Елена Загородняя, экономический обозреватель РИА Новости.
Финансовый, продовольственный и энергетический кризис не просто тесно взаимосвязаны. Они, по определению российского президента Дмитрия Медведева, дают «неприятный синергетический эффект». Но если в случае с финансовым и энергетическим кризисом Россия – сторона изрядно пострадавшая, то глобальную продовольственную проблему Россия может помочь решить. Если, конечно, странам мира удастся распутать противоречия, которыми перенасыщен продовольственный рынок.
Участники Всемирного зернового форума (Санкт-Петербург, 6-7 июня), собранного по инициативе российского президента Дмитрия Медведева, пытались наметить способы преодоления этих противоречий. Часть из них - глобальные: почти миллиард голодающих людей на планете - на одной чаше весов, и бизнес-интересы стран-экспортеров продовольствия, - на другой. Есть и вполне локальные. На встрече представителей аграрного бизнеса с российским президентом Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза, очень в этом смысле показательно заметил: «До сих пор действует экспортная пошлина на семена подсолнечника, хотя это не обусловлено ничем, кроме интересов внутренних перерабатывающих предприятий России».
С экспортной пошлиной на семечку разобраться можно достаточно быстро: президент уже поручил правительству проанализировать возможные последствия минимизации пошлины или ее отмены. Сложнее решить остальные проблемы, главная из которых для России – резкие колебания цен на мировом рынке зерна.
Почему эта проблема сейчас так важна для России? Страна вернула себе статус крупного мирового экспортера зерна, а по пшенице и ячменю даже вошла в тройку ведущих экспортеров с долей на мировом рынке в 14%. В прошлом году был собран рекордный урожай в 108 млн тонн, ожидаемый объем экспорта – 21 млн тонн. И это только начало. Как заявила на форуме министр сельского хозяйства России Елена Скрынник, через 10-15 лет производство зерна в России может достичь 135 млн тонн, а экспорт – от 40 до 50 илн тонн. В такой ситуации понятно, что резкие колебания мировых цен России крайне невыгодны.
Но почему вообще возникают резкие колебания цен на рынке зерна? Ведь биржевой рынок зерна не настолько поражен вирусом деривативов, как нефтяной. В мировой нефтяной торговле на рынке обращается множество производных ценных бумаг, не подкрепленных реальным товаром, что вызывает резкие спекулятивные колебания цены. В мировой торговле зерном такая проблема почти не существует.
Зато есть другая - специфическая структура спроса и предложения. Предложение сильно зависит от неподвластных человеку погодных факторов: урожай может оказаться обильным или скудным вне зависимости от применяемых технологий и усердия производителей. А спрос ограничен платежеспособностью потребителей. Когда цены на зерно высоки, наиболее нуждающиеся в нем потребители – небогатые и густонаселенные страны Азии и Африки – не имеют возможность его купить. На рынке образуются излишки, цены падают. Не очень богатые страны уже могут его купить. Но низкие цены снижают привлекательность отрасли для производителей, и посевные площади сокращаются. Это приводит к снижению производства, образованию дефицита, и затем - началу нового периода резкого роста цен.
Природа резких ценовых колебаний на рынке зерна такова, что справиться с ними в одиночку ни одна страна не может. Но можно ли вообще совместить интересы множества игроков этого рынка?
Продолжим аналогию с рынком нефти. Более 40% мировой ее добычи обеспечивают страны, входящие в ОПЕК, картель, который координирует действия 12 стран-экспортеров нефти. Более того, внутри нефтепроизводящих стран в мире действует либо государственная монополия, либо достаточно жесткое государственное регулирование отрасли. Потому в случае значительного падения мировых цен на нефть страны-экспортеры относительно свободно могут регулировать добычу и экспорт нефти.
С зерном – совершенно противоположная история. Это высококонкурентное производство, в котором задействовано множество частных компаний. Механизмы регулирования их поведения у большинства рыночно ориентированных государств (Россия здесь – не исключение) крайне немногочисленны - тарифная политика и зерновые интервенции. Картель – почти нереальная форма взаимодействия основных игроков мирового рынка зерна. Но можно попробовать хотя бы создать международные механизмы, которые позволили бы поддержать стабильную конъюнктуру мирового рынка.
Поиск таких механизмов, пусть пока очень приблизительно, и проводили участники Зернового форума. Пытались понять, следует ли вообще национальным правительствам вмешиваться в процесс ценообразования на мировом рынке зерна, и если да – то каким образом.
Крис Махоуни, директор компании «Гленкор Грейн», например, полагает, что степень вмешательства правительств должна быть минимальной; единственное, на что правительствам стоит идти – это создание национальных зерновых фондов. Такой фонд, следует заметить, существует в России и используется для проведения зерновых интервенций внутри страны: при избытке зерна на рынке и падении цен государство скупает зерно, поднимая цены, а при дефиците продает его на рынок.
Не поддержали участники форума и идею образования мирового стабилизационного фонда зерна, выполняющего аналогичные функции, но на глобальном уровне. Прежде чем думать о мировом фонде, странам следует создать национальные резервные фонды зерна, – считает заместитель исполнительного директора Всемирной продовольственной программы ООН Шейла Сисулу. А директор Всемирного банка (ВБ) в России Клаус Роланд напомнил, что попытку создать такой фонд мир уже предпринимал в 70-х годах, но эффекта не было, а был безудержный рост бюрократических структур. При этом г-н Роланд подчеркнул, что ВБ, обычно последовательный сторонник рынка, для нормализации ситуации с продовольствием считает рыночные механизмы недостаточными. К делу должны подключаться национальные правительства.
Главное, подчеркивает Роланд, чтобы они действовали продуманно и взвешенно, руководствуясь принципом «не навреди».
