирака собираются возле института судебной медицины в районе Баб эль-Муаззам в центре иракской столицы, чтобы узнать, нет ли их сыновей, отцов, братьев среди неопознанных тел, хранящихся в его моргах.
Сколько людей погибло и пропало без вести в ходе межконфессионального насилия, захватившего Ирак в 2005-2007 годах, точно, наверное, не знает никто. По некоторым оценкам, не менее одного миллиона.
По словам заместителя министра юстиции Ирака Салима ар-Рубаи, в списках, пропавших без вести с начала войны 2003 года значится 600 тысяч человек.
«80 тысяч тел, которые мы считаем жертвами насилия на религиозной почве, были захоронены неопознанными», - сказал он в беседе с РИА Новости.
Братоубийственная волна давно схлынула. Безопасность в стране заметно улучшилась, но тысячи и тысячи иракцев по-прежнему продолжают разыскивать своих близких.
Ушел и не вернулся
Истории у всех заполняющих площадь Аль-Муаззам людей до боли похожи одна на другую. Все они начинаются словами «ушел и не вернулся». Кто-то пошел на работу, кто-то на учебу, в магазин, к друзьям...Сгинули все по одной причине – принадлежали не той конфессии. Одни были суннитами, другие - шиитами, а третьи веровали в Христа.
«Вина» 23-летнего сына Хамила Шарджи состояла в том, что он родился суннитом. Юноша вышел из дома, чтобы купить хлеба, и по сей день отец ничего о нем не знает.
«Я искал его в американских тюрьмах, на кладбищах Багдада и других городов. Вместе с другими отцами и матерями стоял в очередях в правительственные учреждения, чтобы хоть что-то узнать о судьбе сына, о том, жив он или нет. В морге я просмотрел сотни фотографий неопознанных тел. Все безрезультатно. Елинственное, что мне нужно, это знать, что у сына есть могила, на которую я смогу приходить», - говорит Шарджи.
В глубине души все эти люди, держащие в руках, как и Шарджи, фотографии пропавших родственников, таят надежду найти их живыми, однако здравый смысл подсказывает, что это практически невозможно.
«Бывают случаи, когда похищенных людей освобождают за выкуп, но большинства из них уже нет в живых. Тела их время от времени вылавливают в реках или находят в местах массовых захоронений, обнаруживаемых по всему Ираку», - говорит иракский криминалист Саид Аджадж.
Проблема в том, что опознать удается далеко не всех из них.
«Многие тела сильно изуродованы. К тому же из-за отсутствия самого необходимого, в том числе электричества, мы сталкиваемся в своей работе с огромными трудностями», - говорит Аджадж.
Достаточно сказать, что на весь Ирак существует всего одна лаборатория, в которой проводят тесты на ДНК. При этом возможности хранения образцов для исследований в ней сильно ограниченны. Примерно в половине из 18 иракских провинций нет специалистов в области судебной медицины. И это при том что в каждом из 13 моргов института судебной медицины в Багдаде хранятся до 3700 тел.
Родственники пропавших без вести людей требуют от властей принять меры, которые помогут установить личности погибших, однако дальше этого дело пока не идет. Правительство Ирака до сих не обнародовало число жертв межконфессиональной резни. Оно старается не бередить эту рану. Об этом черном периоде современной иракской истории не рассказывают книги, не упоминают учителя в школах. Но и без того каждый иракец помнит о нем и боится повторения.
Просьба сообщить
О том, насколько актуальна для Ирака проблема пропавших без вести людей, можно судить по Багдаду, буквально увешанному объявлениями с просьбой сообщить любую информацию, которая поможет пролить свет на судьбу разыскиваемых родственников. Особенно много их на мечетях и многолюдных улицах, где их может прочитать большее число людей. В целом, впечатление такое, что в городе нет ни одной улицы, которую горе обошло бы стороной.
На поисках пропавших без вести людей сегодня специализируются сотни иракских адвокатов. Только в центре Багдада их не менее 200. У каждого из них в работе находятся сотни и тысячи дел. При этом, как рассказал один из наиболее известных специалистов в этой области адвокат Тарик Харб, поток людей, обращающихся к ним за помощью, не иссякает. Более того, в последнее время их стало заметно больше
«Причина, как это ни покажется парадоксальным, не в росте насилия, а, наоборот, в улучшении обстановки в стране. Раньше из-за отсутствия безопасности люди просто не могли приехать в Багдад», - говорит Харб, благодаря усилиям которого удалось прояснить судьбу нескольких тысяч человек.
Задача разыскивающих пропавших людей родственников и адвокатов усложняется, по словам иракского судьи Махмуда Ахмеда, «отсутствием координации действий между армией, МВД и министерством по правам человека».
«Нет единой базы данных, в том числе на более чем 80 тысяч тел, которые уже были захоронены за несколько последних лет без опознания их личности», - говорит он.
К тому же, добавляет он, зачастую находят лишь части тел, и погибших приходится опознавать по остаткам одежды или обуви. Поэтому в процессе идентификации приходятся опираться лишь на догадки.
«Это одна из причин, по которым многие семьи отчаиваются и прекращают поиски», - говорит судья.
Просьба считать погибшим
Но есть и другие причины. Дело в том, поясняет он, что отсутствие достоверной информации о судьбе пропавших родственников доставляет массу проблем их семьям.
«Без официального объявления о смерти, жена лишена практически всех прав, в том числе, не может повторно выйти замуж, пользоваться банковскими счетами мужа, распоряжаться собственностью, например, продать дом или поделить участок земли, получить пособие на несовершенно летних детей и т.д. Поэтому многие семьи просто объявляют о том, что они нашли останки разыскивавшегося ими человека и захоронили их», - сказал судья Ахмед.
Юридически оформленная гибель считавшегося пропавшим без вести родственника облегчает жизнь живущим, но не залечивает душевные раны и не убивает надежду.
«Я потерял моего сына в мае 2005 года. Ему было26 лет. Его мать умерла от горя, спустя восемь месяцев, а я стою одной ногой в могиле», - говорит 64-летний Абу Сада.
Жена и дочь сына, рассказывает он, лишились кормильца, на имя которого было записано все имущество. Поиски же не дали результатов.
«Тогда мы были вынуждены объявить о его смерти, чтобы его семья могла жить дальше. Мне очень больно, но это было необходимо», - говорит Абу Сада, и добавляет, что пока он жив, и у него есть хоть немного сил, он не перестанет искать сына.
