Валентин Рахманов, РИА Новости
Интересная деталь Екатеринбургского саммита Шанхайской организации сотрудничества. Белоруссии и Шри-Ланке предоставлен статус партнеров по диалогу с ШОС. Сам статус не имеет почти никакого значения, кроме символического. В ШОС нет документов, закрепляющих степень включенности тех или иных стран в работу структуры или определяющих механизм вступления в организацию. Вопрос о необходимости создания таких документов только обсуждался на нынешнем саммите. Гораздо важнее то, что этот символический жест был сделан вопреки охлаждению в российско-белорусских отношениях.
Напомним, после того как Минск отказался подписывать документы об участии в КСОР (Коллективные силы оперативного реагирования, вооруженные формирования в рамках ОДКБ), к ввозу в Россию была запрещена почти вся молочная продукция из Белоруссии. Не без основания говорят, что между двумя событиями есть прямая взаимосвязь.
Ситуацию усугубляло то, что Белоруссия не только отказалась подписывать договор о КСОР, но и заявила о нелегитимности этих документов без своего участия. Следующим шагом обиженного Лукашенко могла быть, например, приостановка участия Белоруссии в ОДКБ, по аналогии с Узбекистаном, который пошел на похожий шаг в 2008 году, но в отношении ЕврАзЭС.
Однако Москва демонстрирует невозмутимость – присоединение Белоруссии к ШОС в качестве партнера по диалогу не было отложено. Не отказалась от такого намерения и сама Белоруссия, хотя могла снять свою заявку, и это был бы довольно большой имиджевый укол Кремлю. Раз этого не произошло, значит существующие противоречия между руководством Белоруссии и России не настолько существенны, чтобы отразиться на составе ОДКБ или геополитической ориентации Белоруссии. Такого мнения придерживается Алексей Власов, директор Информационно-аналитического Центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве при МГУ: «Молочный конфликт – это ссора элит, но не такая серьезная, чтобы отражаться на стратегических вопросах, на интеграции между Белоруссией и Россией».
Несколько по-иному смотрит на последние события депутат Государственной Думы Семен Багдасаров. «Идея дать Белоруссии этот статус возникла гораздо раньше «молочного скандала», кроме того в этой работе вместе с Россией принимает участие Китай и другие члены организации, Россия в одиночку не может принять решения по вопросу о Белоруссии», – разъясняет депутат. «Потом, обострять отношения до степени: «Возьмем и не примем в ШОС» – это было бы неправильно, и власти этого не делают. У нас единая система ПВО и ПРО, нам в случае фундаментального обострения отношений придется пересматривать и эти договоры, что крайне болезненно», – считает депутат. «Да и у Белоруссии нам пока нет альтернативы. Минск, может, и будет дрейфовать на Запад, но не с Лукашенко, сближение с ним для Запада невозможно», – отметил Багдасаров.
Другой интересной деталью встречи лидеров ШОС в Екатеринбурге стал мотив, связанный с расширением самой организации, и ее внешних связей. В числе прочих вопросов на саммите шла речь о налаживании связей с другими международными организациями и не только теми, в которые входят все те же страны Евразии, - ОДКБ, ЕврАзЭС, ЦАС, но и организациями соседних регионов – Африки, Европы. Вдобавок, в Екатеринбурге была не раз подчеркнута открытость ШОС и, по крайней мере, на словах туда позвали всех желающих.
Но проблема в том, что если в ШОС и в самом деле будет расширяться, то организация утратит свой первоначальный смысл. В уставных документах ШОС подчеркнуто, что все решения в этой структуре принимаются в соответствии с «шанхайским духом», то есть, исходя из взаимовыгоды и без всякого принуждения. Но в этом случае дальнейшее расширение для Организации рискованно, так как включение новых стран поделит ШОС на фракции «по интересам», в зависимости от того, в каком регионе находятся те или иные ее участники. В таком виде организация будет клубом для обсуждения вопросов, но не реальной политической или экономической силой. Какие общие интересы могут обнаружить между собой, например, Россия и Шри-Ланка?
В уставных документах ШОС как будто есть полная ясность по этому вопросу. Например, в Декларации о создании ШОС отмечено: «Шанхайская организация сотрудничества не является союзом, направленным против других государств и регионов, придерживается принципа открытости». В этом же документе среди главных целей структуры отмечена антитеррористическая и экономическая.
Но ясность испаряется, если проследить за недолгой историей организации. Во-первых, отмечают эксперты, время возникновения ШОС – 2001 год совпадает со временем активизации США и их союзников в Центральной Азии, когда в некоторых странах региона появились военные базы НАТО, а по СНГ предстояло прокатиться волне «оранжевых» революций. Это должно было быть воспринято как угроза не только Россией, но и Китаем, главными участниками ШОС. О том, что ШОС все же оборонительное объединение, говорят и события 2005 года, когда на одном из очередных саммитов Шанхайской организации была принята декларация с призывом к США определить сроки вывода военных баз из Киргизии и Узбекистана, где они были дислоцированы под предлогом действий союзников в Афганистане. В США оценили это событие столь серьезно, что в резолюции палаты представителей Конгресса заметили, что «это явная попытка Китая и России выдавить США из региона ЦА».
Возможно, в этом смысле имеет значение и тот факт, что предтечей ШОС был не экономический документ, а военный. «Шанхайская организация сотрудничества сформировалась на базе соглашений об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы, подписанных, соответственно, в Шанхае и Москве в 1996 и 1997 годах», – говорится в Декларации о создании ШОС.
Нет единого понимания целей Шанхайской организации и в российском экспертном сообществе. «Реальные меры есть – проводятся мероприятия по линии министерств внутренних дел и обороны стран-участниц организации, они не стали системой, когда угроза одному государству становится общей угрозой и система мгновенно реагирует на нее. Такой системы пока создать не удалось, но мы на пути к этому», - сказал президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов в интервью РИА Новости.
В свою очередь политолог Алексей Власов полагает, что ШОС - это особая форма интеграционного экономического объединения. «Но сейчас, когда возникает кризис традиционных интеграционных объединений на постсоветском пространстве, ШОС может взять на себя и такие функции, перспектива появления крупного интеграционного проекта есть», – считает эксперт.
Военный специалист, член-корреспондент Академии военных наук Анатолий Цыганок обращает внимание на то, что среди самих стран ШОС нет единого понимания целей организация, по его словам, Россия хотела бы превратить ШОС в военную организацию, но это не интересует Китай, который видит исключительно экономическое будущее Шанхайской организации. «Большого сотрудничества между вооруженными силами государств организации я не вижу», – добавил Цыганок. «О том, что ШОС – это противовес НАТО громче всех кричат на Западе, я думаю, из спекулятивных соображений. Вряд ли из ШОС возникнет военный блок», – отметил Анатолий Цыганок.
Итак, если начнется расширение ШОС, станет ясно, что организация не является ни интеграционным объединением, ни военный блоком, а представляет собой лишь клуб для обсуждения международных экономических сделок и политических вопросов. Впрочем, если судить по последнему саммиту, то в выступлениях Дмитрия Медведева и Ху Цзиньтао было всячески подчеркнуто, что с организацией связываются большие надежды, риторика была более энергичной, чем если бы ШОС отводили роль лишь площадки для переговоров. Так что декларации об открытости ШОС вовсе не означают ее реального расширения в обозримое время.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
