Виктор Литовкин, "НВО", специально для РИА Новости.
«Пока нет ясности по проблеме размещения объектов ПРО США в Восточной Европе - ядерный потенциал останется «священным вопросом», заявил в минувшую пятницу на пресс-конференции в Минобороны начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Николай Макаров. Он заметил при этом, что «при реформировании армии Россия не будет ни изменять, ни тем более сокращать свои стратегические ядерные силы».
Как согласуются слова генерала Макарова с проходящими сейчас в Женеве переговорами между российской и американской делегацией о подготовке нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (который по поручению двух президентов должен заменить заканчивающий свои действия в декабре нынешнего года Договор СНВ-1), вопрос, что называется, отдельный.
Тем не менее, появились вполне весомые признаки того, что администрация Обамы без особой огласки и шума в СМИ притормаживает процесс размещения в Европе своей стратегической системы ПРО. Это стало понятным из разговоров, которые вели в столице России представители Пентагона и Белого дома, которые прилетели в Москву на переговоры с отечественными коллегами из Минобороны и МИДа. Среди них и был директор Управления противоракетной обороны США генерал Патрик О’Рейли.
По мнению военных экспертов, которые принимали участие в этих переговорах и с которыми удалось побеседовать автору этих строк, в ближайшие три года администрация Барака Обамы не будет принимать решение о размещении в Польше ракет-перехватчиков GBI (Ground Based Interceptor). С таким мнением солидарен и директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН Сергей Рогов. Он, кстати, высказал его в своей статье, опубликованной в газете «Независимое военное обозрение».
Безусловно, считает господин Рогов, подобное решение администрации Обамы связанно не только и не столько с особой позицией военного и политического руководства России, которое считает размещение элементов третьего позиционного района американской стратегической ПРО в Польше и Чехии угрозой своим стратегическим силам сдерживания, расположенным в центральной части страны. А объясняется происходящее специалистами Вашингтона в первую очередь тем, что необходимо сначала завершить разработку и испытание системы, в надежности которой в администрации президента Обамы сильно сомневаются.
Как отмечается в докладе Главного управления отчетности США (март 2009 года), испытания всех компонентов ПРО идут с отставанием от графика и не были успешными во всех случаях. Так, в 2008 году из запланированных 18 испытаний было проведено только 10. Кроме того, есть потребность в некотором общем сокращении расходов Пентагона, которые за последние годы выросли до невообразимой высоты, и которые в условиях финансового кризиса и увеличения других необходимых затрат на ведение боевых действий в Ираке и Афганистане становятся достаточно обременительными.
Складывается впечатление, говорит директор США и Канады, что политическое и военное руководство США приняло решение об изменении приоритетов военного строительства, переориентации главных усилий Пентагона не на подготовку в долгосрочной перспективе к «большой войне» с Китаем и Россией, а на ведение «противопартизанских» войн. Таких, как в Ираке и Афганистане, где дорогостоящие стратегические системы, включая ПРО, не играют никакой роли.
В апреле нынешнего года министр обороны США Роберт Гейтс уже предложил существенное изменение ряда программ ПРО на 2010 финансовый год. В том числе и сокращение расходов на противоракетную оборону на 1,4 млрд. долларов (примерно 15% от всей суммы). Это сокращение выливается в прекращение запланированного администрацией Буша развертывания ракет-перехватчиков GBI на Аляске. Предполагалось закупить на эти цели 44 ракеты, но ограничатся 30-ю. Кроме того, закрывается программа MKV, предусматривавшая создание «умной шрапнели» для поражения множества целей, размещенных на одной ракете. Также прекращается разработка новой стратегической ракеты-перехватчика KEI, которую предполагалось разместить на кораблях для парирования ударов межконтинентальных ракет и баллистических ракет подводных лодок.
Все это указывает на то, считает Сергей Рогов, что у США в ближайшее время, а точнее на весь период пребывания у власти администрации Барака Обамы, который может продлиться и до 2017 года, не будет надежной защиты территории США от российских межконтинентальных баллистических ракет. Как наземного, так и морского базирования. Что объясняется тем, что атаку такими ракетами со стороны Москвы в Вашингтоне считают маловероятной, а свои усилия по противоракетной обороне страны переносят на ПРО ТВД (театра военных действий).
То есть на защиту своей территории и территории стран-союзниц от баллистических ракет средней и меньшей дальности, летающих на расстояние от 500 до 5,5 тысяч километров. Таких ракет, что угрожают войскам США, по мнению генерала О’Рейли, более 6 тысяч. Из них 500 - средней дальности и 5,5 тысяч - меньшей дальности. И в это число не входят ракеты стран НАТО и Китая (у России, как и США, их вообще нет – В.Л.).
Главным приоритетом американской противоракетной обороны, говорит директор Института США и Канады, становится развертывание региональной ПРО (ПРО ТВД). К концу 2009 года у Пентагона будет примерно 100 ракет-перехватчиков Aegis и 6-8 ракет THAAD, способных решать эти задачи. Кроме того, планируется развернуть более 700 тактических перехватчиков Patriot PAC-3. Этих средств будет вполне достаточно для обеспечения сил передового базирования и перехвата ракет средней дальности, которыми обладают Иран и КНДР.
Для защиты от таких ракет, считает Сергей Рогов, Пентагон будет продолжать разработку и закупки таких программ ПРО, как Aegis и THAAD. В нынешнем виде они предназначены для перехвата ракет средней дальности, но в перспективе могут приобрести способность к заатмосферному перехвату стратегических баллистических ракет. Расходы на эти программы увеличиваются на 900 млн. долл., в том числе на закупку 200 ракет на переоснащение систем Aegis еще шести кораблей ВМС. В результате количество кораблей, оснащенных этой системой ПРО, вырастет до 24. Общее количество американских кораблей, на которых могут быть размещены ракеты-перехватчики «Стандард-3», с учетом закупок новых эсминцев DDG-51 может потенциально возрасти до 80 к концу следующего десятилетия.
Правда, по мнению Рогова, решение о развертывании ракет GBI может быть пересмотрено в случае проведения Ираном успешных испытаний ядерного заряда и ракеты большой дальности. Но политический выход из иранской ядерной проблемы может навсегда похоронить проблему третьего позиционного района ПРО США в Восточной Европе.
Тем не менее, переговоры о заключении нового российско-американского договора по сокращению стратегических наступательных вооружений для замены СНВ-1 продолжаются. Их исход пока не ясен. И, безусловно, на достигнутые результаты, на степень уменьшения ядерных зарядов и их носителей будет влиять решение США о приостановке и притормаживании (или не приостановке и не притормаживании) размещения третьего позиционного района ПРО в Польше и Чехии. Президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев на встрече в Лондоне признали взаимосвязь между оборонительным и наступательным стратегическим вооружением. Теперь очень важно, чтобы эта взаимосвязь была закреплена юридически. И наметившиеся ограничения Вашингтона на развертывание стратегической ПРО все-таки дают небольшую надежду на достижение компромиссных договоренностей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
