Обозреватель РИА Новости Сергей Варшавчик.
Эти двое могли не встретиться 95 лет назад, 28 июня, и кто знает, может быть, судьба человечества пошла бы в ХХ веке по-другому, более счастливому пути? Но, видимо, рок довлел над ними, приведя в конечном счете к роковым выстрелам в Сараево, ставшим прологом Первой мировой войны.
25 июня 1914 года наследник австрийского престола 50-летний эрцгерцог Франц Фердинанд д’Эсте прибыл в аннексированную за шесть лет до того Боснию и Герцеговину на военном корабле. Здесь проводились маневры, на которых он как генеральный инспектор (высший чин в австро-венгерской армии мирного времени) должен был присутствовать. Маневры прошли отлично, 28 июня должна была состояться политическая часть визита: торжественный проезд наследника по Сараево и посещение органов самоуправления.
Прибыл эрцгерцог не один, но с горячо любимой супругой, графиней Софией Хотек, которая принадлежала к верхушке чешской аристократии, но не была особой королевской крови. Дядя в лице императора долго не давал своего согласия на этот брак, но в итоге уступил, и в возрасте 37 лет эрцгерцог женился (согласившись с условием, что будущие дети будут лишены прав наследования), а его жена получила титул герцогини Гогенберг.
Однако поскольку в Вене к герцогине относились с плохо скрываемой неприязнью, как к особе «не королевской крови», супруги предпочитали жить вне столицы, в Чехии, где страдающий туберкулезом эрцгерцог проводил немалую часть времени, занимаясь разведением садов и охотой в окрестностях замка Конопиште, который он купил у князя Лобковица.
Надо отметить, что Франц Фердинанд, планировавший после вступления на престол царствовать под именем Франца II, был сторонником большего либерализма по отношению к национальным областям империи, планируя в будущем преобразовать двуединую Австро-Венгерскую монархию в триединую, путем предоставления самостоятельности славянским землям.
Что касается войны с Сербией, то эрцгерцог считал ее безумием, не говоря уже про военный конфликт с Россией, о котором Франц-Фердинанд выразился так: «Это для нас конец... Неужели австрийский император и русский царь должны свергнуть друг друга и открыть путь революции?».
Парадоксально, но «славянские» планы этого полулиберала не устраивали практически всех. Ими были недовольны и в Вене, и в Будапеште. Но в первую очередь, они не устраивали многих в Сербии, где были сильны опасения, что предоставление больших прав славянам в рамках Австро-Венгрии помешает созданию сербской «сверхдержавы». В частности, руководителя тайной сербской ультранационалистической организации «Черная рука» полковника Драгутина Димитриевича по прозвищу Апис. Эрцгерцог был приговорен.
Выполнить грязную работу «чернорученцы» поручили националистической сербской организации «Молодая Босния», которая выделила для этих целей шестерку террористов. Среди них был и молодой человек, которого звали Гаврило Принцип. Любопытно, что он сам и двое его соратников были так же, как и их будущая жертва, больны туберкулезом.
Впрочем, здравомыслящие люди в Сербии, всерьез опасавшиеся военного конфликта, через австро-венгерских представителей настойчиво намекали эрцгерцогу об опасности визита в Сараево. В частности, хорватский политик Сунарич за сутки до роковой поездки приложил все силы, чтобы отговорить престолонаследника от его намерений. На это благодушно настроенный эрцгерцог заметил, что его собеседник ошибается – сербское население принимает его «столь радушно и искренне, что мы действительно счастливы». Сунарич ответил, что молит бога, чтобы на следующий день смог бы вновь увидеть Франца Фердинанда живым и услышать от него те же слова.
На следующее утро, прибыв в Сараево поездом, эрцгерцог с женой и свитой пересел на автомобили и поехал навстречу смерти. Судьба дала ему в этот день шанс спастись, но, увы, Франц Фердинанд оказался к нему глух.
Встреча проходила торжественно и празднично. Над городом прогремели 24 залпа приветственного салюта, люди, собравшиеся на набережной Аппеля вдоль реки Милячки, махали руками и выкрикивали здравицы на немецком и сербском языках. В воздухе плыл звон колоколов: в церквях отмечали день святого Вита, в который в 1389 году турецкий султан разбил на Косовом поле сербов под водительством князя Лазаря.
Кортеж, направлявшийся в городскую ратушу, двигался со скоростью 12 км/час. Однако первый террорист из шестерки, стоявшей по всему маршруту движения, увидев рядом с собой полицейского, побоялся рисковать жизнью, второго зажало в толпе, и он оказался не в состоянии высвободиться к нужному моменту, третий не решился стрелять из опасения, что попадет в Софию, четвертый просто струсил и ушел.
И только когда кавалькада поравнялась с мостом Цумурья, пятый участник покушения, Неделько Чабринович, метнул самодельную бомбу (которая была спрятана им в букет цветов), но промахнулся.
Вместо Франца Фердинанда бомба убила шофера третьей машины и серьезно ранила двух офицеров сопровождения, а также полицейского и несколько зевак из толпы. У герцогини Гогенберг была слегка оцарапана шея.
Видя свою неудачу, Чабринович проглотил яд, который почему-то не подействовал, и бросился с моста в реку, практически высохшую от летней жары, где и был схвачен. Шестой боевик, Гаврило Принцип, услышав взрыв, решил, что террористический акт удался, и направился в кафе, чтобы отпраздновать это событие.
Тем временем, Франц Фердинанд благополучно добрался до городской ратуши, где его встретил не на шутку перепуганный бургомистр. Затем в свите наследника не столько слушали приветственную речь градоначальника, сколько совещались – что делать дальше? Один из придворных, барон Морсе, предложил эрцгерцогу тотчас уехать из города. Однако другой спутник Франца Фердинанда, австро-венгерский наместник в Боснии и Герцеговине Оскар Потиорек ревниво ему возразил: «Вы думаете, что Сараево кишит убийцами?».
Взятый что называется, «на слабо», эрцгерцог продиктовал телеграмму детям, дабы их успокоить и решил поехать в больницу, навестить раненых при покушении офицеров. София настояла на том, чтобы ехать с ним.
При этом по-прежнему никаких мер предосторожности принято не было, не считая инициативы графа Гарраха, который обнажил свою саблю, встал на ступеньку машины эрцгерцога и объявил, что простоит так всю дорогу. Увы, бедный граф не знал, что надо было встать не слева, а справа.
Ехать решили четырьмя машинами той же дорогой, здраво рассудив, что террористы давно ее покинули. Однако об этом забыли сказать водителям, которые придерживались старой схемы «из ратуши – на улицу Франца Иосифа». В итоге, только на углу названной улицы Потиорек вдруг заметил ошибку, сердито схватил шофера Франца Урбана за плечо и закричал: «Стой! Куда едешь? По набережной!»... От внезапного окрика шофер, растерялся, быстро затормозил и затем начал медленно разворачиваться. Но было уже слишком поздно. На тротуаре, справа от автомобиля стоял Гаврило Принцип.
Надо отметить, что для террориста, который перекусывал в соседнем кафе, появление сановных автомобилей стало просто подарком судьбы. Он выскочил на улицу и, подбежав к машине, дважды выстрелил из «браунинга» в пассажиров. Промахнуться с нескольких шагов было невозможно. Первая пуля попала Софии в живот, вторая Францу Фердинанду в шею (впоследствии убийца утверждал, что первой пулей собирался убить Потиорека, а не Софию).
Потиорек оцепенел. Ничего не сделал и граф Гаррах, стоявший с обнаженной саблей на ступеньке по другую сторону автомобиля. На убийцу бросился случайный прохожий, сербский студент Пузич. Принцип выронил бомбу — она не взорвалась. Со всех сторон сбегались жандармы, полицейские, офицеры... На часах было 10.50 утра.
Франц Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию Потиорека, однако по пути умерли, сначала София, затем эрцгерцог - с перерывом в несколько минут. По словам шофера, последними словами Франца были: «Софи, не умирай, останься ради наших детей!».
Дальнейшее известно. Через месяц человечество вступило в Первую мировую войну, унесшую жизни более 10 миллионов человек и похоронившую четыре империи, среди которых была и Австро-Венгрия. Обломки былого величия вскоре породили Вторую мировую войну, уничтожившую около более 50 миллионов человек.
20-летний Принцип как несовершеннолетний (по австрийским законам) был приговорен к 20 годам тюремного заключения и умер от туберкулеза 28 апреля 1918 года в Терезиенштадте, перед смертью признавшись тюремному врачу доктору Папенгейму, что как человек идеалистический хотел отомстить за свой народ, а война бы все равно случилась и без его выстрелов. Трое из его соратников были повешены 3 февраля 1915 года, а Чабринович также умер в тюрьме до окончания войны.
Потиорек с началом войны был назначен главнокомандующим вооруженными силами на Балканах, однако показал себя некомпетентным полководцем и, после череды поражений от сербской армии в декабре 1914 года был уволен в отставку.
Император Франц Иосиф I похоронил августейшего племянника и его супругу весьма сдержанно, если не сказать бесстрастно, положив на могилу герцогини Софии две белые перчатки. Это означало, что он считает ее лишь придворной дамой. В 1917 году последний правитель династии Габсбургов, император Карл I, разрешил принять герцогский титул осиротевшим детям Франца Фердинанда - Максимилиану, Эрнсту и Софии. После нацистского аншлюса в 1938 году все трое по приказу Гитлера были заключены в концлагерь Дахау, где провели семь лет до освобождения союзниками.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
