Санобар Шерматова, член Экспертного совета РИА Новости.
Позиция Узбекистана, высказавшего особое мнение на прошедшем в воскресенье саммите Организации договора о коллективной безопасности, не стала неожиданностью. Президент Ислам Каримов и раньше публично выражал сомнения в необходимости для его страны коллективных сил оперативного реагирования (КСОР), соглашение о создании которых подписали в Москве главы России, Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана.
Впрочем, как рассказал анонимный источник в руководстве ОДКБ, Узбекистан может без оговорок присоединиться к другим подписантам в случае, если будут приняты выдвинутые этой страной изменения в нормативной базе коллективных сил. А именно - обязательная ратификация соглашений по КСОР в национальных парламентах стран-участниц, приоритет национального законодательства перед обязательствами в рамках ОДКБ в случае, когда силы КСОР направляются на территорию другого государства, а также запрет на использование коллективных сил в разрешении конфликтов между государствами-членами ОДКБ. Принятие этих условий значительно ослабит эффективность будущих сил оперативного реагирования, хотя, как утверждает анонимный собеседник в руководстве ОДКБ, что-то из перечисленного может быть принято во внимание.
А пока – президент Узбекистана подтверждает репутацию трудного партнера. За время его правления – а в нынешнем июне исполняется ровно 20 лет, как инженер-экономист по образованию, первый секретарь Кашкадарьинского обкома партии Ислам Каримов заступил на высший пост в республике, – российско-узбекские отношения знали периоды взлетов и падений.
Михаил Горбачев как-то обронил: Каримов, став первым секретарем ЦК КП Узбекистана, особой поддержкой Москвы не пользовался. За его спиной не стояло ни мощного фамильного клана (отец был рядовым служащим), ни партийного. Новый лидер остро нуждался в опоре. Оппозиции такая роль была не по плечу: в 1989 году она только делала свои первые шаги. Правда, на ее митинги собирались тысячи людей, но оппозиционные деятели никогда не были вхожи во власть, и оттого у них не было политического опыта. Оставалось одно - делать ставку на партийно-государственную номенклатуру, переживавшую не лучшие времена. Преемник умершего при не совсем ясных обстоятельствах Шарафа Рашидова, правившего республикой почти четверть века, Усманходжаев, отправился в Бутырскую тюрьму по обвинению в коррупции в особо крупных размерах. Сменивший Усманходжаева Рафик Нишанов, ставший верным проводником политики Центра, столкнулся с глухим сопротивлением ушедшей в оборону номенклатуры, и был вынужден перевестись в Москву. В период междувластия в Ферганской долине разразились погромы турок - месхетинцев, сосланных в Среднюю Азию в 1944 году по указу Сталина.
Каримов предстал лидером, готовым пойти навстречу ожиданиям партийной элиты и добиться жизненно важной для узбекского истеблишмента независимости. Эта задача имела для нового руководителя и другой смысл: он жаждал оградить узбекское общество от влияния горбачевской перестройки, которую он воспринимал исключительно как дестабилизирующий фактор.
Эти два обстоятельства – независимость от Москвы и стабилизация общества и стали двумя основополагающими принципами правления Каримова. В ельцинскую пору узбекский лидер выступает категорически против идеи совместной с российскими пограничниками охраны границ Узбекистана. Тормозит интеграционные проекты в рамках СНГ, требующие хотя бы частичного отказа от суверенитета. В то время Москве казалось, что можно быстро «собрать» республики под единой крышей. Понимание, что разные республики могут интегрироваться с разной скоростью, а некоторые вообще не готовы к этому процессу, пришло намного позднее.
В поисках внутренней стабильности Каримов берет верх над национально-демократической оппозицией, перенимает ее лозунги о суверенитете и реализует их. Оппозиционные движения были поставлены под запрет, а их лидеры и активисты изгнаны из страны. Но более сильным источником политического влияния оказались зародившиеся в эпоху перестройки религиозные организации. На их знаменах - Ислам, призывающий к справедливости, равенству и братству, воспринимающийся в качестве политической альтернативы существующему порядку и светским правителям. И вот для борьбы с новым врагом Узбекистану понадобилось кооперировать свои усилия с Россией и соседними странами.
Так в 1992 году в Ташкенте зарождается Договор о коллективной безопасности, сыгравший ключевую роль в «очищении» соседнего Таджикистана от исламской оппозиции. Безопасность - так формулируется третий принцип Каримова, ради достижения которой Ташкент готов сотрудничать с разными странами. И когда Россия, в силу ряда обстоятельств, отказывается в 1997-98 годах участвовать в зачистке горных районов Таджикистана, где базировались боевики Исламского движения Узбекистана, Ташкент круто меняет ориентацию, выходит из ДКБ и делает ставку на Запад. И те же причины позднее вновь приводят его в ряды ОДКБ, когда Россия в 2003 году демонстрирует готовность сообща бороться против исламского подполья.
Сблизившись с Москвой, Каримов все также верен принципу «не уступать ни на йоту суверенитета», отчего в его внешней политике приоритет двусторонних отношений берет верх над обязательствами в рамках многостороннего сотрудничества, требующих уступок. Объяснение выхода Ташкента из рядов ЕВРАЗЭС кроется именно в этой причине. Из этого же императива о незыблемости суверенитета вытекает и нынешняя «особая» позиция по КСОР. Однако линия на изоляцию постоянно «перебивается» необходимостью обеспечения безопасности, которая успешно достигается лишь в рамках многостороннего сотрудничества. И в силу этого требования Узбекистан и дальше останется в рядах ОДКБ, пусть и с особым мнением.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
