Андрей Золотов, главный редактор RussiaProfile.
Начинающийся в субботу трехдневный визит Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Стамбул – это не просто его первая официальная зарубежная поездка в статусе главы Русской Церкви и не просто протокольный визит к первому по чести патриарху Православной Церкви – Константинопольскому, иначе именуемому Вселенский.
В Московском Патриархате всерьез настроены радикально улучшить отношения между двумя самыми влиятельными престолами в православном мире, перейти от вялотекущего соперничества, время от времени взрывающимися серьезными конфликтами, к более тесному сотрудничеству. Учитывая, что главную политическую и финансовую базу Константинопольского Патриархата составляют американские греки, а официальный Вашингтон все последние десятилетия покровительствовал этой некогда славной кафедре столицы Византийской Империи, имеющей весьма незавидное положение в современной Турции, невольно напрашивается отдаленная параллель с ожиданиями «перезагрузки» в российско-американских отношениях.
Последнее серьезное обострение в отношениях между Москвой и Константинополем было примерно год назад, когда вокруг празднования 1020-летия Крещения Руси президент Украины Виктор Ющенко пытался вовлечь патриарха Константнопольского Варфоломея в такой сценарий решения проблемы раскола православных на Украине, который бы оттеснял Московский Патриархат на периферию событий и нарушал права находящейся в его юрисдикции канонической Украинской Православной Церкви. В результате напряженных переговоров буквально накануне торжеств тогда удалось избежать катастрофического развития событий, а встреча патриарха Варфломея и покойного патриарха Алексия II в Киеве послужила началом нормализации отношений. В октябре прошлого года патриарх Алексий участвовал во встрече глав православных Церквей в Стамбуле, а уже через два месяца Варфоломею пришлось возглавить отпевание московского патриарха.
«Нам нужно уходить от конфронтации и конфликтов, создавать систему взаимного доверия, потому что поместные православные церкви – это единая семья», - сказал на этой неделе архиепископ Волоколамский Иларион, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.
Эти «конфронтация и конфликты» возникали в последние годы главным образом за пределами России, где Константинопольский Патриархат, основываясь на своей интерпретации принятых во времена Византийской Империи канонов, претендует на право окормления всей православной «диаспоры», независимо от того, какая Церковь принесла Православие в ту или иную страну, откуда происходят и на каком языке молятся православные верующие, скажем, в Америке, Западной Европе или Австралии.
Самый острый кризис в отношениях между двумя престолами разразился в 1995 году, когда Константинополь возобновил свою юрисдикцию в Эстонии, вызвав кратковременный разрыв евхаристического общения между двумя патриархами. Московский Патриархат стоит на той позиции, что Матерью-Церковью для православных вне пределов канонических границ взаимно признанных Церквей является та Церковь, которая насадила православие в данной местности, откуда пришли или которую выбрали те или иные христианские общины. В результате неурегулированности вопроса окормления диаспоры сегодня в крупных западных городах – например, в Париже или Нью-Йорке -- находится по нескольку православных епископов разных юрисдикций, что напрямую противоречит православному каноническому праву, требующему, чтобы в одном городе был один правящий епископ.
Месяц назад на межправославном совещании в Шамбези (Швейцария) удалось принять компромиссное решение: в странах рассеяния создаются конференции православных епископов. Их председателями становятся епископы Константинопольской Церкви, но решения этих совещаний принимаются только консенсусом. Все епископы остаются в подчинении своего священноначалия, а разные Церкви – признание этого было особенно важно для Московского Патриархата – имеют право самостоятельно входить в контакты с иностранными правительствами, международными и общественными организациями по важным для них вопросам. То есть консультациям – да, признанию первенства Константинопольской Церкви – да, а вот административному подчинению ей – нет.
То, что Константинополь пошел на такие уступки Москве, говорит о том, что и на Фанаре – так называется исторический район Стамбула, где находится патриархат – есть готовность к новому этапу в отношениях между Церквями.
Другим спорным вопросом является право признания канонической независимости той или иной Церкви. В результате Константинополь, например, не признает независимости Православной Церкви в Америке, которую предоставила ей Москва в 1970 году. А Москва не признает прав Константинопольской кафедры в Эстонии. Именно этот вопрос, еще далекий от разрешения, имеет отношение к самому болезненному для Москвы вопросу – статусу Украинской Православной Церкви.
«Я знаю, что у патриарха Кирилла есть искреннее желание перейти к новым отношениям между нашими двумя Церквями, создать атмосферу доверия и выстроить культурный диалог, в том числе и по тем вопросам, по которым мы до сих пор имеем существенно отличные позиции», - сказал в интервью протоиерей Николай Балашов, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Русской Церкви.
Удастся это или нет, покажет предстоящий визит. В частных беседах одни русские церковные дипломаты настроены весьма оптимистически, говорят о том, что противоречия между Москвой и Константинополем носят «мифический» характер, в то время как современный мир требует «стратегического союза» между двумя самыми уважаемыми патриархатами. Другие настроены более скептически, памятуя о многих интригах и предательствах прошлых десятилетий. Похоже, что опираясь на добрые российско-турецкие отношения последнего времени, у Москвы есть что предложить Константинопольскому Патриархату и в плане укрепления его весьма унизительного положения в современной Турции. Но так или иначе, этот визит будет иметь значение для миллионов православных верующих во всем мире.
