Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
В США идет настоящее единоборство между бывшим вице-президентом Ричардом Чейни и лидерами демократической фракции Конгресса. Формальная причина – вскрывшийся сейчас факт, что еще в ранние годы президентства Буша-младшего были запущены две «контр-террористические» программы – одну вело ЦРУ, вторую – Агентство по национальной безопасности. Обе программы давали возможность прослушивать разговоры практически любого гражданина США, и обе эти программы по инициативе Чейни были сделаны секретными. Завеса тайны была такой плотной, что даже новый шеф ЦРУ Леон Панетта узнал о ведшейся его ведомством деятельности только в июне этого года. В итоге Панетта поднял большой скандал, доложив о программе конгрессменам-демократам. Те, в свою очередь, потребовали регулярных отчетов разведывательных ведомств не только перед главами палат парламента, но и перед всеми членами профильных комитетов.
Президент Обама пока занимает центристскую позицию, обещая наложить президентское вето на требования демократов. Тем не менее, из предыдущих выступлений президента известно, что его симпатии отнюдь не на стороне Чейни. Обама обещал закрыть тюрьму в Гуантанамо, выступил против применения пыток в отношении даже тех лиц, которые подозреваются в терроризме. Сам Чейни, естественно, открыто за пытки и прослушивание выступать не может, поэтому на данный момент он отключил свои телефоны и уклоняется от вопросов прессы. Но его взгляды тоже не являются тайной. Смысл их в том, что в борьбе с врагами Америки все средства хороши.
Вся эта дискуссия была бы внутренним делом США, имеющим для нас чисто теоретический интерес, если бы отношения с Россией не были важной частью противоборства Чейни и его оппонентов, в число которых, безусловно, входит Обама. Чейни – не просто флагман «неоконсерваторов», он – их рупор, порой способный говорить открыто вещи, о которых другие «неоконы» предпочитают умалчивать.
На этой неделе дочка бывшего вице-президента Лиз Чейни выступила со статьей в «Уолл стрит джорнэл», проливающей свет на истинные, непарадные взгляды американских неоконсерваторов на отношения с Россией. Помимо того, что мисс Чейни выполняет роль своеобразного идеологического оруженосца при чиновном отце, она и сама в недавнем прошлом была важным чиновником – заместителем госсекретаря, отвечающим за политику США на Ближнем Востоке при обеих «бушевских» администрациях в 2002-2004 и в 2005-2006 годах. Так что выраженные в статье взгляды лишь формально являются ее частным мнением, отражая на самом деле истинное отношение неоконов к нашей стране. Каково же это отношение?
«Есть две разные версии того, как кончилась холодная война: русская версия и правдивая версия»,- с места в карьер начинает статью бывшая замглавы американской дипломатии и добавляет: «Президент Обама на прошлой неделе в Москве подкрепил русскую версию».
Дальше идет цитата из выступления Обамы в Москве, в котором американский президент всего лишь повторил то, что все три предыдущих американских президента неоднократно заявляли во время своих визитов в Россию. Обама напомнил, что «перемена» (то есть конец холодной войны) не была делом одной нации (те, кто хоть изредка читал газеты в 1986-1991 гг., прекрасно это знают и без напоминаний, добавим от себя). А вот и следующая фраза Обамы, выведшая Лиз Чейни из себя: «Холодная война закончилась из-за действий многих народов в течение многих лет, а также потому, что народы России и Восточной Европы встали вместе и решили, что конец этой войны будет мирным».
«Правда, конечно же, в другом - в том, что Советы содержали жестокий авторитарный режим,- возражает в своей статье мисс Чейни, беззастенчиво путая Горбачева со Сталиным. – КГБ убивал своих оппонентов или утаскивал их в ГУЛАГ. Не было ни свободной прессы, ни свободы слова, ни свободы религии, ни вообще какой-либо свободы. Основой холодной войны было не соревнование в астрофизике и спорте, а глобальная битва между тиранией и свободой… Холодная война прекратилась не потому, что Советы решили ее закончить, а потому, что им не удалось устоять перед решимостью сил свободы и готовностью свободных наций защитить свободу и разгромить коммунизм».
Самая опасная ложь – это часто повторяемая ложь, содержащая элементы правды. КГБ и в самом деле отправлял инакомыслящих в ГУЛАГ, но практика эта кончилась уже в 1987-1988 годах, и к началу девяностых годов Советский Союз был страной с бедным, но свободным населением. Брежнев и Андропов и в самом деле не собирались кончать холодную войну, но Горбачев реально хотел ее закончить – и закончил. Правда, он не мог закончить ее в сознании некоторых людей и в Америке, и в России, и в значительной части Европы.
Американские «неоконы» относятся как раз к таким людям. А как показывает опыт первой и второй мировой войны, тлеющая в умах холодная война порой оказывается поопаснее войны «горячей». Успех Гитлера на германских выборах и дьявольская энергия его партийного строительства во многом объяснялись желанием «доиграть и переиграть» первую мировую войну, в которой Германия якобы случайно и незаслуженно потерпела поражение. Результатом стала вторая мировая война. В голове Лиз Чейни очевидно тлеет желание добить поверженного врага, к которому она не просто не испытывает сочувствия – она не прощает это сочувствие другим.
«Безответственно со стороны американского президента отправляться в Москву и говорить аудитории молодых россиян то, что отнюдь не является правдой о конце холодной войны… Самое опасное – если мистер Обама верит в то, что он сказал», - пишет дальше Лиз Чейни.
Интересно, во что же тогда верили Клинтон и Буш-младший, говорившие почти слово в слово те же вещи о конце холодной войны? Сама того не ведая, Лиз Чейни приоткрыла завесу над самой главной проблемой российско-американских отношений со времен конца холодной войны.
Американский экспертный и политический истеблишмент так и не смог поверить в самостоятельную мирную эволюцию российского общества и государства. Все позитивные изменения он считал результатом давления на Россию, рассматривая ее как побежденную сторону, а не как достойного партнера на переговорах. При этом применялся хорошо нам знакомый по сталинским временам принцип обесценивания слов. В речах на саммитах говорилось о сотрудничестве, дружбе и общих демократических ценностях, а на деле Россию окружали недружественными режимами, прокладывали минующие ее трубопроводы, запрещали западным государствам покупать продукцию российской оборонки. Сталинский режим в оккупированных им странах тоже любил поговорить о принципах «народной демократии» (хотя «демос» и значит «народ», так что получалось масло масляное), о социализме, о пролетарском интернационализме. Неудивительно, что все эти понятия в странах Восточной Европы обесценились. И так же не удивительно, что декларируемые американцами ценности в последние 15-20 лет обесценились в России.
Впрочем, как видно из письма мисс Чейни, Россия – всего лишь один из фронтов, на которых бушевская администрация обкатывала свою примитивную черно-белую идеологию. Величайшим достижением Обамы было бы возвращение хотя бы части доверия к слову «свобода», которое, по выражению комментатора «Нью-Йорк таймс», Буш-младший превратил в бранное выражение. Причем не только в России, но и в Ираке, Турции, Афганистане – да мало ли где еще. Пока что Обама действует осторожно, занимаясь самым легким делом – признавая прошлые ошибки США в разных странах и при разных администрациях. Традиционно мало озабоченная историей американская публика легко глотает эти запоздалые покаяния - мало ли чем занималось ЦРУ пятьдесят лет назад! Но Лиз Чейни не прощает и этого, требуя от Обамы веры в «американскую исключительность» (читай - непогрешимость).
«Этот подход (а именно «отказ сопротивляться антиамериканской лжи» - Ред.) проявился и в речи Обамы в Каире, - пишет она. – Он утверждал в этой речи, что есть нечто вроде равенства между американской поддержкой совершенному в Иране в 1953 году государственному перевороту и тем злом, которое иранские муллы принесли миру с 1979 года… Нас может просто морально разоружить такой президент, распространяющий про нас ложные исторические версии или принимающий, пусть и молчаливо, ту ложь, которую распространяют о нас наши враги».
Ирония истории в том, что переворот 1953 года, о котором пишет Чейни, действительно стал одной из причин так называемой «исламской революции» 1979 года, и вправду принесшей немало зла. В августе 1953 года ЦРУ провело в Иране так называемую операцию «Аякс», поддержав бунт против демократического иранского премьера Мохаммада Моссадека, пытавшегося поставить под контроль государства нефтяные богатства Ирана. В итоге у власти остался непопулярный шах Ирана, доведший страну до того, что в 1979 году его самого свергли исламские фундаменталисты при народной поддержке. Обама за события 1953 года извинился. Лиз Чейни извиняться не хочет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
