Петр Гончаров для РИА Новости
Главным претендентом на победу на предстоящих в ближайшую пятницу (12 июня) президентских выборах в Иране долгое время считался, естественно, действующий президент Махмуд Ахмадинежад. Его победу прогнозировали все. Оснований для таких прогнозов было достаточно. Это, прежде всего, огромный административный ресурс, а также поддержка лично духовного лидера Хаманеи. Но сегодня шансы Ахмадинежада выглядят не столь убедительно, как в начале выборной кампании.
Наблюдатели уже заранее назвали эти выборы «уникальными». И, пожалуй, они не погрешили против истины.
Выборы уникальны по многим параметрам. Впервые иранскому избирателю была предоставлена возможность увидеть своих кандидатов в ходе прямых теледебатов. Впервые очень широко использовался и интернет. Особенно - для привлечения молодежи, причем особенно широко он использовался аудиторией основных оппонентов нынешней власти Ирана, что по прежним меркам уже как бы нонсенс.
Эти выборы уникальны и по накалу страстей, и по массовости участников различного рода демонстраций. И если лагерь действующего президента проводит собственную демонстрацию, свозя тысячи сторонников на огромную площадь для молитв под открытым небом, то в ответ сторонники его главного конкурента выстраиваются в живую цепь по всему проспекту Валиаср - главной улицы Тегерана длиною в 15 миль. Без столкновений это действо не обошлось, и, как написала британская «Гардиан», «это было захватывающее зрелище, теперь, похоже, высокая явка гарантирована».
В чем выборы остались неизменны, так это в ставшем традиционным для иранской демократии противостоянии консервативного духовенства (или, как его ещё называют, режима аятолл) и лагеря реформаторов. Правда и здесь есть свои тонкости, придающие ещё больше интриги и остроты. Помимо традиционной борьбы по линии «консерваторы – реформаторы» нынешние выборы окрашены в яркие тона противостояния лично нынешнему президенту и проводимой им политике. Причем противостояния всех троих кандидатов.
Интересы режима аятолл на этих выборах представляет Ахмадинежад. В оппозиции ему экс-глава Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохсен Резаи, позиционирующий себя как независимый кандидат. А от блока реформаторов - политик умеренных взглядов Мир-Хоссейн Мусави, занимавший в 1981-1989 годах пост премьер-министра Ирана, и глава реформистской Партии национального доверия Мехди Кярруби, занявший на прошлых выборах третье место в первом туре.
Как показали первые же теледебаты, в президентстве Ахмадинежада много уязвимых мест. И в первую очередь во внутренней политике. Так, говоря об экономической ситуации в Иране, Ахмадинежад говорил и о заметно выросшем среднегодовом показателе ВВП страны по сравнению с тем, который был до него, и что инфляция упала до уровня ниже 15%, а пенсии выросли почти на 256%, и что число рабочих мест в Иране увеличилось. На практике же оказалось, что и уровень инфляции вырос до 25%, и безработица уже не менее 12,5%. Дебатировавший с президентом реформист Мусави уличил его во лжи, что называется, прилюдно.
По такому же сценарию прошли дебаты и Ахмадинежад – Кярруби. Попытки Ахмадинежада апеллировать к настроениям улицы, уличая в коррупции и финансовых махинациях известных ей лиц, на этот раз вызвали нежелательную для него реакцию. Ряд религиозных авторитетов усмотрел в этом попытку принизить роль духовенства с тем, чтобы в будущем изолировать его (духовенство) от власти.
Вместе с тем, как отмечает эксперт Института Ближнего Востока Елена Дунаева, все кандидаты говорят о необходимости борьбы с инфляцией, сокращении безработицы, восстановлении нарушенной президентом системы управления хозяйством страны и пр., однако ни один из них не предлагает конкретных мер для исправления положения. Ни один из кандидатов не выставил комплексной программы своих действий.
По аналогичному сценарию атакуют кандидаты позиции Ахмадинежада и в сфере внешней политики. Практически все трое настаивают на пересмотре политики Ирана на Ближнем Востоке, прежде всего в Ливане, говорят о необходимости поиска новых подходов к ядерной проблеме, установлении официальных контактов с США. Но при этом, осуждая, например, позицию Ахмадинежада по вопросу Холокоста, никто из кандидатов не поднимает вопрос об изменении политики по отношению к Израилю.
Почему – понятно. Израиль (то есть нелюбовь к нему) был «завещан» самим лидером исламской революции 1979 года Хомейни, и вряд ли в ближайшей перспективе кто-либо из нынешних политиков Ирана осмелится поставить под сомнение этот «завет». Хотя можно предположить, что со сменой власти антиизраильская риторика заметно бы смягчилась.
В соответствии с законодательством, кандидату для победы на выборах необходимо набрать 50% +1 голосов. В случае, если первый тур не определит победителя, через неделю - 19 июня состоится второй тур, в котором примут участие только два кандидата, набравших наибольшее количество голосов в первом.
Главным конкурентом Ахмадинежада большинство наблюдателей считают Мир-Хоссейна Мусави. Пользуясь поддержкой со стороны умеренного экс-президента Мухаммеда Хатами, Мусави львиную долю голосов набирает среди молодежи и женской части населения Ирана. Надо сказать, что Мусави вообще проводит свою кампанию «вызывающе». На предвыборные митинги появляется не иначе как в сопровождении своей супруги Захру Рахнавард, гуляя с ней под руку. В свою очередь Захру демонстрирует свою непредубежденность, надевая цветастые платки вместо традиционных черных.
Мусави, конечно, смотрится хорошо, особенно для молодежи, и особенно в ходе теледебатов. Обвинив Ахмадинежада в подрыве достоинства нации во время четырехлетнего президентского срока, раскритиковав его за проводимую внешнюю политику – «из-за нее у нас в регионе не осталось ни одного друга», он сказал, указывая на оппонента пальцем: «Вы подвергаете страну опасности. Я приду, чтобы изменить эту ситуацию…».
Впрочем, внешняя политика как раз та сфера, где изменения и корректировки курса Тегерана неизбежны при любом исходе выборов. Даже если победит Ахмадинежад.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
